Страница 25 из 68
– Черт, – выругалась я, споткнувшись о собственные ноги и уронив сотовый.
– Ты говорила с Уорреном?
– Конечно. – Подняв телефон, я принялась рыться в сумке в поисках вечно прячущихся ключей.
– И?
– И этому человеку определенно понадобится медицинская помощь.
Куки вздохнула и прислонилась к косяку.
– Бедняга. Он действительно угрожал тому продавцу машин?
– На глазах у нескольких сотрудников, – кивнула я.
– Проклятье. Нашему делу это точно не поможет.
– Верно, только все это будет не важно, когда мы найдем того, кто это сделал.
– Если найдем.
– Ты что-то откопала?
– А ковбои носят шпоры? – В голубых глазах заблестели озорные искры.
– Ух ты, звучит многообещающе. Заскочишь?
– А то. Только в душ сбегаю.
– Я тоже. До сих пор, кажется, воняю незаконно утилизированной нефтью или что это там было.
– Кофе не забудь, – напомнила Куки, закрывая за собой дверь.
Перед душем я быстренько проорала «Привет!» своему соседу мистеру Вонгу. И снова я была не одна. Только-только вода нагрелась, объявился мертвый парень из багажника. Я пыталась выпихнуть его, упершись спиной в стену и изо всех сил толкая его руками и ногами, но он не шелохнулся. Мне просто необходимо научиться изгонять призраков-шизиков. Закончив с душем, я натянула спортивные штаны и включила кофеварку. Как ни старалась, я не могла заставить себя не вспоминать, что сказала о Рейесе сестра Рокета. Подумать только, вестник смерти. Да кто сейчас так говорит?
Как только я нажала кнопку на мистере Кофе, меня поглотил жар. Замерев, я пару секунд купалась в этом ощущении, а затем обернулась. Руки Рейеса лежали на стойке по обе стороны от меня. Я отклонилась назад, позволяя себе редкую роскошь – просто смотреть. Полные губы, наверное, смело могут считаться самым чувственным, что в нем есть. Приглашающие. Созданные для поцелуев. Глубокие карие глаза обрамлены густыми черными ресницами, отчего золотистые и зеленые искорки сияют еще ярче. Такие глаза в своих фантазиях видит каждая девушка на планете.
Немигающий решительный взгляд захватил в плен мои глаза, пальцы потянули за шнурок на штанах. Потом Рейес посмотрел на мой рот, так, как обычно смотрят дети на прилавки в магазине сладостей. Пальцы потянули за пояс штанов, чтобы ослабить шнурок. Как всегда, его кожа казалась обжигающе горячей, и я в который раз спросила себя почему: потому что он нематериален, но по-прежнему жив, или потому что создан из адского огня? Буквально?
– Сегодня я кое-что о тебе узнала.
Пальцы нырнули за пояс штанов, пробрались ниже, вызывая во мне землетрясение.
– Да?
Так мы ни к чему не придем. Призвав на помощь всю доступную мне силу воли, я проскочила мимо него и шагнула к дивану.
– Идешь? – спросила я, когда он вздохнул.
Рейес наблюдал за мной, пока я усаживалась по-турецки. На животе еще горели следы от его пальцев. Но как бы страшно мне ни хотелось, чтобы эти пальцы добрались до нижнего берега, нам с их хозяином надо было поговорить.
Через мгновение Рейес оказался в гостиной, что заняло у него ровно два шага, и заметил в углу мистера Вонга. Повернулся к нему и окинул мрачным взглядом.
– Он в курсе, что мертв?
– Понятия не имею. Ходят слухи, что, когда твое материальное тело умрет, ты станешь антихристом.
Он застыл, стиснул зубы и медленно опустил голову. Я подумала, что, по всей видимости, попала в точку. Долго думать, однако, не пришлось.
– Затем меня и создали.
Меня пронзила совершенно не поддающаяся контролю тревога. Рейес поднял голову.
– Ты удивлена?
– Нет. Немножко, – созналась я.
– Ты когда-нибудь была знакома с кем-то, кому очень хотелось стать профессиональным спортсменом, но не хватало умений?
От внезапной перемены темы мои брови нахмурились.
– Ну, знавала я одного парня, который хотел стать профессиональным бейсболистом. Что он только ни делал.
– Он сейчас женат?
– Да, – ответила я, не представляя, к чему он клонит. – У него двое детей.
– Сын есть?
– Да. И дочка.
