Травести

Глава 12

Выход на работу впечатления на Ольгу не произвел. Ну что сказать? Контора, бумажки. Осторожные, но явно заинтересованные взгляды. Хотя, когда, в первый рабочий день, отсидев положенное, вышла на продуваемую всеми ветрами улицу, возле подъезда ее ожидал дед. Он коротко посигналил, но из машины не показался. "И правильно, не кавалер ведь", - Ольга опустилась в теплое нутро салона. - Вот и началась твоя рабочая биография, - пошутил старик, выруливая на проспект. - Как впечатление? - Скука, - призналась девчонка, - зеленая и поросшая тиной... - Работа всегда скучна, - отозвался Михаил Степанович. - Хоть у токаря, хоть у артиста. Тебе это, как никому, известно. Но тебе скучать не придется... Гарантирую. Сейчас я не буду забивать голову деталями, просто обживайся. А по ходу дела будут и задания. Тогда и вспомнишь, как жаловалась на скуку. - Не пугай... Пуганая, - выпятив подбородок, спародировала Оля техасского рейнджера... - Иначе мой кольт заставит тебя пожалеть о своей невежливости... - Кстати, - рулевой словно вспомнил о чем-то. - Вот тебе подарок. Как говорится, в честь начала трудовой деятельности, - он вынул из бардачка деревянную коробочку. - Держи... Пассажирка изобразила полнейшее безразличие. Только пробормотала: - Спасибо, да стоило ли... - но не сдержалась и нажала маленькую кнопочку, открывая лакированную крышку. И выдохнула. На темном, почти бордовом, бархатном подкладе лежал вороненый пистолет с необычно коротким, словно обрезанным, стволом. Притягивала взгляд потемневшая от времени резная ручка, сделанная из ценных пород дерева. - Красота какая... - Ольга нерешительно прикоснулась пальцем к холодному металлу. - Вот еще... - дед подал тяжеленькую коробочку. - Патроны, снаряжение... И самое главное... - он протянул ей зеленоватую корочку. Ольга, забыв на секунду про оружие, раскрыла документ. Ее фото, печать, узорчатый вензель на гознаковской бумаге. - Это удостоверение личности... - пояснил Михаил Степанович. - Ты главное на пятой странице смотри. Вот, пункт десять. Разрешено ношение оружия. Оля прочитала выведенную неизвестным каллиграфом надпись в разделе "Система, серия и номер оружия": - Пистолет Вальтер P.38 K, GH 8484947, когда выдано, номер войсковой части, и подпись. - Вот так, а ты думала ... - дед усмешливо глянул на соседку. - У нас все по-взрослому. А то решишь еще, что я тебя в клубную самодеятельность выступать зову? - А зачем мне он? - удивленно спросила Оля. - Я и стрелять не умею, да и куда мне его деть? По заводу носить? Сосед согласно поддакнул: - Ага, и по лампочкам стрелять... - Нет, девочка, ствол этот тебе лишним не станет. Дай бог, конечно, чтобы не пригодился. Но раз тебя в наши игры тащу, пусть все будет, как полагается. А пистолет этот - вещь не только оригинальная, но и дорогая. Его мне в восемьдесят девятом году Павел Анатольевич Судоплатов подарил. Слыхала о таком? Я в комиссии по реабилитации участвовал. Попросил оформить как наградной. А ствол этот - настоящий Вальтер, да не простой, а бывший на вооружении германских спецподразделений, а именно - СД и СС. Оля с опаской покосилась на тупорылую игрушку. - Да не гляди ты так... - Степаныч глянул в зеркало заднего вида, сворачивая с трассы. - Этот пистолет был изготовлен для награждения высших офицеров разведки, но так со склада и не ушел, наши захватили, и хозяина себе он у немцев не имел. Игрушка хоть и грубая, но мощная. Подыскал бы тебе что-то более подходящее, но с этим оружием у меня много воспоминаний связано. Решил дарю. Оля, наконец, переборола себя и вынула пистолет из коробочки. Тяжелый.