Сбежавшая невеста

Но вполне возможно, что кто‑то, кого она слишком хорошо знала, искал именно ее.

Глава 3

Через несколько дней, когда Дженифер подметала пол в закусочной, вошла официантка, которая работала после обеда. Это была старшеклассница по имени Хедда, девчушка с причудами – на ее голове торчали короткие черные волосы с пурпурными кончиками, в язык было вставлено кольцо, в нос – маленький пирсинг из горного хрусталя, а на спине, из‑под джинсов с низкой талией выглядывала крупная татуировка. Хедда внимательно оглядела Дженифер с головы до ног, и ее, несомненно, красивое лицо осветила улыбка.

– Круто, – сказала она, – ты сама себя побрила или ходила куда? – спросила она, показывая на лысую голову Дженифер.

– Я… э‑э… я не нуждалась ни в чьей помощи, – ответила Дженифер, стягивая шарф со своего сверкающего черепа. Ей вдруг захотелось объяснить этой девчушке, что она когда‑то была очень модной особой и прекрасно знает секретарское дело и что в свободное время вполне могла бы вести бухгалтерский учет в заведении такого масштаба. И что еще она умеет танцевать танго, водить крутую тачку и быстро считать. Не говоря уж о благоприобретенной способности находить и доить богатых стариков.

– Знаешь, что сделает тебя еще круче? Татуировка. Прямо на голове. Могу дать тебе адрес хорошего художника.

– Я подумаю об этом, – ответила Дженифер. – Но я решила ради разнообразия отрастить волосы.

– Я бы не стала, – заявила Хедда. – Сейчас ты выглядишь крутой иностранкой. Настоящей иностранкой.

– Ух ты! – воскликнула Дженифер. – Я не получала такого комплимента уже не знаю сколько времени.

– Но это правда.

В первые выходные, которые она провела в Боулдер‑Сити, Дженифер познакомилась с Глорией, которая обычно обслуживала посетителей по вечерам и утром в субботу. Увидев Дженифер,

Глория, которой было уже за пятьдесят, воскликнула:

– Пресвятая Богородица!

– Ты к ней привыкнешь, – закричал Баз из‑за стойки. – Хедда считает, что это очень круто.

Глория покачала головой:

– И зачем вы, девушки, так уродуете себя? Почему бы вам, по крайней мере, не нарисовать себе брови? Я могу помочь.

– Спасибо, – ответила Дженифер, – я буду иметь это в виду.

У Глории был муж, прикованный к постели, поэтому она работала по гибкому графику – но Баз, по‑видимому, относился к этому очень спокойно. Когда Глория работала, за ее мужем присматривала соседка, но, если она вызывала Глорию, та тут же срывалась домой, бросая все дела.

Глория была толстой, но приятной женщиной с мягкими кудряшками. Каждую неделю она укладывала свои короткие темные волосы в салоне красоты, расположенном чуть дальше по улице, и покрывала прическу лаком, что помогало сохранить ее форму неизменной. Ее волосы всегда были уложены, а акриловые ногти покрыты ярко‑красным лаком, под цвет ее губ. Глория сильно красилась и подрисовывала брови, придавая им форму высокой арки, отчего ее лицо имело удивленное выражение.

– Вам надо пользоваться косметикой, – говорила она Дженифер. – Тогда, может быть, вы не будете выглядеть такой… Ну, я не знаю… голой, что ли?

– Наверное, я не ошибусь, – заметила Дженифер, – если скажу, что зашла, наверное, слишком далеко.

– Слово «наверное» тут лишнее, дорогая, – заметила Глория.

– А вот Хедде нравится, – добавляла Дженифер.

– Хедда тоже из тех, кто бреет себе голову и любит выступать.

– Эй! – кричал Баз. – Не заводитесь. С меня хватит одной лысой головы и пурпурных волос!

Хедда сразу же подружилась с Дженифер, возможно, потому, что они обе были со странностями и имели мало тряпок из‑за скудости своих средств. Хедда часто приводила с собой своего маленького брата Джоуи. Его, по‑видимому, всегда оставляли на нее, поскольку их мать работала по ночам. Она была официанткой, подававшей коктейли в одном из казино, и Хедда вечером укладывала брата спать, а утром провожала его в школу, пока мать спала.

