Стеклянный суп

— Броксимон, пожалуйста, перестань. Не хочешь уходить, так хотя бы заткнись. Не задавай больше вопросов и перестань свистеть.

— Почему?

Изабелла показала ему кулак, чтобы заткнулся, а не то худо будет.

— Лени, а почему он еще здесь, если то, что ты говорила, — правда?

— Не знаю — у него спроси.

Изабелла спросила.

И, к удивлению их обеих, получила ответ.

— Потому что ты меня сюда привела. И только ты можешь отправить меня обратно.

— Как?

— Не знаю — не я же меня сделал. Себя спроси.

Изабелла спросила, но оказалось, что она не имела об этом понятия. И Лени тоже.

БРОГСМА

Они стояли втроем у витрины пустого магазина и заглядывали внутрь. Поддельный Броксимон — позади женщин и чуть поодаль. Всю дорогу сюда он то и дело задавал вопросы не по делу, болтал и насвистывал песню «Тормашек». Им хотелось его придушить. Он был как тот противный маленький братик, который был у вас в детстве и, кажется, имел лишь одну цель в жизни — бесить вас каждым своим поступком.

— Почему мы заглядываем в пустой магазин?

Женщины демонстративно промолчали, хотя, по правде говоря, Лени тоже хотелось бы знать ответ на этот вопрос.

Изабелла продолжала молча смотреть. Они пришли сюда по ее желанию. Они направлялись к ее квартире, когда она без всяких объяснений свернула на боковую улицу и направилась сюда. Следующие десять минут она вела их молча.

Пустая витрина показалась Лени смутно знакомой. Но она прожила в Вене всю жизнь, поэтому многое здесь казалось ей знакомым, в какую бы часть города ее ни занесло.

— Почему мы смотрим в пустую витрину?

— Мы и в первый раз тебя слышали.

Голос Броксимона взлетел на пол-октавы вверх:

— Да, но в первый раз вы мне не ответили, поэтому я опять спрашиваю.

Не обращая внимания на обоих, Изабелла пристально вглядывалась в пустую витрину, как будто за ней и впрямь было что-то, видимое лишь ей.

— Изабелла, зачем мы сюда пришли?

— Здесь был магазин Петраса Урбсиса, ты разве не помнишь?

— Да, верно!

Лени вспомнила, как Саймон Хейден ругал ее за то, что она позабыла тот раз, когда он привел их с Изабеллой сюда и познакомил с Урбсисом.

— Я хочу зайти внутрь. Как думаешь, я смогу?

— Конечно, только зачем?

— Просто хочется, и все. А как это сделать, Лени?

— Открыть дверь и войти, — посоветовал Броксимон.

Изабелла глянула на Лени, которая согласно кивнула.

Она толкнула дверь. Та не шелохнулась. Она сразу подумала, что не сможет войти, что ей не дадут это сделать. Но в следующую секунду дверь поддалась под ее ладонью и легко открылась. Изабелла вошла.

Лени осталась снаружи с Броксимоном, полагая, что подруга надолго там не задержится. Вдобавок никакого желания заходить туда у нее не было. Единственное, что она вспомнила об Урбсисе, это что он много болтал и от него пахло. А теперь еще идти в его вонючий магазин? Нет уж, спасибо. Броксимон тоже не пошел. Он стоял рядом с ней и свистел. Лени была уверена, что делает он это исключительно ей назло.

— Петрас? Ты здесь?

Пустой магазин молчал. Неужели Изабелла всерьез верила, что он окажется здесь? Да, какая-то оптимистическая часть ее натуры рассчитывала именно на это. Она повторила свои слова, на этот раз без вопросительной интонации.

В магазине пахло плесенью, затхлостью, пылью и деревом. Пустотой и запустением. А ведь когда-то здесь было так необычно и оживленно. Неодолимый человек доживал здесь свои дни. Старый Петрас знал, что его жизнь подходит к концу. Вот он и хотел, пока еще не поздно, поделиться историями своей жизни с людьми, которые их оценят и будут беречь хранящие их вещи. Изабелла бесцельно бродила по большой, темной, пустой комнате в поисках хоть какого-нибудь следа Петраса Урбсиса.

