Страница 23 из 48
— Ну, какой?
— Чтоб хуй стоял и деньги были!
— Че серьезно?
— Ага, я в молодости снимал материал на одном таком заседании в загородном пансионате. Они потом нахерачились все. Ну и началось это гонево свинское.
— Че делать, блядь?
— Да ниче. Думаю, вымрут они все такие, как динозавры. Новые и умные придут вместо этих долбоебов…
— Да я не про них… Что мне делать?
— Перец, я думаю, что нужно лететь в Камбоджу и доснять второй фильм. Тебе нужно всего три дня. Мы все сцены с тобой отснимем, а подсъемки уже без тебя. Ты улетишь раньше. Я проконтролирую. Уверен, Константин Эрнестович это оценит.
В этот момент Ричард увидел бюстгальтер, оставленный Ольгой. Взял его в руки и вспомнил, как десять дней назад мерил у зеркала Варварин и носил его весь день его под кофтой. Рич улыбнулся и автоматически поднес его к своей груди.
— Эй, извращенец, положи на место. Это мое, — засмеялся Горров. — Иди, трахни местную молодую обезьянку лучше. А еще лучше — двух, чтоб потом не лез ко мне со своими глупостями.
— Давай собирайся. Концерт скоро. Сходим на массаж ног по дороге.
— Массаж ног?! Я же говорю — извращенец. Ну, — Горров поднял стакан, — чтоб хуй стоял и деньги были. Ура, товарищи!!!
* * *
— Как вы? — Славка и Варвара подсели к Еремее за столик на смотровой площадке картинг-центра.
— Пока отец впереди, но, думаю, Оська бережет силы. По крайней мере, надеюсь…
«Карт» Юрия Исааковича занесло на повороте, поэтому Оська врезался в него. Машины встали, а сотрудники центра побежали к ним. В этот момент Еремея тоже вскочила и побежала на трассу, но не успела.
Вот что увидели девочки со смотровой площадки: Оська вылез из своего «карта», подошел к отцу. Пожал ему руку. Развернул его «карт» и сам, что запрещалось правилами, завел двигатель «с ручки» стартера. «Карт» взревел, отец развернулся и встал на стартовые позиции. Осень завел свою машину и подъехал в линию к отцу. Они опять ударили по рукам. Подбежавший сотрудник понял, в чем дело, отошел на три метра и опять взмахнул клетчатым флажком. Машины стартовали во второй раз.
Взволнованная Еремея вернулась к девочкам. Варвара не могла спокойно сидеть. Было видно, что она и нервничает, и остаточное явление еще сильно проявляется.
— Будьте добры, — обратилась Варя к официанту, — джин с тоником и туда же добейте 50 граммов мартини «бьянко».
— В один стакан? — не понял официант.
— Да, черт, в один… Я что-то неясно сказала?! — хоть и не хотела, но вспылила.
Славка пнула ее ногой под столом, а Еремея словно не заметила случившегося. Только спокойно повернулась к официанту:
— А мне, будьте добры, 50 граммов ликера Бенедиктин и стакан морковного сока со сливками моему сыну. Спасибо.
— Мам, посоветуй, — на полувыдохе, набравшись смелости, попросила Славка.
Еремея посмотрела на дочь, потом на Варвару.
— Все очень просто. Нужно браться за ум. Становиться нормальным человеком и адекватно относиться к окружающему миру…
— Да, но это все общие слова с урока мира…
Еремея посмотрела на дочь и протянула номерок из гардероба.
— Слав, можешь принести мне из пальто сигареты и зажигалку.
— Как всегда, — Варвара нехотя взяла номерок и поплелась в гардероб.
Еремея наклонилась ближе к Варваре.
— Теперь слушай меня, идиотка. Срочно завязать с наркотиками, сейчас муж придет — это с ним решим. Дальше — беременеешь от Ричарда, срочно, поняла?!
— Да.
— Дальше — через месяц говоришь Ричарду, что беременная на втором месяце. Говоришь ему про свадьбу. Если будет упираться — совершенно спокойно собираешь вещи и уходишь от него. Он мальчик приличный из хорошей семьи. Я сумею «случайно» проболтаться Константину Эрнестовичу. Словом, никуда Рич не денется. Свадьба, семья, счастье. Поняла?! И без выебонов. Делай так, понятно, сука?!
— Хорошо…
— Еремея мое имя.
— Хорошо, Еремея. Красивое имя.
