Страница 4 из 5
— Просто Холли.
Она так хотела опять быть просто Холли! Ради этого она сбежала из дворца.
Нейт кивнул, хотя на его лице отразилось сомнение:
— Хорошо. Тогда проходи в дом, пока не началась гроза. Не надо так недоверчиво на меня смотреть, я правда хочу, чтобы ты осталась. Будь моей гостьей.
Его слова звучали бы более искренне, если бы он не произнес их сквозь стиснутые зубы. Но все язвительные комментарии застряли у Холли в горле, когда Нейт, поднявшись на крыльцо и сняв обувь, вдруг стянул с себя мокрую футболку и бросил ее на перила крыльца.
Холли судорожно вздохнула, не в силах отвести глаз от его мускулистого тела. В пятнадцать ей казалось, что он сложен как античный бог, но тот мальчик не шел ни в какое сравнение с мужчиной, который стоял перед ней сейчас.
— Твоя очередь, — с усмешкой сказал он, наблюдая за ней.
Щеки Холли вспыхнули огнем.
— Прошу прощения?
— Твои туфли. Буду благодарен, если ты снимешь их здесь.
Холли опустила взгляд на свои балетки, которые после прогулки по пляжу и купания были не только мокрыми, но и полными песка и каких-то мелких водорослей.
— Твоя мама никогда не была против песка.
— Она просто была слишком вежливой, чтобы признаться в этом. Но теперь, так как я занимаюсь уборкой, я устанавливаю правила.
— Ясно, — покорно кивнула Холли, представляя себе Нейта на коленях, с энтузиазмом орудующего половой тряпкой.
Скинув туфли, она вошла в дом. Хенк уже удобно устроился на большом диване в гостиной, включив телевизор, вещающий голосом спортивного комментатора на бейсбольном матче. Его ноги в полосатых носках лежали на кофейном столике по соседству с ополовиненной бутылкой пива. Холли не слишком хорошо разбиралась в бейсболе, но ей нравился полный энтузиазма и напряженного ожидания голос комментатора. Он вызывал у нее ностальгию по детству, проведенному на этом острове, когда они с Нейтом устраивались на диване рядом с его отцом, чтобы посмотреть очередную игру. Весь этот дом был наполнен воспоминаниями. Правда, надо признать, за десять лет он очень изменился, приобретя некоторые черты, свойственные только холостяцким берлогам. Чувствовалось, что мать Нейта уже давно не хозяйничала здесь: исчезли милые фарфоровые статуэтки, заполнявшие каминную полку, цветастый ковер и яркие шторы, подвязанные внизу кокетливыми бантами. На месте старой софы появился большой кожаный диван, перед которым светился огромный плазменный экран, любовь и гордость каждого холостяка. Еще одним изменением стали украсившие стены акварели с видами на остров и озеро.
Нейт проследил за ее взглядом и пояснил:
— Это работы Руперта Ленгарда. Не оригиналы, конечно, но и эти копии оказалось не так-то легко достать.
— Они потрясающие, — откликнулась Холли, рассматривая одну из картин. — Этот остров похож на тот, куда мы ездили рыбачить.
Там они с Нейтом любили играть в жертв кораблекрушения и даже пытались строить домик на дереве, как у Робинзона, но не слишком преуспели, поэтому пришлось довольствоваться шалашом из веток и лапника.
— Это Роговой остров. Ленгард провел здесь пару лет, много ездил по округе, рисовал.
— Я бы с удовольствием тоже купила такую картину, — вздохнула Холли.
— Вряд ли она будет хорошо смотреться рядом с работами Ван Гога и Ренуара, которыми наверняка увешаны стены твоего дворца в Моренсии, — не смог не съязвить Нейт.
— Мои интересы распространяются и на современное искусство, — обиженно ответила Холли. — Как и ты, я покупаю картины, потому что они мне нравятся, вне зависимости от того, сколько они стоят и чья подпись на них стоит.
— Туше, — признавая поражение, кивнул Нейт и повернулся к дивану. — Я могу тебе еще что-то предложить, Хенк? — спросил он у потягивающего пиво пилота.
— Может, у тебя есть чем перекусить? — оживился тот, не заметив сарказма. — Начос, например? — с надеждой предположил он.