- Удивилась она. Когда вернулись на заимку и поужинали, дед поманил квартирантку за собой: - Пойдем, начнем нашу науку, - он вышел в коридор, достал пластиковую карточку и приложил к деревянной панели. Плотно сбитые доски плавно ушли в сторону, а в проеме стали видны ступени, ведущие в подвал. - Что? Еще один? - выдохнула Ольга, с любопытством заглядывая в темноту. Дед пошарил ладонью возле косяка, вспыхнул неяркий свет. - Вот, теперь, пошли, - он двинулся вниз, мягко ступая подшитыми валенками по деревянным же, но идеально подогнанным, ступеням. - Грешен, люблю дуб, - вздохнул проводник и потрогал облицовку. - Все сам. -Хотя, нет, подземелье это, конечно, и раньше было, я про отделку говорю, - пояснил пенсионер. Наконец, спуск окончился, и они оказались в длинном узком помещении. Впрочем, никакого запаха сырости, тепло и сухо, как наверху. Дед приблизился к рубежу стрельбы и включил рубильник. В дальнем конце тира зажегся яркий свет. - Стандартный, тридцатиметровый, - пояснил он. - Правда, и тут кое-что я доделал. Автоматизировал и звукоизоляцию доработал, - он включил стоящий на столике монитор. - Это камеры с ворот и с периметров. - Прежде чем приступать к стрельбе, ты должна привыкнуть к оружию. Сегодня просто обзорная экскурсия. Ну, и стрельнем пару раз, для опыта, - Михаил Степанович сноровисто зарядил магазин. - Восемь девятимиллиметровых патронов. Подходят и Макарычевы, но лучше родные. Немцы ГДРовские эту игрушку до середины пятидесятых на вооружении держали, да и сейчас кое-где в мире как табельное оружие используют. Смотри, - поднял он руку с зажатым в ней оружием. - Хотя, нет. Возьми наушники. А то с непривычки оглохнешь. Протянул громадные, похожие на первые советские ТДС, наушники. - Гильзы у него выбрасывает налево, - предупредил стрелок, - так что вставай, внучка, вот тут. Приглушенно грохнуло, потянуло острым запахом пороха. И еще раз. - Поняла? - дед вложил теплую рукоять в ее ладонь. - Не страшно, по-первости сам ничего не понимал. - Это предохранитель, это спусковой крючок. Мушка, совмещаешь с прицелом, задерживаешь дыхание. Руку напрячь, - приказал он. - Без рывков, плавно. Жми. Снова бахнуло, но теперь с приличной отдачей в руку. Ольга посмотрела на слабый дымок, струящийся из ствола: - Можно еще? - Давай, - дед прищурился, глядя на мишени. Грохнуло еще пару раз. - Ого? - старик удивленно вгляделся в круги. - Неужели попала? - Дай-ка, - он выщелкнул магазин и положил оружие на стол, - идем, глянем. Всмотревшись в мишень, Ольга увидела два неровных отверстия. Восемь и семь. - Эй, подружка, да ты молодец... - не сумел сдержать улыбки наставник. - Но все это ерунда. Полдела. На прицеливание тебе времени никто не даст. Стрелять нужно на интуиции. Это не просто, но вполне реально. В движении, на отходе, по-всякому. Они вернулись к началу тира. - Интуитивно? - Оля склонила голову, глядя на мишень. - Как это? Дед поднял оружие, повертел, вернул на место: - Я уж лучше своим, привычнее, - он распахнул полу меховой безрукавки. На поясе у него обнаружилась открытая кобура, из которой торчала рукоять пистолета. Он провел рукой, рисуя траекторию: - Показываю. Выдергиваем, пока ствол идет к груди, левая рука взводит курок, - инструктор плавно передернул затвор, - проходим центр, огонь. - Держа пистолет в горизонтальном положении, замер.