Тот, кто любит

Саманта Такер

Тот, кто любит

Какой замечательный подарок решила преподнести себе самой надень рождения Гейл Шерлоу — она решила изменить свою жизнь! Это вамне кофейный сервиз и не новый маникюрный набор или какой-то тамкулончик с сапфиром на золотой цепочке… Она дарит себе то, чтоможно пожелать любому человеку, в каких бы обстоятельствах он нинаходился, а именно — внутреннюю свободу и независимость. Как долгоона была такой, какой ее хотел видеть Роджер, ее муж, любимыймужчина, за которым она помчалась, очертя голову, стоило ему лишьпоманить ее и сказать пару ласковых фраз. Но почему она, умная ипроницательная, так долго убеждала себя, что вполне счастлива?Почему не доверяла одиноким бессонным ночам, когда темнота и холоддо боли стискивают душу, а сомнения изнуряют сердце? Ведь именнотогда жизнь давала ей правильные, хоть и жестокие ответы на еебесконечные вопросы. Да, жизнь твердила ей: «Гейл, ты заблудилась,дорогая. Это бывает. Но еще не поздно свернуть с ложного пути, всеисправить. Ты сильная и мужественная, решайся, а я помогу. Я пошлютебе обстоятельства, в которых ты не пропадешь. И не забывай, учеловека должны быть не только будни, но и праздники…»

А с чего иногда начинается праздник? Может, с того момента,когда с антресольной полки снимают чемодан, вытирают с него пыль ибыстро бросают в него то необходимое, без чего не обойтись. Хотясамый важный груз можно унести лишь в своем сердце…

Как жаль расставаться с прошлым, оно еще долго будет тянутьназад своими невидимыми, прочными нитями. Но Гейл благодарна всему,что с ней произошло. Ведь она приобрела столь необходимый зреломучеловеку опыт, который поможет ей в дальнейшем не только самойзащититься в трудных ситуациях, но и защитить тех, кто будет рядомс ней.

1

— Ну и долго ты будешь делать вид, будто не знаешь, что онавернулась?

Стэн Сайзмур отвел взгляд от доски с надписью «Разыскиваются»,куда прикреплял фотографии преступников. После чего уставился накузена, а также своего босса, начальника полиции городка Хартлпул,непонимающим, как казалось ему самому, взглядом.

— Кто она?

Майлз знал своего младшего двоюродного брата как свои пятьпальцев. Он был не из тех, кто уклоняется от прямых вопросов. Ноего поведение сильно изменилось за последние три недели. Пораположить конец увиливаниям и поговорить с упрямцем начистоту.

— Она — это Гейл Лапойнт.

Стэн взял со стола очередной снимок и четыре кнопки.

— Ее фамилия теперь Шерлоу, если не ошибаюсь. — Онстарался, чтобы его голос звучал как можно более равнодушно.

— Была.

По ответу трудно догадаться, какими эмоциями обуреваем человек,если видишь только его кудрявый затылок.

— Она избавилась от нее сразу же, как только рассталась спроходимцем, который увез ее отсюда.

Стэн равнодушно пожал плечами, будто Гейл Лапойнт не жила в егопамяти последние шесть лет. С тех самых пор как покинулазахолустный Хартлпул ради, как она считала, более увлекательной изахватывающей жизни с Роджером Шерлоу подальше отсюда.

«Здесь все так однообразно, так предсказуемо… Хартлпул — гнилаятрясина, которая затянет тебя, если не выберешься из неевовремя, — жаловалась она. — Я хочу ощутить нормальныйритм жизни, Стэнли. Разве тебе никогда не хотелось почувствоватьсебя живущим, а не прозябающим?»

Он тогда не решился признаться ей, что чувствует себя живым,только если она где-то рядом. Просто не мог этого сказать. Гейлсчитала его лучшим другом, самым близким человеком, на котороговсегда можно положиться, которому можно доверить все свои тайны, втом числе и сердечные. Например, ему первому было объявлено, чтоона без ума от Роджера Шерлоу, обещавшего подарить ей весь мир, азначит, увезти из Хартлпула. Увезти-то он ее увез, и чем все этокончилось?

