Крестовый поход

После окончания Академии отряд из студенческого общежития перебазировался сюда, освободив место для новых подающих надежды студентов. Холгар и Антонио были единственные двое, которым не пришлось менять комнат, поскольку они и прежде жили отдельно от остальных.

Холгар против этого не возражал, он считал, что так будет лучше и для его собственной безопасности, и для безопасности студентов. Когда он прибыл в Академию, о том, что он оборотень, знал только отец Хуан. После злосчастного воя на луну слух о том, что в Академии есть оборотень, распространился быстро, и очень скоро большинство студентов знали, что это Холгар. Возможность указать на одного монстра в своей среде удерживала их от поисков других. Впрочем, Холгар подозревал, что всегда вежливый и учтивый Антонио тоже неспроста обладает правом жить не со студентами, а в одном здании со священниками и преподавателями. И однажды вечером, выполняя тренировочное задание, он оказался от Антонио с наветренной стороны и сразу почуял явный запах смерти. Тогда он и понял, почему Антонио тоже живет отдельно ото всех.

Холгар вампиров, мягко говоря, недолюбливал, но скоро он обнаружил, что и Антонио тоже. Холгар не выдал тайны Антонио. Ясное дело, руководство Академии, зная, кто он такой, не желает его смерти. Холгар, как никто другой, понимал, что такое — иметь в себе темную сторону, которая не подчиняется твоей воле, и был признателен за то, что в качестве спарринг-партнера ему дали Антонио. Даже в человеческом облике оборотни гораздо сильней физически, чем обыкновенные люди. В благодарность за его сдержанность вампир помогал ему оттачивать бойцовские навыки. Остальные студенты вели себя с Холгаром осторожно, но кто таков Антонио, никто не догадывался до самого выпускного экзамена.

Они прошли мимо комнаты Эрико, чистенькой и аккуратно прибранной, с медной статуэткой Будды на столике. Она уже ушла, но в воздухе еще висел ее густой аромат. Она прошла здесь не более двух минут назад. Запах каждого человека неповторим, он состоит из очень многих составляющих. Это сложная комбинация шампуня, крема для бритья, мыла, зубной пасты, стиральных порошков, деодоранта, даже ткани его одежды и кожаной обуви на ногах. Кожа, пластмасса, холст, резина — все эти материалы имеют свой отчетливый запах. Потом идут продукты, которые человек потребляет. Запахи определенных их видов, особенно лука и чеснока, могут выделяться порами кожи несколько дней и даже недель. И никакие полоскания и зубные эликсиры тут не помогут. Болезни, потоотделение, химические изменения в организме — все это участвует в формировании сложной картины запаха человека. Тончайшие изменения можно определить и компенсировать чем-то другим, но если ты хочешь сбить со следа идущего по твоему запаху оборотня, то это сделать очень просто — поменяй шампунь на другой с более едким запахом, воспользуйся деодорантом лица противоположного пола и начни добавлять себе в еду чеснок. Или кури, как паровоз, или как, например, Джеми.

Они вышли из общежития, пересекли небольшой дворик, выложенный булыжником и уставленный статуями и распятиями, и подошли к одному из административных зданий. Здесь располагался кабинет отца Хуана, где они его и нашли, меряющего шагами пол от стенки до стенки. Помещение было прекрасное, отделанное старинными вековыми деревянными панелями, вырезанными так, что они казались складчатыми. Мебели было немного: столик из эбенового дерева, инкрустированный перламутром, современные хромированные, с сиденьями из черной кожи стулья, которые совершенно не гармонировали с прочей обстановкой. На стене висел огромный витраж, изображающий святого Иоанна Крестного, беседующего с Христом. Холгар не мог не согласиться с большинством знающих отца Хуана в том, что священник, с его выдающимися скулами, покатым лбом, большими, слегка запавшими глазами, очень похож на этого святого.

