На грани апокалипсиса

– А он и раньше говорил под запись, – Кэлворт вытащил диктофон и поставил его на стол перед Карсоном: катушки в окошечке медленно вращались. – Я его включил еще в приемной. Правда, я собирался записать ваши… объяснения, а не его признания. Извините уж…

Скоун хмуро посмотрел на инспектора – вести скрытую магнитофонную запись в кабинете начальника Службы безопасности без согласования с ним это вообще как? – но ничего не сказал; он заканчивал наводить порядок на своем рабочем месте: составил по местам аппараты, поднял разбитую лампу…

– Я надеюсь, теперь задержание с меня снято, инспектор? А то я хочу задать Карсону несколько вопросов.

Кэлворт даже смутился, он рассеянно пожал плечами:

– Разумеется… Если ни у кого нет возражений?..

– Спрашивайте, Бредли, – распорядился Скоун. Он вновь обрел статус хозяина положения, хотя к Бредли, все, включая и самого Скоуна, относились сейчас не как к простому участнику событий. Смелость всегда и везде вызывает уважение, а решительность действий, которая отводит смертельную опасность, – тем более.

– Карсон, вы утверждаете, что ни в каком шпионаже вы не замешаны и готовы отвечать только за убийство, так?

– Да, утверждаю, – буркнул пока еще действующий начальник оперативного отдела.

– Тогда скажите, почему на вас набросился Сэдлер? Что вы искали в его квартире? Откуда вы узнали о тайнике и где взяли ключ от сейфа? Я видел вскрытый тайник и сейф вчера, когда приходил за этой пленкой. – Это пояснение Бредли сделал больше для других, нежели для Карсона. – И вообще, как вы вышли на Сэдлера? Ответьте на эти вопросы, пожалуйста. Пока – на эти… А то не все концы состыковываются.

Задавая вопросы о тайнике и о сейфе, Бредли сыграл «втемную»: он не был полностью уверен в том, что нашел тайник и вскрыл сейф именно Карсон, а не полиция, которая тоже наверняка делала в квартире обыск. Но этот блеф был Бредли необходим: ему нужно было до конца выяснить все детали, иначе – не докажи он сейчас заинтересованности Карсона в секретных сведениях – его план хоть и не рушился, но требовал бы дополнительной корректировки, а времени для ее продумывания у Бредли уже не было.

– Все тут состыковывается, – потухшим голосом начал отвечать Карсон. Он смирился. Смирился со своей участью, смирился с тем, что ему не удалось переиграть и «утопить» Бредли. Он понял, что юлить и изворачиваться уже не только не имеет смысла, это может быть истолковано не в его пользу. Обвинение в шпионаже, сопряженное с убийством, может и впрямь грозить электрическим стулом. Карсон предпочел выглядеть подлецом, но подлецом, говорящим правду, нежели шпионом, сидящим на электрическом стуле. – На Сэдлера я вышел через вас, когда вы начали вести за ним наблюдение. Я не знал, с какой целью вы это делаете, и не знал, кто такой этот Сэдлер. Но я знал… предполагал, что делаете вы это в связи с событиями, произошедшими в гостинице «Стетлер» и в связи с Пелпом, которого упустили мои люди. Когда я увязал Пелпа с Сэдлером и пришел к Пелпу с этой информацией, то увидел, что он этим очень обеспокоился. Я бы даже сказал – испугался. На мое предложение свалить вас он согласился не раздумывая. Пелп сказал, что если мне удастся точно выяснить, есть ли у Сэдлера магнитофонная запись разговора «гостей» – он так и сказал: разговора «гостей», – он сможет повернуть это дело таким образом, будто это вы охотитесь за этой магнитофонной записью, и это сможет скомпрометировать вас. Как наверняка узнать у Сэдлера про запись, мы не знали, и тогда решили, что лучше всего взять его «на пушку». Тогда я пришел к Сэдлеру и прямо заявил ему, что мне все известно: и про магнитофонную запись, и про то, что Бредли, то есть вы, охотитесь за ней. Я предложил ему сделать письменное признание. Ну а дальше вы знаете. Он набросился на меня и начал душить. Я выстрелил, когда был уже почти без сознания. Вот, собственно, и всё… Ключ от сейфа я нашел в кармане Сэдлера, а где находится сейф, мне сказал Пелп. Кстати, в сейфе ничего не было. Я оставил его открытым в надежде, что подумают на Бредли. Что это были за «гости» и что за запись их разговора, я не знаю. Для чего эта запись понадобилась Пелпу, мне тоже неизвестно. Спросите у него сами. Он сейчас должен быть в гостинице и ждать моего звонка. Это всё, – устало закончил Карсон. – Можно мне воды?