— Если хочешь начос, можешь прогуляться до «Дома рыбака», заодно захватишь чего-нибудь и для нас, — предложил Нейт, метким пинком скидывая ноги Хенка со стола. Затем он повернулся к Холли: — Следуй за мной, я покажу тебе твою комнату.
Он легко подхватил ее чемоданы и, поднявшись по лестнице, повернул направо и прошел до конца коридора. Догадавшись, куда он идет, Холли замерла в нерешительности:
— Но ведь это твоя спальня.
Комната осталась почти такой же, какой она помнила ее, хотя родители Нейта не разрешали им слишком много времени проводить здесь наедине, особенно когда они вошли в подростковый возраст и стало понятно, к чему все идет.
Сейчас, стоя на пороге его старой комнаты, Холли почувствовала странное волнение, но предпочла винить в этом Нейта, который пренебрег рубашкой, и свою усталость.
— Уже нет, после того как уехали родители, я сделал небольшой ремонт и занял главную спальню, а это теперь комната для гостей. Дальше по коридору ванная. Она в твоем, то есть в вашем с Хенком полном распоряжении, — с усмешкой добавил он.
Он поставил чемоданы рядом с кроватью и распахнул окна, впуская пахнущий грозой и мокрой землей ветер, порывы которого тут же взметнули к потолку легкие шторы. Их взгляды встретились, и улыбка на лице Нейта исчезла. Хотя из-за грозы температура за окном упала, Холли не было холодно. Совсем наоборот, даже несмотря на влажную, липнущую к телу одежду, ее кожа пылала огнем под пристальным взглядом этих карих глаз.
Она скрестила руки на груди, словно защищаясь:
— На улице очень ветрено.
— Гроза уже близко, — откликнулся Нейт. Его голос неожиданно стал хриплым и напряженным.
— Да, гроза, — эхом откликнулась Холли.
Еще несколько секунд Нейт пристально смотрел на нее, потом резко отвернулся.
— Ты можешь закрыть окна через пару минут, но не сейчас — эту комнату давно не проветривали, так что здесь немного душно.
Немного душно? Да она едва могла дышать. Правда, к спертому, застоявшемуся воздуху это вряд ли имело какое-то отношение. Скорее воздух не желал проходить в легкие из-за напряжения между ними и пронизывающего взгляда Нейта. В его глазах были настороженность и вполне мужской интерес, что странно, ведь в мокром платье, с размазавшимся макияжем и волосами, чуть подсохшими на сильном ветру, она представляла собой весьма жалкое зрелище.
Холли сделала безуспешную попытку поправить прическу, но ее пальцы запутались в начавших виться из-за воды прядях.
— Все в порядке, — сказала она, еще раз оглядев комнату. — Спасибо, Нейт.
— Вряд ли это соответствует тем условиям, к которым ты привыкла, — пробормотал он, глядя в сторону. — Ты ведь принцесса.
— Ты говоришь так, словно это какая-то заразная болезнь, — поморщилась она.
— Прошу прощения. Но факт остается фактом, ты привыкла к лучшему, чем... это. — Он огляделся так, словно видел комнату впервые. — К лучшему, чем все, что я могу предложить.
— Нейт...
Прежде чем она смогла возразить, он развернулся и направился к выходу.
— Сейчас тебе надо принять горячую ванну, чтобы не простудиться, — проронил он на пороге. — Поговорим позже.
Несколько мгновений Холли просто смотрела на закрывшуюся за его спиной дверь. Что произошло? За последний час Нейт успел побыть грубым, милым, негостеприимным, грустным, злым и, наконец, смущенным. Он был совсем не похож на того Натаниэля Метьюса, которого она помнила, который планировал завоевать мир и не видел перед собой преград. Холли обожала его абсолютную уверенность в себе и в своих силах, которой ей самой так не хватало.
Она мечтала, что они всегда будут вместе, а потом вдруг оказалось, что пятнадцать лет — это рубеж, после которого ее жизнь круто изменилась. Оказалось, что это было ее последнее лето на острове Сердце. Встретившая ее в аэропорту мать расставила все точки над «i»:
— Ты больше не ребенок, Холли. Скоро ты станешь совершеннолетней и должна будешь наконец принять свое королевское положение и обязанности, которые оно предполагает. Ты принцесса и наследница престола и должна вести себя соответствующе.