- Теперь в темпе. Собственно движения Оля не заметила. И если бы дед предварительно не показал все этапы, то и не поняла бы, что он делает. Рука стрелка нырнула к поясу, и тут же прозвучал выстрел. - Зачетное время выполнения - полсекунды... - Степанович спрятал оружие. _ Не плохо. Но, по сути, первым все равно будет тот, у кого ствол уже в руке. Ученица прищурилась, пытаясь увидеть, куда попала пуля. - Иди, глянь, - со скрытой гордостью разрешил стрелок. Оля подбежала к мишени, покрутила головой и, сняв листок, пошла назад. -А тут и нет ничего, - чуть смущенно проинформировала она снайпера. - Это ведь ничего страшного? - добавила уже успокаивающим тоном. - Может, случайно промахнулся? Дед сдернул перемотанные изолентой очки. - Как промазал? - он смутился. - Да ты что? Но тут Ольга не выдержала и расхохоталась: - Не волнуйся ты так, Михаил Степаныч, в "яблочко". Она протянула мишень: - Десятка. Как в аптеке. Дед вздохнул: - Шутить изволите? Ну-ну. Теперь, слушай команду. Снаряжение будешь носить на поясе. Чуть левей. И постоянно, повторяю, постоянно, пока ты дома, тренируешься вынимать. Выдернула, снимаешь с предохранителя и наводишь, стреляешь. Все. Обойму, конечно, вытащи. А так, крути сколько угодно. Можешь даже спать с ним. Необходимо, чтобы рука привыкла. Сборку и разборку мы изучим после. Они сидели возле камина. - И все же, не понятно... - Оля вновь вынула удостоверение... - Это что, липа? Дед покосился на корочки: - Что за выражения? Скажем так, документы прикрытия. Однако, исполнены по высшему разряду. И, в случае необходимости, на запрос из общего отдела придет ответ с подтверждением, что в "оружейке" этой части лежит карточка - заместитель, с твоей фамилией. Все как полагается. - Так это офицерское? - Оля глянула на страничку с присвоенным званием. - Контрактник? - она чуть разочарованно вздохнула. - Ну и ладно... Вернулась к изучению пистолета. - А почему именно такой? - вновь поинтересовалась помощница. Дед усмехнулся: - Конечно, "Макаров" было оформить проще, но... во-первых, вес. Триста пятьдесят грамм - это не много, а для скрытого ношения удобно. Кроме того, у меня ведь их не склад... А этот - особый. - Его Павлу Анатольевичу сам Берия вручил. Оля задумалась: - Ой, это который сатрап? Ох, и упырь был... - передернулась она. Михаил Степанович взглянул на собеседницу: - Оля, я уже давно никого не осуждаю, хотя и восхищаюсь редко. Но, как человек, который имел доступ к документам и свидетелям, могу сказать: - Не ангел был, да. Но, кто без греха? Однако, в отличие от тех "пламенных революционеров" и "верных Ленинцев", которых в тридцатые репрессировал Сталин, он сам никого в подвалах не пытал. В отличие от всех этих Лацисов, Петерсов, Кедровых. Поверь, то, что творили в первые годы гражданской войны эти чекисты и простые красноармейцы, не для нормальных людей. Какая там инквизиция. Да Калигулы и прочие де Сады им в подметки не годились. Упыри. И их, как перед этим собак-людоедов, нужно было отстреливать. Или взять войну... Просто попалась мне бумага 44 года, официальная, не для общего пользования. Правдивая. Читаю. На 20 октября за годы войны задержано 354 тысячи бывших в плену и окруженцев. Так вот, из них 249 тысяч возвращены в Красную армию, 51 тысяча в стадии проверки, в промышленность ушло 36630 человек. А "Смершем" арестовано 11566 человек. Остальные в госпиталях и на лечении. Умерло 5347 человек. И что - это террор? "Смерш", которым детей пугают? Да только в Киеве за первые годы после революции минимум сто тысяч человек без суда и следствия постреляли, или в Днепре, связав колючкой, потопили. А мы этих Урицких и Тухачевских в жертвах числим. Вот, кто душегубы были... - старик хрустнул веткой, которую