Страница 55 из 70
Я в изнеможении опустился на песок. Поневоле позавидуешь буддистам, научившимся ничего не хотеть и ни о чем не думать. Пропади оно все пропадом, затянись фекалиями! Нет у меня больше сил жить, были, а теперь нету.
Как в фильмах ужасов давящее небо начало медленно опускаться, распластывая меня на земле. Навалилась мутная дурнота. Жизнь заканчивалась, как пленка в кинопроекторе, перед глазами пошли метущиеся, рваные кадры, но это было не забытье. Ах, если бы, если бы! Но, нет! Я видел все наяву, видел в цвете и малейших деталях. А еще говорят, никому не удается заглянуть в собственную могилу… Врут! Сашка с сыном стояли у потревоженной ограды, коллеги сгрудились поодаль. На соседней аллее рвал душу оркестр, три калеки со скрипочками. Цветы, венки… Интересно, по сколько скидывались? Сотруднички — мало я им платил? — наверняка жались, скаредничали. А на лентах что написали? «Дорогому и любимому…» — последнее вряд ли, но в целом, с учетом торжественности момента, сойдет. «Спи спокойно…» — если «спокойно», то от службы безопасности. «Гениальному руководителю…» — тут явно перебор! От кого венок? Ах, от бухгалтерии!.. Известные задолизы, только что-то припозднились. Как много узнаешь о себе интересного, стоит помереть!
Речь будет толкать Егоршин, он в таких делах поднаторел. Хотя таланта для этого не требуется, набор слов стандартный: человек — либо творческий, либо редких душевных качеств, сгорел — так это точно на работе, больше гореть негде… А вот это что-то новенькое! Обещают повесить на доме мемориальную доску?.. Тут, ребята, вы погорячились, пробить такое в Москве стоит хороших бабок, я, будь у меня выбор, взял бы деньгами… Помнить, как водится, будут вечно — на пару месяцев можно твердо рассчитывать. Внес неоценимый вклад — устарело, теперь даже бессребреничество имеет свою цену, но гроб достойный, лакированного дерева, на нем экономить не стали…
Только для человека, который в гробу, странное у меня возникло ощущение, будто я не один. Похороны, как известно, дело не только личное, но и сугубо индивидуальное, правда с учетом паленой водки, домовины можно сколачивать сразу на троих, но не такой уж я ничтожный человек, чтобы не рассчитывать на прайвеси! Зачем же в таком случае толкать усопшего в бок? Воля ваша, но с покойным так не обращаются…
Дядюшка Кро подкрался тихо, как партизан, только в зубах держал не гранату и даже не обоюдоострый финский нож, а кусок цветастой тряпки. Распластавшись рядом со мной, выплюнул его с омерзением:
— Тьфу, голая синтетика!
Я сел и обвел взглядом тоскливый пейзаж. Над Летой успел спуститься туман, с угрюмого, серого неба лился безжизненный, не отбрасывающий теней свет.
— Черт бы тебя побрал, Дорофейло, вот уж кого не ожидал увидеть! И это после всех моих трудов…
В голосе дядюшки Кро звучало разочарование, но и что-то еще, что, при желании, можно было принять за тщательно скрываемую радость. Мне же радоваться было нечему, его возвращение ставило жирную точку в моей прижизненной биографии. Не знаю, что он в моем прошлом натворил, только ожидаемого результата это не дало и на печальное настоящее никак не повлияло. Сценарий жизни в главных его чертах остался неизменным. Выходит, врал Бредбери, врал безбожно, когда писал, что смерть бабочки способна изменить судьбы мира. Писателям нет дела до правды, им бы только поразить своими выдумками пресыщенную толпу. Бабочка?.. Какая, к черту, бабочка, когда судьбы сотен миллионов людей вообще ничего не значат!..
Недовольный моим угрюмым молчанием, дядюшка Кро повернулся на бок и, как бы ненароком, приложил меня еще раз хвостом:
— Ты бы хоть из вежливости поинтересовался, как все прошло! Стараешься ради друга, из кожи лезешь вон, а он тебе даже спасибо не скажет!
Когда тебя между делом задевает обычный аллигатор, ты поневоле выходишь из состояния задумчивости, а дядюшка Кро, насколько я мог заметить, к тому же прибавил в весе. Как это происходит с беременными женщинами, он видимым образом отяжелел и усвоил их неторопливые манеры.
Понять его обиду было можно:
— Извини, старина, я немного расстроился! Ты же знаешь, это был мой последний шанс, — движимый раскаянием, я погладил крокодила по бронированному панцирю.
