Повелитель гномов

— А ты заедешь к нам на обратном пути? В гости, — грустно спросила Емта.

— Конечно, малышка. Я был очень рад познакомиться с вами. А ты, если будешь тренироваться, станешь хорошим кузнецом. — Он хотел протянуть ей руку, но вместо этого девочка бросилась ему на шею.

— Теперь мы друзья. — Попрощавшись, она помахала ему рукой и побежала обратно. — И не забудь зайти к нам в гости! — прокричала она, оглянувшись, и наконец скрылась из виду.

А гном так и застыл посреди дороги, изумленный такой нежностью.

— Гляди-ка, Враккас, — растроганно пробормотал он. — Кто бы мог подумать, что я сумею завоевать девчоночье сердце.

Думая о приветливых людях с хутора, гном, пребывая в отличнейшем настроении, двинулся вперед.

Но солнечные весенние деньки, казалось, закончились. Небо не прояснялось, непрерывно шел дождь. Кожаные сапоги Тунгдила размокли, ноги отекали и постоянно мерзли.

Несмотря на эти довольно мерзкие обстоятельства путешествия, гном здорово продвинулся к цели. Отмахивая милю за милей, он беспрерывно думал об орках и распространении Мертвых Земель, предсказанном альвом.

Когда-то Лот-Ионан показал ему, насколько расширились Мертвые Земли. Вокруг Пятого королевства гномов Мертвые Земли занимали около шестисот пятидесяти миль с запада на восток, выдаваясь на юг на четыре сотни миль. Правда, на юге они сужались вдвое.

Устроив привал под выступом скалы, Тунгдил вытащил карту и мысленно очертил на ней территории Мертвых Земель. С ужасом он представил, что они клином ползут вперед. Сейчас острие клина натолкнулось на земли магов и там, притупившись, остановилось: сила магии сумела удержать их продвижение.

Однако теперь, по всей видимости, Нод'онн, загадочный правитель захватчиков, решил не сдаваться, задавшись целью преодолеть магический барьер. На востоке на землях Гаурагара, будто опухоль, росло королевство альвов Дзон-Бальзур, охватившее сейчас территорию в две сотни миль длиной и семьдесят миль шириной. До тех пор пока Каменные Врата не закроются, через Северный перешеек в Потаенную Страну будут проникать все новые и новые чудовища.

«Если сейчас орки из Тоборибора станут на сторону завоевателя, магам будет несдобровать», — обеспокоенно думал Тунгдил. Он знал, что маги многого могут добиться при помощи сил земли, но все равно они не смогут находиться в нескольких местах одновременно.

«Ну что ж, они, по крайней мере, знают о том, что орки заключили союз с Мертвыми Землями!»

К этому моменту Лот-Ионан уже, должно быть, получил его письмо.

Дорога по живописной местности Гаурагара хоть немного, да возмещала Тунгдилу неприятности, испытанные им в начале путешествия. Несмотря на дождь, природа сияла яркими, сочными красками, но гном почти не обращал внимания на разноцветное великолепие холмов, лесов и равнин. Вскоре он подошел к заброшенному святилищу Паландиэль — маленькой светлой постройке со множеством окон и резными стенами, украшенными орнаментом, символизирующим защиту и плодородие.

Здесь был алтарь богини, которую почитало большинство людей. Тунгдилу она казалась чересчур мягкой и нежной. Сам он поклонялся Враккасу, чьи святилища встречались лишь в больших городах, как было сказано в книгах, которые читал гном.

Некоторые люди следовали культу богини воды Эльриа, другие же — бога Самузина, повелевавшего ветрами и боровшегося за равновесие между добром и злом. Самузин считал, что чудовища столь же прекрасны, как люди, эльфы и гномы. Тиону, создателю кошмарнейших существ, не поклонялись, его ненавидели. «Не знаю никого, кто поклонялся бы Тиону», — подумал Тунгдил. Слуги Лот-Ионана, а среди них и Фрала, молились Паландиэль.