– Позволь спросить, чем занимается его сын?
Ну конечно. Так легко меня подловил.
– Играет в бейсбол. С двух лет.
Рейес понимающе кивнул.
– И он будет снова и снова давить на сына, заставлять его играть в бейсбол, быть профессиональным спортсменом, каким он сам так и не стал.
– Твоему отцу не удалось покорить мир, поэтому он воспитывал свое дитя, которое сделает это за него.
– Именно.
– И как? Хорошо он тебя вышколил?
– Каковы шансы, что тот ребенок вырастет и станет профессиональным бейсболистом?
– Понимаю. Ты не такой, как он. Но мне сказали, что материальное тело – все равно что якорь. Без него ты утратишь свою человечность. Станешь тем, кем он хочет тебя видеть.
– Как так получается, что ты веришь всему, что тебе обо мне говорят, но ни единому слову из того, что тебе говорю я?
– Не правда, – огрызнулась я, прижимая к груди декоративную подушку. – Ты мне сказал, что не знаешь, что случится, если ты умрешь. Я только пытаюсь это выяснить.
– Но все, что тебе удается узнать, сплошной негатив. Катастрофа. – Он взглянул на меня из-под ресниц и прошептал: – Ложь.
– Ты сам только что сказал, зачем тебя создали. Это не ложь.
– Отец создал меня по одной-единственной причине. Но это вовсе не делает меня его марионеткой. И тем более не делает меня гребаным антихристом. – Рейес отвернулся от меня. Его гнев рос, поглощая раздражение. Громко вздохнув, он проговорил: – Я не хочу ссориться.
– Я тоже. – Я подскочила. – Я только хочу тебя найти. Хочу, чтобы с тобой все было в порядке.
– Что в слове «ловушка» тебе не понятно? – Он повернулся ко мне. В глазах светилось только одно – чистая ярость. – Пока ты в безопасности, со мной никогда не будет все в порядке.
В дверь постучали. Мы оба повернулись на звук.
– Друг, – раздраженно произнес Рейес.
– Куки? – Но ведь она никогда не стучит.
– Второй.
– У меня больше двух друзей, Рейес.
– Я все слышал, – сказал Гаррет, когда я открыла дверь. А через секунду он уже целился куда-то из пистолета. Мне определенно надо этому научиться. – Где он? – Гаррет протиснулся мимо меня и стал осматривать квартиру.
Рейес все еще был здесь. Я его чувствовала, хотя уже не видела. Как и Гаррет, что, впрочем, совершенно не имеет значения. Вряд ли пушка принесет какую-то пользу, если ему действительно придется обменяться мнениями с сыном Сатаны.
– Его здесь нет.
Гаррет повернулся ко мне, скрипя зубами.
– Я думал, мы заключили сделку.
– Остынь, дружочек, – сказала я, закрыв дверь, и пошла к кофеварке. Мне нужен кофеин. – Его материального тела здесь нет. А нематериальное обиженно испарилось.
Послышалось низкое рычание, пока я искала свою любимую чашку. Ту, на которой написано «Эдвард предпочитает брюнеток».
– Собираешься так поздно пить кофе?
– Или кофе, или пятый стакан виски.
– Вся эта муть с материальными и нематериальными телами Фэрроу выносит мне мозг.
– Ты нарыл что-нибудь на мертвого парня из багажника? – спросила я, видя, как заходит Куки. В пижаме.
– Ой, – выдохнула она, удивившись, что у нас компания. – Наверное, пойду переоденусь.
– Не дури, это всего лишь Своупс, – мрачно заметила я.
– Ну да. – Куки застенчиво прикрыла грудь, как будто фланелевая пижама могла быть прозрачной. Направляясь к кофеварке, Куки нервно и пискляво хихикнула.
Давно пора этим двум познакомиться поближе. Она втрескалась в Гаррета с первого взгляда, когда тот вошел в мой офис вслед за дядей Бобом. Они расследовали дело, и Гаррет остался в приемной, она же кабинет Куки, чтобы Диби мог поговорить со мной с глазу на глаз и выяснить, что мне известно об убийстве пожилой женщины из Хайтс. Это было еще до того, как Гаррет узнал обо мне правду. Не знаю, о чем они говорили, но с тех пор Куки словно подменили. Хотя, конечно, может быть, все дело в том, что она оставалась целых десять минут наедине с высоким мускулистым мужиком с кожей цвета мокко, благодаря которой его серые глаза сверкают, как серебро на солнце.