— У тебя тоже, Варь.
В этот момент подошла Слава.
— На, кури на здоровье.
Еремея закурила и продолжила:
— Я хорошо знаю родителей Ричарда. Они прекрасные люди, умные и стильные. Они станут твоей семьей.
— Позавчера Константин Эрнестович меня спас. Больше у меня никого нет. Если бы не он… Я бы уже не здесь сидела, а на раскаленной сковороде.
— Так делай выводы. Они готовы тебя принять, но только ты все разрушаешь. Зачем? Ответь сама на этот вопрос. Может, потому что тебя и так все устраивает? Может, потому что твои амбиции выше твоих возможностей? Варь, тебе нужно самой с собой поговорить.
Еремея посмотрела на часы.
— У мужчин последняя минута пошла. Пошли смотреть.
В этот момент на трассе шла ожесточенная схватка. То отец вырывался вперед, то сын. Сотрудники трассы ожесточенно замахали флажком, обозначая, что пошел последний круг. Впереди шел Оська. Он периодически поворачивался, чтобы не выпускать из поля зрения действий отца. Они вышли на финишную прямую. Оська шел слева по трассе, когда отец справа догнал его. Теперь он отставал всего на полкорпуса машины.
— Пропусти! — заорал Юрий Исаакович, перекрикивая рев моторов. — Я тебе личный «карт» куплю.
Они пересекли финишную черту одновременно.
Еремея, увидев все происходящее, посмотрела на девочек, заулыбалась и гордо для себя произнесла:
— Осень будет великим и сострадательным политиком, любимым людьми.
Оська вылез из машины и помог выбраться отцу. Тот смотрел очень строго, Оське стало не по себе. «Правильно ли я поступил», — вертелось в голове.
— Пап, мы ровно пришли.
— Знаю. И что ты сделал?
— Пап, я думаю, нужно советоваться с мамой и спор разрешать голосованием. Так, как мы всегда решаем сложные семейные вопросы.
Поднимаясь по ступенькам, отец зло стягивал перчатки.
— Пап, я вас очень люблю с мамой.
Юрий Исаакович шел молча, не обращая внимания на сына:
— Пап, я твой сын, — не успокаивался Оська.
Старший Барон остановился. Покрутил носом и протянул руку сыну.
— Да, ты мой сын, Оська. Поэтому голосуй так, как я проголосую. Я твой отец!
Оська улыбнулся и крепко сжал отцовскую руку.
* * *
— Я твой отец!!! — закричал на весь клуб Горров на Ричарда, когда тот случайно опрокинул на его штаны бокал с мартини.
— Ну, извини, Гор, я не специально. И какой ты мне отец? Что за лабуда такая?
— А что ты хотел, чтобы я в этом приличном месте закричал? Может, «еб твою мать?!» — точно так же громко проорал Горров.
— Извини, сколько раз мне нужно извиняться?!
— Ладно.
В этот момент девушки из «Виагры» дорабатывали на сцене свою последнюю песню.
— Давай я вытру, — Ричард взял салфетку и попытался вытереть сырое пятно чуть ниже ширинки.
— Да пошел ты, — Горров выхватил салфетку, сел и стал сам промачивать.
— Гор, серьезно, а почему ты закричал «я твой отец», ведь точно так же мог прокричать «вся власть советам»?
— Рич, почему у славянских народов такое стыдливое отношение к сексу?
— Не знаю, может потому, что у многих лидеров народов плохо стоял из-за сильных переживаний о судьбах людей? Поэтому появлялись такие высказывания, как «у нас в стране секса нет».
— Да не смеши меня. Дело в том, что весь русский мат построен на инцестных заявах.
— В смысле?
— Ну, смотри. «Еб твою мать» — что означает?
— Означает «ну, что ты за человек такой, если не можешь чего-то или сделал что-то тупое»?! Например, прищемил ты себе член дверью. Я посмотрел на тебя, дубину, и говорю: «Ну, еб твою мать, дубина!»
— Нет, неправильно.
— А если не я, а ты закричал после того, как прищемил, то это означает раздражение и злость: «А-а-а, еб твою мать, я себе писю прищемил!!!»
— Ты откуда такое слово вульгарное — «писю» — знаешь?! Пошляк! Неправильно…
— Ну, тогда, если бы твоему отцу сказали, что ты член прищемил, то он бы расстроился, сел и грустно схватился бы за голову: «Сын мой, еб твою мать, не видать мне внуков…»