Маклин вопросительно посмотрел на Скоуна, тот кивнул. Агент налил из графина в стакан воду, подал Карсону, взял в руку его пистолет – он его поднял с пола, когда Форрест заковывал в наручники Карсона – и спросил:

– Вы из этого пистолета… взяли «на пушку» Сэдлера?

– Еще раз вам говорю, я не собирался его убивать. Я не готовил орудия убийства заранее. Другого оружия у меня нет. Да, защищаясь, я именно из этого пистолета застрелил Сэдлера.

– Что вы должны сообщить Пелпу? – задал вопрос Скоун.

– Какая ситуация сложилась вокруг Бредли.

– А как вы узнали, что в квартире Сэдлера находился я? – «Всё. В десятку. Теперь если не произойдет непредвиденных обстоятельств…» Бредли смотрелся в маленькое зеркальце и продолжал оттирать влажным полотенцем следы крови с лица и рук. – Ведь вы пришли к нему практически сразу после моего ухода.

– Я не знал, что в квартире находились именно вы. Знал лишь, что Сэдлер в квартире находился не один. Об этом мне сказал разносчик пиццы; это я сделал заказ по адресу. Вас я увидел, когда вы уже уходили от Сэдлера.

Бредли кивнул своим мыслям и обратился к Скоуну:

– Сэр, вы разрешите? – он показал на аппарат городской линии. Дождавшись одобрительного кивка, подошел к Карсону и поставил перед ним телефонный аппарат.

– Звоните. Звоните и скажите Пелпу, что я арестован. А еще скажите, что у вас для него есть очень важная информация и что через час вы ее ему привезете. Только без глупостей. Вы и так наделали их больше чем достаточно. Вам еще предстоит доказывать, что Сэдлера вы убили в качестве самообороны, что эта мысль не пришла вам в голову в тот момент, когда вы увидели меня выходящим от него, и убили вы его не с целью подвести меня под это убийство. Ваше спасение сейчас в том, чтобы, во-первых, мы убедились в участии в этом деле Пелпа, а всё, что вы здесь наговорили, – не плод вашей фантазии, и, во-вторых, чтобы в дальнейшем Пелп не смог отрицать ваше с ним знакомство вообще. Ведь если он заявит, что видит вас впервые… – Бредли покачал головой, – я вам не завидую. Так что звоните.

Карсон безропотно выполнил то, что ему велел Бредли: сейчас он вообще был готов выполнить любое указание Бредли, лишь бы больше не попадать под его «каток». У него даже родилась надежда, что именно Бредли, если захочет, сможет если не спасти его, то хоть как-то облегчить участь, сможет отвести эти нелепые и страшные обвинения в шпионаже.

– Господа, я намериваюсь нанести визит мистеру Пелпу, – обратился Бредли ко всем сразу. – Кто из вас хочет составить мне компанию?

Агенты ФБР отреагировали ожидаемо. Маклин отдал пистолет Карсона Кэлворту со словами:

– Забирайте, инспектор. Это ваш клиент. По крайней мере, пока – ваш. А нам пора познакомиться с этим таинственным мистером Пелпом.

– Только сначала я хочу заехать домой и переодеться, – предупредил Бредли. (Второй раз за сутки он менял окровавленную одежду. Первую – сжег ночью в камине, эту – можно было просто выбросить). Он как-то незаметно взял инициативу в свои руки, и теперь все, вольно или невольно, но словно выполняли его указания. – А то выгляжу как мясник. И… мистер Кэлворт, могу я теперь забрать у вас свой пистолет и диктофон?

Рана на скуле Бредли оказалась не такой уж глубокой, но шрам после себя обещала оставить заметный. Черный юмор Форреста о том, что возьми Карсон чуть в сторону, и выстрел снес бы Бредли половину черепа, был недалек от истины.

– Подождите, господа, я с вами, – остановил всех Скоун. – Мне тоже небезынтересно познакомиться с мистером Пелпом и послушать, что он будет говорить.

Миссис Мейсли тоже уже окончательно оклемалась и даже отвечала на телефонные звонки, хотя помахивать ваточкой у себя перед носом еще продолжала: запах нашатыря в приемной стоял устойчиво.