Страница 40 из 119
– Нет! – услышала Джоди вопль Вдовы. – Вы погубите их!
Джоди тупо кивнула и прошептала:
– Не трогайте несчастного человека-Человека… Но был ли он когда-нибудь человеком?
Теперь, когда кожа сошла с лица Эдерна, Джоди обнаружила, что вместо костей под ней металл – его полированная поверхность мерцала в тусклом свете, исходившем от тел чудовищ. Девушка зажала рот рукой, не в силах произнести ни слова. Между тем один из слочей ударил Эдерна в грудь, обнажив часовой механизм, который заменял тому сердце. Из образовавшейся дыры тут же посыпались всякие гаечки, болтики, колесики.
Застыв на месте, Джоди ошарашенно глядела на своего друга, который оказался всего лишь заводной игрушкой, вроде тех, что валялись на верстаке Дензила, только, в отличие от них, он ходил и разговаривал как живой.
– Ты не…
Нет, это не может быть правдой!
Слочи отшвырнули изуродованного Эдерна прочь, и, ударившись о доски причала, механический человечек с болью посмотрел на Джоди.
– Камень, – произнес он изменившимся голосом. – Девять раз через дыру… Запомни… На восходе луны…
– Да… – тихо ответила она.
– Что вы натворили, идиоты! – послышался крик Вдовы.
Джоди начала медленно пятиться, не в силах оторвать потрясенного взгляда от лица Эдерна. Постепенно свет в его глазах померк, и они превратились в две безжизненные стекляшки. Тогда девушка развернулась и побежала.
Слочи двинулись следом, наполняя воздух своим отвратительным шипением и тошнотворным запахом. Джоди слышала возгласы Вдовы и видела Уиндла, наблюдавшего за ней в щель между ящиками, но все это уже мало заботило ее. Достигнув края пристани, девушка бросилась вниз, и через мгновение темные воды сомкнулись над ее головой.
Дензил и Топин прошли Бодбери вдоль и поперек, но не встретили никаких следов Джоди. Она словно испарилась.
Еще в самом начале поисков Топин обратился за помощью к Каре Фолл, девочке из Трущоб, то есть, попросту швырял камешки в ее окно, пока она не вышла. Когда девочке объяснили, в чем дело, она села на велосипед и куда-то укатила, и вскоре на улицы Бодбери высыпала целая команда ребятишек на велосипедах. Они рыскали по округе, время от времени приезжали к Дензилу и Топину с докладом.
– Джоди не появлялась на холме.
– Ее не было в старой части города.
– Мы осмотрели Новую Пристань, но там нет никого, кроме Вдовы и ее уродливой кошки.
– Эта кошка без шерсти!
– И на пристани так гадко пахнет!
После полуночи дети разъехались по домам, а Дензил и Топин продолжали обыскивать Бодбери, хотя ни один из них уже не видел в этом особого смысла.
– Ну, – сказал наконец Топин, присаживаясь на парапет набережной, – кажется, твой логический метод исчерпал себя?
– Кажется, сейчас ты предложишь очередную глупость, – парировал Дензил.
Топин улыбнулся:
– Пришла пора принять в расчет невероятное. – И когда Дензил нахмурился, добавил: – Мы ведь так договаривались.
– Это была твоя идея.
– А ты способен придумать что-то лучшее?
– Мы могли бы еще раз обойти город… – Дензил замолчал, увидев, что Топин качает головой.
– Зачем?
– Чтобы найти Джоди!
– Позволь мне кое-что объяснить тебе…
Дензил вздохнул:
– Ладно, Бренджи, не обижайся. Я просто встревожен.
– Я тоже.
– И каков же твой план?
Топин кивнул в сторону старых складов, которые тянулись в дальней части Трущоб.
– Мы попросим помощи у Хенки.
– Вот теперь я не сомневаюсь, что ты сумасшедший.
Хедрик Вэйл имел репутацию главного городского распутника. Под стать своей фамилии [32], он был крупным мужчиной, ростом в шесть с половиной футов и весом в три сотни фунтов. Хенки очень коротко стриг волосы, но при этом носил длинную, по грудь, бороду и заплетал ее в косички. Он слонялся по Бодбери в грязных штанах, стоптанных ботинках, свитере до колен и неизменном шарфе на шее. Но, несмотря на его странноватую внешность и вонь, исходившую от давно не стиранной одежды, женщины были от него без ума.