крутил в руке. - Этот хотя бы экономику поднял. И атомный проект осуществил. Не оправдываю, объясняю. А пистолет этот... - Дед помолчал, словно решаясь, но продолжил. - Когда узнал, что моих там... всех. Состояние было, как у тебя на мосту. Из него и стрелял. Вот. - Михаил Степанович приподнял голову, и Оля увидела, грубый шрам. - Не судьба. То ли рука дрогнула, то ли еще как. Выходили. После госпиталя все, что со старой жизнью связывало продал ил роздал, а ствол этот отчего-то оставил. Не мне судить... - Произнесла Ольга. - Но вы же сами мне говорили, что не правильно так.- Она кивнула головой на отметину. А сам... - Ох, девочка. Исправить можно все, кроме смерти. А выбор я свой осознанно сделал. Ладно... Давай отдыхать. А уж осваивать тонкости стрельбы начнем завтра. Занятия проводил ежедневно. По два часа в день. Изучение основ теории и практические занятия дед вел вовсе по-своему. Он коротко и доходчиво объяснял, что нужно делать. И почему. - На прямых ногах только ковбои в вестернах стреляют, и то в плохих. Ноги должны быть полусогнуты. И никак иначе. Запомни. Стрелять придется не в тире... И в тебя будут стрелять. Потому стоять по стойке смирно, а тем более выцеливать, никто не позволит. Дед усмехнулся: - Не пугаю. Но в зачетных стрельбах я сам на том конце тира засяду. И такую тебе дуэль устрою. Мама не горюй. Оля прицелилась в стоящий на полочке подсвечник: - Ну не могу я тебя, дед, понять. То ты меня отговариваешь, то сам все сделал, чтобы "Рембо в юбке" воспитать. - C Рембой ты еще не сравнилась, - добродушно сковеркал дед. - Еще попотеть придется. А про оружие так скажу: - Коли я тебя в эти игры втянул, то и отвечаю за тебя. Кстати, - он поднялся и с некоторой даже торжественностью произнес: - Раз у нас что-то вроде команды, то нужен тебе и позывной. Быть тебе, как бывшей актрисе и вообще особе не самых габаритных размеров ... или, может, сама придумаешь? Оля замерла: - Ты это серьезно, Степаныч? - Как же, - дед кхекнул. - Я на шутника похож? - А у самого, какое прозвище? - Оля хитро глянула на командира. Дед помялся: - Смеяться не станешь? - он погладил бритый затылок. - А, ладно. "Викинг" у меня позывной был. - Ну, вот, - едва заметно насупился старик. - Это я сейчас такой, пень трухлявый. А в молодости о-го-го был. Блондин, два метра ростом. Про остальное умолчу. Не для девичьих ушей. - Ладно тебе, я же не со зла, - поправилась Оля. - А меня в детстве Дюймовочкой звали. - Не пойдет... - с сомнением глянул инструктор на пигалицу. - Слишком явно, и к тому же длинное. Прозвище должно быть коротким и произноситься легко. Как говорится, к языку липнуть. -Ну, тогда? "Травести", - предложила она. - Это амплуа в театре... Михаил Степанович усмехнулся: - Оленька. Дед, конечно, дикий, но не настолько. Что ж. Травести, - он повторил. - Длинновато, но... сойдет. Итак. С крещением, "Травести". Хорош болтать. В стойку. Продолжим. Стреляла Оля много. И в неподвижную мишень, и по всплывающей в различных углах коридора. Постепенно появились результаты. Но главное, она начала понимать, что имел в виду дед, говоря об интуиции. - Нутром должна чуять. А для того, представь, что в средней точке, чуть выше пупка, аккурат в солнечном сплетении, у тебя центр. И все движения твои идут из этой точки. Представила, и теперь делай все, что до того делала, но контролируя ощущение. А когда привыкнешь, попробуй выстрелить, помня об этом чувстве, - Степанович потер переносицу, на которой остались следы от тугих очков. - Сложно? Не думай. Просто делай. И по шажочку дойдешь к цели.