Шпилька

  Слава богу, выражение лица у него теперь было воинственное, усы встали щеткой, и костыль стучал куда бодрее. Я виновато кивала и радовалась молча.

  Когда Джозеф уходил, не оборачиваясь, бодро насвистывая что-то под нос, я поняла одну вещь. Каждый раз, когда он уходит - дед с ним прощается. Как будто навсегда. Потому что не знает - вернется внук или нет. Горло у меня опять сдавило, и я мрачно отхлебнула из кружки. Дед возился с чайником.

  - Дед, ты как к прогрессу относишься?

  - Никак, - фыркнул он. - Я здесь, прогресс там где-то, мы друг к другу никак не относимся!

  - Здорово, - ухмыльнулась я. Дед с подозрением на меня уставился.

  - Это ты чего задумала, а?

  - Прогресс привнести, - созналась я, улыбаясь. - Ты как?

  - Прогресс, говоришь, - прищурился дед, вытягивая больную ногу под стол. - А и неси его.

  - Сейчас приду, - я быстро смоталась к себе, взяла карандаш с бумагой.

  - Это чего? Письма будем писать?- любопытный дед заглядывал мне в руки и кажется, совсем не грустил.

  - Нееет, - протянула я, расчищая себе место. - План дома рисовать будем! Ты-то всяко лучше знаешь дом!

  - Понятное дело, раз я его строил, - фыркнул дед, садясь рядом. - Давай, с флюгера начинай.

  - Дед, а пустырь за домом чей? - поинтересовалась я, накидывая план дома.

  - Ничейный, - дед пожал плечами. - Там же безродная земля.

  - Это хорошо, - задумалась я. Потом пририсовала к заднему двору еще пустырь, там обозначила некое строение.

  - А такого нет там, - решительно заявил дед.

  - Нет, так будет, - хмыкнула я.

  - И что будет?

  - Маленькая-маленькая, совсем крошечная электростанция, - скромно сказала я. Дед поперхнулся кофе и уставился на меня.

  - Ну, ты даешь, - восхищенно протянул он. - А еще чего будет?

  - Водопровод, - мечтательно протянула я. - Первым делом.

  - Пока до нас трубы дойдут, ты состаришься, - фыркнул дед, с интересом смотря, как я быстро чиркаю на обороте бумаги цифры. - Это чего?

  - Это расчеты. - Пробормотала я, с головой уходя в цифры. Периодически я вскакивала и бежала замерять ту или иную комнату. Потом сбегала посмотреть на пустырь. Пустырь был большой. Я жевала старый мундштук и думала.

  - Тока не говори мне, что ты еще и куришь, - возмутился дед, вставая рядом со мной во дворе.

  - Нет, не курю, - я продолжила жевать. - Бросила года три назад.

  - Спайра!

  - Дед, честно, бросила, - встрепенулась я. Дед сердито на меня смотрел. - Просто, когда грызу мундштук - лучше думается. Дед, поехали к шерифу, а?

  - На кой ляд тебе этот прохиндей? - прищурился дед.

  - Джозеф его так же называет, - улыбнулась я.

  - Не переводи стрелки, - сердито велел дед. - Так, зачем тебе шериф?

  - Пустырь будем покупать.

  - Так он ничей, кому он нужен?

  - Это он сейчас не нужен. А как только там встанет подстанция и все остальное - сразу всем понадобится,- хмыкнула я. Дед усмехнулся и кивнул.

  - Только с шерифом я буду разговаривать,- дед потер руки в предвкушении. Я тоже потерла - мысленно.

  Поездка много времени не заняла, и через час мы уже вернулись домой. Дед довольно посмеивался:

  - Этот дуралей решил, что я совсем тронулся.

  - У вас талант валять дурака. - Хмыкнула я. - И у Джозефа тоже.

  - Так мы родственники же, - фыркнул дед.

  - Это видно, - я тоже фыркала и перебирала кое-какие амулеты.

  - Колдовать будешь? - шепотом спросил дед, с любопытством заглядывая в коробку.

  - Буду, - согласилась я.

  - Я тут, в уголочке. Посижу. - Тем же шепотом сказал дед и сел на табуретку. Я улыбалась и потихоньку плела заклинание, с трудом вспоминая формулы. Эх, надо снова учиться....

  ***

  Стройка века начнется завтра. По маг-почте приняли заказ, уточнили мое местоположение и сообщили, что заказ прибудет завтра. Дед уже лег, я же сидела у себя в спальне, перед зеркалом и предвкушала. Предвкушала я, что сейчас сниму личину и высплюсь в своем естественном виде, так сказать. Дед ко мне в жизни не поднимется, а если и поднимется, я услышу.