Стэн пытался вычеркнуть Гейл из своей жизни, забыть о ней.Выбросить из головы воспоминания об этой девушке, как он выбросилдве последние буквы из своего имени. Теперь все в городке звали его— Стеном. Он считал, что его имя в таком усеченном виде звучит кудаболее динамично, чем прежнее Стэнли. И к тому же, как нельзя лучшеподходит заместителю начальника полиции.

Но если от старого имени избавиться было довольно легко, стоилоразок-другой напомнить собеседнику, как он должен теперь тебяназывать, и человек свыкался с этим, то освободиться от мучительныхвоспоминаний о самой Гейл оказалось не так-то просто. Любимый образвозрождался каждое утро, как только пелена сна исчезала, освобождаяясные мысли, и преследовал его на протяжении всего дня, пока сонснова не успокаивал душу, набрасывая на нее спасительный покровзабытья.

Черт возьми, не подобает уважающему себя мужчине быть такимдураком и грезить о женщине, которую даже ни разу не поцеловал!Стэн ругал себя за слабоволие. Но ничего не помогало. Каждый раз,когда ему казалось, что он наконец-то избавился от этой глупойлюбви, что-нибудь да случалось. Тут же все воздвигнутые им защитныебарьеры рушились, и колесо неутоленной страсти вновь набирало своиадские обороты. И с каждым разом надо было прилагать все большиеусилия, чтобы убить несбыточные мечты.

Иногда Стэн позволял доброжелателям из числа многочисленныхродственников сводить себя с потенциальными невестами. Надеялся,что в нем вспыхнет огонь нового чувства, и оно захлестнет еговолной пьянящей нежности. Ведь увенчались же успехом подобныеродственные старания в других случаях, например, привели по очередик алтарю четырех двоюродных братьев и их сестру.

Но всякий раз при этом он словно пребывал в летаргическом сне.Претендентки на его руку и сердце были для него подобны манекенам ввитринах магазинов. И никакого огня, никакого пьянящего чувства невызывали… Все ограничивалось несколькими приятными или не очень, ник чему не обязывающими свиданиями, во время которых он украдкойпосматривал на часы.

И вот теперь Гейл неожиданно вернулась. Причем не одна, а сосвоими детьми, двумя прелестными малышами, мальчиком и девочкой,точными копиями друг друга. Да, трудно поверить, но у нее былиблизнецы, и оба — дубликаты самой Гейл в миниатюре. Так образновыразился Пол Маккоум, владелец местного супермаркета. К немуходила отовариваться половина городка, поэтому Пол всегда мог датьлюбую информацию об обитателях Хартлпула, и, благодаря своей живоймимике и ярким описаниям, любую мелочь мог подать как некийзахватывающий факт биографии того или иного человека.

Стэн тупо разглядывал фотографии, которые только что самприкрепил к доске, даже не понимая, на что смотрит.

— Да, я слышал, что она вернулась.

— И что ты будешь делать?

Он резко развернулся.

— А что я, собственно, должен делать?

Майлз, славившийся своим ангельским терпением, сейчас тольковздохнул и обреченно покачал головой. Он единственный из всейсемьи, кому Стэн поведал о своих чувствах к Гейл. То есть и ему быникогда не узнать этой тайны, просто Майлз видел своего кузенанасквозь и, когда задал вопрос в лоб, тот не смог отвертеться.

Впрочем, сам Стэн обладал откровенным характером, всегдаискренне интересовался другими людьми, не в его стиле было что-тоскрывать.

— Ты должен хотя бы пойти и поздороваться с ней, —съязвил Майлз.

Стэн сам удивился накатившему вдруг раздражению. Обычно егонелегко вывести из себя. Но сейчас, пытаясь подавить старую боль,он постарался, чтобы ответ прозвучал как можно более мягко:

— Гейл это не нужно. В Хартлпуле достаточно людей, желающихпоприветствовать ее.

— Не делай вид, будто не понимаешь, о чем я говорю. Ейсейчас как никогда нужен друг.

Было время, когда Стэн хотел быть для этой женщины всем. Стоилотолько ей заикнуться о чем-нибудь, и он готов был свернуть горы. Новсе это уже в прошлом. Пора ему наконец подумать и о себе.

Пытаясь заставить кузена взглянуть на него и разговорить, Майлзубрал со стола коробку, из которой тот методично одну за другойтаскал кнопки.

— Если ей нужен друг, то на эту роль как раз подойдетКелли, — предложил Стэн свою младшую кузину. — Ихотношения когда-то были очень задушевны.