На полу в углу комнаты стоял старый отключенный телефон. Грязно-серый, с вращающимся диском, каких Изабелла не видела уже давно. Присев рядом с ним на корточки, она продела палец в одно из отверстий на диске и медленно набрала свой домашний номер. Трубку она оставила на месте. Несколько прекрасных секунд она представляла себе черный телефонный аппарат, звонящий в ее квартире. Она видела, как он стоит в гостиной, на столике красного дерева рядом с диваном. Потом она представила, как Винсент входит в комнату и идет к телефону, чтобы снять трубку.

Набрав седьмую и последнюю цифру знакомой последовательности, она оставила палец в дырочке и смотрела, как он вместе с диском едет по окружности к исходной точке.

Когда снаружи кто-то забарабанил в стекло, она даже вздрогнула от испуга, настолько была поглощена этой сценой с Винсентом у них дома. Она и сама как будто была там, — казалось, протяни руку, и коснешься звонящего телефона.

Костяшками двух пальцев Лени снова постучала в стекло, на этот раз громче. Когда ей наконец удалось привлечь внимание подруга, она пожала плечами, словно спрашивая: «Ну что, скоро ты там?»

Коротышку Броксимона Изабелла со своего места разглядеть не могла, но предположила, что и он где-то поблизости. Ее Броксимон, — не настоящий, а тот самозванец, которого она нечаянно вызвала из своих воспоминаний, когда попала в беду.

Возможно, все дело было в том, что она стала думать о фальшивом Броксимоне. Или в том, что она вспомнила множество Саймонов Хейденов, собранных в одном месте, чтобы ввести в заблуждение Хаос, когда тот появится. А может быть, просто в том, что она увидела вращающийся диск телефона с цифрами и буквами, которые можно было по-разному соединять между собой.

Как бы там ни было, все произошло мгновенно: как облако, на миг скрывая яркое утреннее солнце, полностью изменяет мир в одно драматическое мгновение, так же внезапно ее неуверенность и сомнения уступили место кристальной ясности. Без колебаний она закрыла глаза и стала думать о Петрасе Урбсисе. Она постаралась как можно более тщательно воссоздать образ человека, которого хорошо знала и безмерно уважала. И особенно думала о присущей ему жизнерадостности в сочетании с энциклопедическими познаниями и безграничной любознательностью…

Время шло, пока она думала и вспоминала о нем, и вдруг услышала его голос совсем близко.

— Я тебе рассказывал когда-нибудь о бабочке Синий Морфо?

Хотя при звуке знакомого голоса ей захотелось завопить от восторга, она сдержалась и, закрыв глаза, одними губами проговорила «нет». Она никогда раньше не слышала о такой бабочке. Она надеялась и молилась, чтобы он заговорил опять и тем подтвердил ее догадку.

— Когда-то у меня был один экземпляр в рамке, вон на той стене висел, но потом я его продал. Семь дюймов размах крыльев, Изабелла. Представляешь? Изумительно!

Не в силах больше ждать, она открыла глаза и увидела Петраса, сидевшего на полу лицом к ней. Положив локти на разведенные колени, он улыбался своей щербатой улыбкой. Даже коричневые рабочие ботинки, которые он так любил, и те были на нем.

— Внешняя сторона крыльев Синего Морфо цвета электрик, яркого и насыщенного. Такую синеву невозможно даже вообразить, если никогда ее не видел. Но я люблю их не только за это. Есть и вторая причина, и она-то, я думаю, сможет тебе сейчас помочь.

Оттого что фальшивый Броксимон ростом был от горшка два вершка, ему приходилось поднимать голову, чтобы заглянуть в витрину. Поэтому он первым увидел одну из трех больших синих бабочек, порхавших по пустому магазину Петраса Урбсиса. Потом откуда ни возьмись появилась вторая, за ней третья. Некоторое время он глядел на них с детским изумлением. Странно было видеть, как эти роскошные бабочки порхают по магазину, странно и неуместно. Особенно потому, что они то появлялись, то исчезали. Смотришь — они тут, а потом хоп! — и нету. А потом снова тут. И как это они умудряются, прямо на виду?