  Я по одной вынимала шпильки, складывая их в высокий стакан. Потерла затылок. Последнюю шпильку я сломала и стала жадно всматриваться в зеркало. Там, в прозрачном стекле меркло, мутнело мое лицо, расплывались четкие черты. Зрелище это всегда меня завораживало. Глаза подернулись дымкой, сменили цвет на бледно-желтый. Форма глаз чуть изменилась, становясь более вытянутой к вискам. Нос удлинился. Скулы выступили резче. Подбородок заострился. Волосы таяли, оставляя короткий ежик песочного цвета. Ногти на руках удлинились. Плечи как будто сузились, почти равняясь с бедрами. Ступни стали более широкими, приплюснутыми.

  Я сладко потянулась, облизнула губы черным языком. Не раздвоенный, и на том спасибо. Улыбнулась своему отражению, скинула покрывало с кровати, нырнула в ворох перин, подушек и одеял. Свернулась уютным клубком, блаженно закрыла глаза. Тело сладко ныло, радуясь отдыху.

  Я не знаю, кто мой отец. Дядя знал, но ни разу не обмолвился об этом. Сколько я себя помню - мы всегда жили на отшибе, подальше от людей. Лет с пяти меня научили носить личину, скрывать свой истинный вид от людей. За все годы я ни разу не встретила существо, хотя бы отдаленно похожее на меня. Законники не очень охотно сообщили, что подобные мне существа обитают далеко от наших земель, за океаном. Тащиться за океан, чтобы разыскать дальнюю родню, мне как-то было лень. Мне и тут хорошо. А родня иногда бывает не очень-то приятной. И вряд ли они обрадуются полукровке - так я себе думала. А потому, жила спокойно, иногда лишь тяготясь тем, что не могу ходить по улицам в своем натуральном виде. Дядя постарался внушить мне, что это стыдно и вообще, неприлично - как будто, голой.

  Интересно, как бы отреагировал Джозеф, если бы увидел меня... такой?

  ***

  Он тащился домой, слушая, как в ботинке хлюпает. Хлюпала не то кровь, не то какая-то жижа, в которую они вляпались уже возле третьего края Сковородки. Клиенту повезло больше - Джозеф успел его оттолкнуть.

  По-хорошему, не стоило впотьмах тащиться, можно было переночевать на краю Сковородки, но.... Хотелось домой. Стащить сапоги, помыться. Посидеть с дедом. Выспаться на нормальной кровати. Увидеть Спайру.

  Мысли о ней он старательно отгонял. В жизни никому не навязывался, и теперь не станет. Друзья, так друзья. Если ей так хочется, пусть. Он переживет.

  От усталости он еле тащился, полагаясь на силу привычки - дорогу домой он мог бы найти и в умат пьяный, и с завязанными глазами. Однако, поди же ты, теперь заблудился. Вроде бы шел домой, а пришел... непонятно куда. На первом этаже незнакомого дома горел свет. Электрический. Из каких-то труб шел дым. В темноте этот дом напоминал замок сумасшедшего фермера - козырьки, балкончики, какие-то странно изогнутые трубы.

  Хлопнула дверь, из дома вышла высокая женщина, следом за ней - старик с костылем. Джозеф помотал головой. Женщина замерла, потом бегом кинулась к нему.

  - Дед, не стой столбом, помогай, - весело крикнула она, отлепляя Джозефа от калитки. Он поднял глаза и уставился Спайре в лицо.

  - Привет, - попытался улыбнуться он.

  - Привет, - весело отозвалась она. Дед подпер его с другой стороны, что-то ворча под нос.

  Джозеф поднял голову, оглядел более осмысленным взглядом Спайру, деда, дом. Спайра лучилась какой-то теплой радостью. Дед как будто помолодел. Дом был совершенно неузнаваемый.

  - Милая, ты что с домом сделала? - слабым голосом спросил он, пытаясь встать ровно и выглядеть более менее грозно. Дед со Спайрой хором сказали:

  - Привнесли прогресс!

  Он смог только сдавленно промычать и уронить голову на грудь. Усталость навалилась многотонной каменной глыбой, придавила все эмоции - и радость, и раздражение, все. Хотелось только одного - спать. Поэтому, когда его стали тормошить, он недовольно заворчал и открыл один глаз. Второй глаз тут же распахнулся сам. Он лежал на широкой деревянной лавке в какой-то совершенно незнакомой комнате. Рядом суетился дед, что-то смешивая в стакане. Спайра расшнуровывала сапоги на нем, Джозефе. Он слабо дернул ногой, пытаясь вытащить, но не преуспел.