Когда рыбный промысел в этих краях сошел на нет, Хенки весьма своеобразно распорядился наследством, оставленным ему отцом-китобоем, – он купил несколько пустующих складов в Трущобах и заселил их городскими отщепенцами. В своем жилище он разместил огромную библиотеку и коллекцию собственных картин, изображавших преимущественно прекрасных женщин. Полотна Хенки прямо дышали, но не жизнью, а скорее животной страстью и непристойностью.
Страшный скандал разразился, когда Хенки нарисовал на стене одного из складов обнаженных членов городского совета, проиллюстрировав на их примере различные степени опьянения. Однако по-настоящему дурную славу ему принесло загадочное происшествие с исчезновением трупа. После кончины своего непутевого дружка Джона Бриелло, не имевшего ни кола, ни двора, ни даже определенного возраста, Хенки мумифицировал его тело, сославшись при этом на предсмертную волю усопшего.
Он держал тело в своей студии, но когда местные власти, пронюхав о выходке художника, выслали к нему полицейских, те ничего не нашли: труп пропал без следа.
Дензил искренне восхищался мастерством Вэйла, отдавая должное его таланту, но не мог провести в его обществе и нескольких минут: по его мнению, Хенки был вонючим, грубым, отвратительным задирой.
– Просто ты его плохо знаешь, – заявил Топин.
– И ничуть об этом не жалею.
– Он может нам помочь, – настаивал Топин.
– Ты бы еще попросил помощи у Вдовы Пен-дер.
– Хенки тоже обладает некоторыми из приписываемых ей способностей! – выпалил Топин.
Дензил закатил глаза:
– Он что – гадает на стеклянном шаре?
– Бери выше: он умеет разговаривать с мертвыми.
– Да ты точно спятил!
Топин поднялся с парапета и принялся нарочито нетерпеливо отряхивать одежду.
– Это полнейшая чушь! – добавил Дензил.
Топин между тем внимательно осмотрел свои ногти и, вытащив из кармана перочинный ножик, начал чистить их.
– Это напрасная трата времени, – простонал Дензил, уже не так уверенно.
Топин обратил лицо к заливу и стал насвистывать непристойную песенку. Дензил вздохнул:
– Я знаю, что совершаю глупость.
Топин развернулся и похлопал его по плечу:
– Не падай духом, старина. Оптимизм способен творить чудеса. Если бы только люди поняли, какая в нем заключается…
Дензил поправил очки, явно намеревавшиеся свалиться с кончика носа.
– Не мог бы ты закончить побыстрее?
– … сила… – Топин усмехнулся. – Ты не пожалеешь.
– Я уже об этом жалею, – пробормотал Дензил, вслед за Топином направляясь в сторону складов Хенки.
Им открыла дверь сногшибательная брюнетка в простыне, под которой, судя по всему, ничего не было. Дензил узнал женщину и очень удивился: это была Лиззи Снелл, секретарь мэра.
– Привет, Бренджи, – сказала она. – Здравствуйте, мистер Госсип. Что привело вас сюда посреди ночи?
– Хенки еще не спит? – поинтересовался Топин.
Лиззи покраснела:
– Не спал, когда я поднималась с постели.
– Он может принять нас?
– Сейчас спрошу. Проходите.
Она закрыла входную дверь и нырнула в лабиринт из книжных шкафов, оставив гостей любоваться огромной картиной, на которой уже никакая простыня не скрывала великолепных форм роскошной брюнетки.
– Прекрасно, – выдохнул Топин.
– Да, – согласился Дензил, бросив беглый взгляд, и поспешно схватился за лежащую на столе рукопись в надежде скрыть свое смущение. – Хенки очень талантлив.
– Я имел в виду Лиззи, – рассмеялся Топин.
Дензил прочел название рукописи – «Физическая и духовная забота о пенисе. Исследование Хедрика Вэйла» – и быстро швырнул ее обратно на стол.
«Какая долгая ночь!» – подумал он.
– Может, нам уйти? – предложил он Топину. – Неловко, что мы побеспокоили Хенки в такой момент…
32
«Whale» переводится с английского и как «масса», и как «кит»