Страница 46 из 50
– Здорово, Ленька! Неужели поездить зашел? Конь без тебя...
– Знаю! – Ленька обернулся к Сергеичу, что за человек! Тут две деревни разом могут пропасть, а он о конях печется! – Сергеич, что ж ты их не удержал?! Знаешь, что теперь будет?!
Тренер обреченно плюхнулся в кресло, хлебнул из давно остывшей забытой кружки. Что теперь будет, он знал и без Леньки и, наверное, думал, что тот сейчас же его спасет.
– Я уговаривал, – вздохнул Сергеич. – Они заладили: «Мальчишки сами разберутся, мы тут больше не жильцы»... Что у вас там случилось-то?
Ленька махнул рукой: на тренера он предпочитал злиться молча. Да и толку злиться – делать-то что? Допустим, в первую же ночь упыри коней не сожрут. Знают, что конюшня Леньке дорога, и для начала потребуют увеличить выкуп. А вот в следующую, если мальчишки не наберут столько скотины...
– Забудь, Сергеич. Пока забудь, в эту ночь ничего не случится. И это... отвези меня в деревню, устал я уже педали крутить.
– А в следующую... Погоди, у меня урок!
– Делай, что говорят! – рявкнул Ленька. – Я ж на закорках себя везти не заставляю, как Фока некоторых! Все будет нормально. Я сказал! – И Ленька сам в это поверил.
Сергеич безропотно отвез его, хотя за забором ждала смена. Из окна машины Ленька смотрел на обезлюдевшую Михайловку и Сходню, которую это все еще ждет. В резиденцию не пошел, велел высадить его подальше у пруда. В доме обязательно привяжется Фока со своими дурацкими запросами или Васек с вечным нытьем о том, что денег нет и собрать сегодняшний выкуп вряд ли удастся... Удастся, кому он это впаривает?! Просто Ваську поныть охота, пожаловаться на нелегкий труд помощника спасителя. Дожалуется: кандидатов на его место – полдеревни.
Ленька сел у пруда и стал думать, как быть. Он не заметил, как из камышей к нему подкрались Фокины дружки.
– Здорово, спаситель! Чего молчишь, зазнался, небось?! – Все тот же белобрысый в синих плавках и мелкий с ним. Странная штука – власть. Ленька может приказать, и вся деревня бросит работу, скинется и устроит мотокросс или ярмарку. Сергеич забудет про свой урок и повезет как миленький Леньку в деревню, потому что тот педали крутить устал. Но против Фоки и дружков Ленька по-прежнему бессилен. На них не действует обычный негласный шантаж: «Вот уйду – ищите себе другого дурака, только пока найдете, вас всех сожрут упыри». Не потому что Фока упырей не боится, а потому что не может проследить такую причинно-следственную связь: навалял спасителю – тот ушел – упыри всех сожрали. Или не хочет. Или думает по-своему: «Пусть только попробует уйти, я его достану и убью». А Ленька... Ну как он может уйти, подставить целую деревню из-за парочки придурков? Вот и приходится терпеть.
– Отлипни. Хочешь, чтобы я всей деревне рассказал, что вы пытаетесь прогнать спасителя?
– Че такой грубый-то? – В воздухе мелькнула нога, и Ленька тотчас глотнул тухлой водички из пруда. Вот как с ними разговаривать?! Слезы обиды хлынули на волю, не заботясь о том, как бы сохранить лицо. Ленька вскочил и, хлюпая мокрой обувью, побежал домой. В резиденцию. Сейчас он выскажет подхалиму Ваську все, что думает об этой деревне, о своей должности и о нем лично. Хорош помощничек: за неделю не смог придумать, как оградить спасителя от шпаны. Ленька, правда, и не просил, стеснялся, но Васек мог бы и сам догадаться. Фокины дружки обидно улюлюкали вслед.
– Ты!.. – Васек сидел на крыльце и от нечего делать строгал палочку. Увидев спасителя, мокрого и в слезах, вскочил по стойке смирно. – Что?.. Ты весь мокрый...
– Фока и дружки! – Слезы рвались наружу, нисколько не стесняясь ни Васька, ни любопытной Фокиной физиономии в окне. – Пусть валят в Михайловку! В конюшню! Куда угодно, чтобы я их не видел! Так и передай всем: или я, или они! Достали!