— Последняя — у попа жена! — фыркнул тот сердито, но по выражению хитрой морды было видно, что зла на меня он не держит. — Здоровьем ради тебя рисковал! Странные вы, люди. существа, — все только о себе да о себе. Вам и дела нет до чувств аллигатора, только бы содрать с него шкуру и наделать из нее дамских сумочек. А у нас, между прочим, тонкая, ранимая душа и богатый внутренний мир, который надо беречь…
— Но, дядюшка Кро!.. — попытался я протестовать, но крокодил меня перебил:
— Оправдываться бессмысленно… в той же мере, как и прикидываться венцом природы! Но не будем о грустном!.. Как, Глебаня, я ни старался, а помочь тебе не получилось. Думал, пустяшное дело, а оказалось все совсем не так просто…
Поскольку речь шла о моем прошлом, хотелось знать, что зверюга там натворил:
— Ладно, чего уж там! Выкладывай…
Массивная башка дядюшки Кро повернулась ко мне с обстоятельностью башни линкора, но выражение морды у него было ехидным.
— А ты, Дорофейло, — подмигнул он игриво, — на поверку-то большой забавник!.. — и, став снова серьезным, продолжал: — Прежде чем приступить к осуществлению задуманного, я просмотрел твою жизнь с момента встречи с де Барбаро и до рождения. Самое верное, конечно, было бы разделаться с виконтом, только он мне не по зубам. Архетипы, как утверждает твой знакомец Карл, создаются людьми и лишь они могут справиться с собственным порождением. Поэтому, моя задача свелась к выбору жертвы помельче, но такой, чтобы наверняка!..
Я внутренне похолодел. Столь радикальный подход к проблеме не приходил мне в голову. Речь, как легко можно было догадаться, шла о ком-то из моего ближайшего окружения, поскольку те, кто находился на его периферии, вряд ли были способны оказать влияние на линию моей жизни. Люди, как известно, частенько развлекаются самоедством, не брезгую они, порой, и кровушкой своих близких, но чтобы в эту игру включились крокодилы!..
Я смотрел на дядюшку Кро, не скрывая испуга, но старый негодяй лишь криво усмехнулся:
— Вариантов было несколько, — произнес он, интригуя, — я отобрал из них те, что пришлись мне по вкусу… — паразит недвусмысленно облизнулся. — Надо сказать, что из вод Леты человеческая жизнь видится совсем в другом ракурсе. Смотришь на нее и, как если бы читал роман, начинаешь вычленять главные персонажи и отсеивать второстепенные, вставленные в повествование для увеличения гонорара. Последних я решительно отмел, после чего остановился на трех героях повести твоих временных лет. Нет, мать с отцом — это святое, я ведь говорил тебе о тонкости мечтательной крокодильей души. А вот жена… жена — дело наживное, к ней, признаюсь, приглядывался. И, ты знаешь… — дядюшка Кро склонил по-собачьи на бок голову, но фразы не закончил. Заметил вместо этого задумчиво: — Один знакомый математик утверждал, что супруга есть функция времени, а о счастье в браке следует говорить в свете теории вероятностей…
Поскольку, сказав это, мерзавец замолчал, я представил себе Сашку, бьющуюся в пасти чудовища, и мне стало по-настоящему плохо. Всякое у нас бывало, и ругались, и месяцами не разговаривали, но зла я ей никогда не желал.
— Твоя жена, Дорофейло, — продолжал дядюшка Кро, как ни в чем не бывало, — мне понравилась! Очень милая, привлекательная женщина, а главное, в ней есть изюминка. Скажу тебе без обиняков, она личность, не то что стада кошелок, жертв блудливых ручонок визажистов. Опять же с юмором и оформляет себя со вкусом…
«Изюминка»?.. «Со вкусом»?.. Речь аллигатора с его гастрономическими сравнениями начала действовать мне на нервы, но я собрал волю в кулак и молчал.
— Даже, если бы, переступив через себя, я ее сразу после вашего знакомства… — дядюшка Кро сделал многозначительную паузу, — далеко не факт, что тебе от этого лучше жилось! Боюсь, наоборот. Попался бы в руки профессиональной стервы, она из тебя веревки бы вила. Ты, друг мой, не представляешь, сколько намаявшихся в семейной жизни мужиков нисходят в ад с благодарностью за освобождение от цепей Гименея! По моим наблюдениям, в последнее время вылупилась целая порода оторв, рядом с которыми Мессалина выглядит невинной девственницей. На такой риск в отношении друга я пойти не мог и приступил к рассмотрению кандидатуры пышнотелой блондинки, что обреталась одно время в приемной твоего кабинета…