Дженифер набрела на дом Хедды, когда гуляла по городу. Отойдя недалеко от мотеля, она вдруг оказалась в квартале, застроенном домиками на две и четыре семьи и крошечными бунгало, которые были похожи на развалюхи и нуждались в покраске и ремонте. Позади них тянулись навесы для машин, а почти все передние дворики были ужасно грязными. Девушка увидела немецкую овчарку, сидевшую на цепи у дерева перед одним из домишек, грузовик, стоявший прямо у входной двери. Перед другим домом парень чинил мотор своей машины, а перед третьим играл с игрушечным грузовиком в грязи маленький мальчик. Из двери этого бунгало вышла Хедда, перекинув через плечо сумку с книгами. Стеклянная дверь за ней громко захлопнулась, и Дженифер показалось, что она вернулась в прошлое.

Пятнадцать лет назад Дженифер была, наверное, такой же, как Хедда, только Хедда самовыражалась более раскованно, чем в свое время осмеливалась Дженифер. Ей с матерью часто приходилось жить в таких вот трущобах, а порой и в еще более ужасных условиях. Иногда они даже ночевали на улице. Четыре месяца они прожили в фургоне фирмы «Олдсмобиль Виста Крузер» и изредка ходили помыться в душ в Армию спасения.

Женщина с похожими на паклю волосами, одетая в потрепанный купальный халат из шотландки, открыла дверь того же домика, из которого вышла Хедда, и заорала:

– Хедда! Сколько раз я должна тебе повторять?

Хедда мгновенно обернулась.

– Извини, мама, – услышала Дженифер ее голос.

Хедда бросила сумку с книгами, вернулась в дом и снова вышла, неся в руке помойное ведро. Дженифер замерла на месте, наблюдая за ней. Хедда обошла дом и там, под навесами для машин, выбросила мусор в контейнер. Она поставила ведро, подхватила сумку с книгами и, заметив Дженифер, радостно заулыбалась.

– Привет, Дорис, что ты здесь делаешь?

– Иду в библиотеку и по дороге изучаю город. Я живу в «Закате», совсем недалеко отсюда.

– Да? Мы тоже жили там некоторое время. Потом нам сдали этот дом. В нем есть кухня. Стараякухня, но все‑таки. А я иду на работу.

– С книгами?

– После обеда народу немного, и, освободившись, я делаю уроки, – сказала Хедда. – Знаешь, если тебе захочется погулять в выходные, я с удовольствием тебя подменю.

– Я буду иметь это в виду.

– Я мечтаю попасть на школьный бал, – сказала Хедда и сразу же засмущалась.

– Только мечтаешь? – переспросила Дженифер, идя вместе с ней в сторону закусочной.

– Я не уверена, что смогу пойти, – ответила Хедда, глядя в землю. – Я еще не решила.

Дженифер сразу же все поняла. Ей нужны деньги. Между завтраком и ланчем работы было мало, Дженифер сама искала, чем бы заняться, чтобы не сидеть сложа руки. Перед тем как появлялась Хедда, пол в закусочной был подметен, туалет вымыт, столы и пол в нишах протерты. Готовкой и уборкой занимался в основном Адольфо. Баз получал деньги, наливал кофе и обслуживал за стойкой.

Когда около половины третьего приходила Хедда, она доливала кетчуп в бутылочки и досыпала в баночки соль, перец и сахар, а потом усаживалась в задней нише, раскладывала книги. За время своей трехчасовой смены она обслуживала человек двадцать, не больше. Глория приходила в пять, и ужин, продолжавшийся с полшестого до половины восьмого, шел своим чередом. Поужинать приходили все завсегдатаи заведения. Дженифер знала это, поскольку и сама несколько раз в это время заходила в закусочную поесть. Народу было много только по утрам в субботу и воскресенье. Так что Хедде вряд ли удастся много накопить с ее низкой зарплатой и грошовыми чаевыми.

– Я думаю, тебе надо пойти на бал, если достанешь приличное платье, – сказала Дженифер.

– Да где ж его достанешь, – ответила Хедда.

Дженифер не знала, как долго она сумеет продержаться на своих сбережениях и зарплате официантки, но ее успокаивало, что она раньше клала деньги на счета, о которых Ник Ноубл ничего не знал. По крайней мере, пока. Она не знала, когда сможет до них добраться, но, в отличие от Хедды, они у нее были.