Васек стаскивал с Леньки мокрую майку и бормотал: «Успокойся, конечно-конечно, будет сделано...» Фокина физиономия в окне скрылась, чтобы тут же показаться на крыльце. Ленькина истерика и приговор Фоку нисколько не смутили. Он напустил на себя невинный вид:
– Че я сделал?
– То! – Ленька ревел в голос и не мог успокоиться. – Васек, убери его, видеть его не хочу!
Васек замахал Фоке рукой, как будто мух отгонял, и повел Леньку в дом переодеваться. Фока так и остался на крыльце, и больше всего Леньке хотелось, чтобы он ушел навсегда, прихватив по дороге дружков. Юлька все еще прибиралась в предбаннике. Увидев спасителя, мокрого и зареванного, без лишних слов вышла, чтобы вернуться с чашкой горячего чая, когда Ленька уже успокоился и переоделся.
Глава VIII,
в которой спаситель остается один
Фока в тот день домой не пришел. Ленька до ночи просидел на диване с ноутбуком, трусливо поглядывая в окно. Васек был начеку. Ни Фока, никто из деревенских не заглядывали в резиденцию Спасителя. Ленька видел в окно, как верный помощник сидит на крыльце, строгает палочку и разворачивает всех, кто хочет нарушить его, Ленькин, покой.
Вечером явилась Юлька, состряпать ужин и получить инструкции перед встречей с упырями. Ленька гордился своим умением вести дела: некрещеная девчонка бегает одна ночью отгонять упырям скот и ничего не боится. А почему? А потому что упыри не дураки: им выгоднее, когда им дань платят каждую ночь, а если взять и сожрать всех людей за раз, тогда кто платить-то будет? Юльку не трогали, да никого из людей не трогали вообще, уже не потому, что боялись Леньки, а потому, что Ленька им платил. Один без выкупа он бы уже не смог сдерживать столько упырей, сколько приходило в деревню. Юлька совершенно спокойно с ними общалась, пока спаситель видел сны, передавала ему их требования и наоборот, да и сама торговалась неплохо. А главное – она совсем не тяготилась своей нелегкой должностью.
Несколько дней назад, когда Ленька только заикнулся, что хочет по ночам спать, а не болтать с упырями и что коров деревенские и сами могут отогнать, чуть не случился бунт. Натурально: спасителя были готовы порвать и отправить в Москву по кусочкам, а дальше хоть трава не расти. Никто, даже верный Васек, не хотел брать на себя работу дипломата. Никто слушать не желал, что Ленька будет рядом, что дом его на самом краю деревни, и приходящих из леса упырей прекрасно видно в окно. Ежели что – Ленька всегда успеет выскочить. Но все боялись. Юлька вызвалась сама, чем всех удивила. Даже с матерью вроде поругалась, но, впрочем, успела уже помириться.
Она вошла тихо, как будто боясь помешать, проскользнула мимо Леньки в дом. На кухне долго гремела тарелками, непривычно долго, наверное, после дневного происшествия просто не решалась Леньку позвать. Наконец, вышла, сказала: «Там все готово» – и побежала в огород, куда Васек уже согнал выкупных коров.
Ленька дождался, пока она выйдет, встал и прошел из предбанника в дом, где еще с утра властвовал Фока. Нет, Леньку сюда и раньше пускали, на кухню, когда Фоки не было дома. Но комнаты были для него под запретом, сейчас Ленька с удовольствием оглядел захваченную территорию. Диван, компьютер, плакатики с мотоциклами – ничего особенного. В другой комнате пыльный телик и рыболовные снасти по всему полу. Ленька еще не забыл, как они с Васьком собирали эти снасти по всей деревне, якобы для борьбы с упырями, а на самом деле...
Вспоминать, что на самом деле, не хотелось. Не хотелось и есть, но Ленька заставил себя пройти на кухню и взять тарелку. Кухонное окно выходило на другую сторону, и не было видно места, куда должны подойти упыри. Сегодня они потребуют увеличить дань, потому что их опять стало больше, и еще Ирка уехала. Надо было Юльку предупредить... «Перебьется, – махнул про себя спаситель. – Торговаться умеет, не маленькая». Он был уверен в ней, как в себе, а все равно было неспокойно. Ленька так и просидел над полной тарелкой неизвестно сколько, пока не хлопнула входная дверь.
– Ты здесь? – Юлька влетела бледная, все-таки надо было ее предупредить... – Что ж ты не сказал, что все уехали? Я еле сторговалась на тридцать, но мы и этого не потянем!