Но к слухам о том, что отец Хуан — реинкарнация Сан-Хуана де ла Круса, Холгар относился скептически. Однако отец Хуан — действительно человек очень странный, с этим трудно поспорить. Казалось, он сам культивирует в себе «имидж» человека загадочного, по крайней мере, в глазах Холгара. На столе в кабинете стояла копия статуи святой Терезы Авильской работы Бернини. Святая была изображена в состоянии мистического экстаза, голова откинута назад, губы раскрыты, рядом полнощекий купидон в виде ангела с улыбкой готовится проткнуть ее небольшим пылающим копьем. В другое время Холгар, как вполне современный и здоровый скандинавец, внутренне фыркал по поводу откровенной эротичности этой сцены. В чувствах, которые испытывала изображенная святая, не было ни капли мистического. Католики, думал он, в целом чрезвычайно сдержанны в проявлении подобных чувств. Стоит взглянуть на Антонио.

Но сейчас Холгар понимал, что произошло что-то серьезное, и не позволил себе ни звука, хоть отдаленно напоминающего подавленный смех.

Эрико и Антонио сидели тихо, не скрывая своего любопытства. Холгар, Джеми и Скай заняли свои места. Два стула оставались свободными, один для отца Хуана, второй — для Дженн. Она все еще была в Штатах, на похоронах деда. Холгар очень скучал по ней. У нее был такой интересный взгляд на мир, он был уверен, что из нее получится превосходный охотник, ей нужно только избавиться от излишней скованности.

Отец Хуан повернулся, быстро пробежал взглядом по лицам собравшихся и сел, сложив ладони на столе и сгорбившись.

— У нас проблема, — сказал он.

Никто не произнес ни слова. Если бы не было проблемы, стоило ли тогда их всех будить в такой час.

— Вам известно, что в мире существует группа ученых, разрабатывающих новое оружие, которое должно помочь нам выиграть эту войну. И у меня в связи с этим есть новости.

— Пожалуйста, поделитесь с нами, сенсей, — сказала Эрико, часто кивая головой.

— Да-да, этих Проклятых так просто не убьешь нашими средствами, — заметил Джеми. — Получить в руки что-нибудь новенькое было бы, черт возьми, здорово.

— Искусственный солнечный свет? — спросила Скай.

— Ядовитый газ типа боевой чесночной эссенции? — высказал предположение Холгар.

— Да хотя бы какие-нибудь гранаты, начиненные деревянными осколками, — вставил Джеми.

Отец Хуан спрятал улыбку.

— Вообще-то, они работают с вирусами.

— То есть что-то вроде гриппа? — недоверчиво фыркнул Джеми.

Лицо отца Хуана даже не дрогнуло.

— Si.Я всего в точности не знаю, но, вероятно, с вирусами, которые должны поражать лишь определенные красные кровяные тельца.

— Которые делают вампира вампиром? — спросила Скай.

— Да.

Голос отца Хуана на секунду пресекся.

— И его надо впрыскивать натурально насильственным способом.

— Вспрыскивать, значит, — повторил Джеми. — То есть делать Проклятому прививку, так, что ли?

— И скоро она начнет действовать? — перебила Эрико.

— Они еще сами не все знают, — ответил отец Хуан, поочередно оглядывая всех. — Вещество вводится под кожу.

Скай сморщила носик.

— Что-то мало похоже на настоящее оружие, — с сомнением заметила она.

— Можно, конечно, сделать специальные пули, но опять же, на каждого вампира по выстрелу, да не во всякого вампира попадешь, — сказал Холгар. — Не намного лучше, чем старый добрый кол.

Отец Хуан глубоко вздохнул.

— Согласен, но если разрабатываемое средство будет действовать, можно подумать о том, как инфицировать всех вампиров сразу.

Холгар скосил глаза на Антонио. Если это все будет так, то вирус убьет и этого вампира. Видимо, такие же мысли пришли в голову и остальным — Ерико и Скай обменялись тревожными взглядами, а рот Джеми растянулся до ушей.

— Ученые работали в передвижной лаборатории, которая два раза в неделю меняла местоположение, — продолжил отец Хуан. — Но два дня назад вся партия самого на данный момент многообещающего штамма вируса была похищена, его даже не успели тестировать. Во время нападения большая часть ученых, занятых этой разработкой, были убиты.

Джеми с силой ударил кулаком по колену; Антонио молча осенил себя крестным знамением. Скай молча смотрела в пол, а у Эрико задергалась мышца щеки. Холгар сложил на груди руки. Все ждали продолжения: ведь отец Хуан разбудил их среди ночи не для того, чтобы просто сообщить о трагедии.