Тунгдил же соорудил в своей кузнице небольшой алтарь Враккаса, и время от времени приносил в жертву создателю гномов немного золота, которое сжигал у себя в кузнице. Он не знал, поклонялись ли другие гномы Враккасу так же, как и он, но Тунгдилу казалось, что богу-кузнецу можно преподносить в дар лишь благородные металлы. По легенде, Враккас был создателем гномов, он вытесал из твердейшего гранита пять основателей племен и вдохнул в них жизнь.

Гном осмотрел заброшенное святилище, поросшее травой. «Вскоре люди вновь будут молиться ей», — подумал он.

Он прошел вперед по дороге еще немного, но вскоре ему пришлось сойти на обочину, чтобы пропустить шумное войско всадников в тяжелых доспехах — армию короля Брурона. Лязгая и громыхая оружием, воины проехали мимо; из-под копыт их коней брызгала грязь, пачкая накидку Тунгдила. Гном насчитал двести солдат. Хватит ли их против орды орков?

Новость о нашествии орд чудовищ на Идомор распространилась с невероятной быстротой. Гном сделал такой вывод, потому что ему в дороге постоянно встречались патрули. Очевидно, король Брурон Гаурагарский не полагался на то, что король Тилогорн самостоятельно победит орков, и решил прибегнуть к собственным мерам безопасности для того, чтобы выслеживать и уничтожать чудовищ.

Тунгдил радовался тому, что его слова были восприняты людьми всерьез. Конечно, потом в книгах по истории вряд ли упомянут, что это он, Тунгдил Болофар, гном без клана и племени, рассказал одной крестьянской семье о разрушении Добролужья, а та сообщила об этом королевской администрации в Башнях. Да, впрочем, для гнома это и не имело особого значения. Но все же он помнил о своей роли в происходящем.

В основном гном ночевал под открытым небом, и лишь иногда останавливался на ночлег в крестьянских сараях. Только один раз он позволил себе переночевать в таверне, предпочитая экономить деньги.

Через девять восходов раны на ноге полностью затянулись. В дороге гном здорово отощал и стал застегивать ремень на два отверстия туже, чем обычно. Поднимаясь на холмы, он уже не задыхался, так как стал более выносливым, да и ноги привыкли к ежедневным переходам.

По ночам Тунгдила преследовали воспоминания об уничтоженном Добролужье: его разум до сих пор не мог справиться с такой чудовищной жестокостью.

Через несколько восходов солнца гном наконец-то подошел к горе. Скала действительно выглядела так, как ее вырезал из сыра Опатя, вот только она была не желтой. Свет солнца играл в широких трещинах гладкой стены, взметнувшейся к небу. Темная гора, будто брошенный богами камень, высилась в окружении темно-зеленых сосен. На фоне Черного Ярма они казались маленькими и хрупкими, хотя высота деревьев превышала пятьдесят шагов.

«Несомненно, когда-то Черное Ярмо было обычной горой высотой во много миль. Может быть, какое-то божество срезало вершину, оставив часть торчать над землей, будто пень срубленного дерева», — подумал Тунгдил.

Гора производила неприятное впечатление, что, впрочем, нельзя было объяснить логически. Если бы Тунгдилу не нужно было нести туда артефакты, он не стал бы и приближаться к Черному Ярму. По-видимому, Горен не очень-то любил человеческое общество, раз он обосновался в таком месте.

Отбросив подобные мысли, гном поправил мешок за спиной и направился вперед по каменистой дороге, проходившей в полумиле на восток от опушки леса. Обходя сосновый бор, он пытался отыскать тропинку или хотя бы просеку, но когда солнце стало садиться, гном оставался на том же месте, с которого начал поиски, так и не обнаружив в лесу прохода.

«Странный лес. Придется завтра прорубать себе путь, раз уж деревья передо мной не расступаются».

Чувствуя усталость, гном развел костер и устроился на ночлег прямо у дороги. При этом он устроился так, чтобы видеть опушку, опасаясь того, что оттуда выберется какое-нибудь хищное животное.

Через некоторое время у гнома появились гости. На костер набрели двое старьевщиков, очень обрадовавшихся тому, что встретили кого-то. Они остановились и выпрягли двух ослов. Сковороды, горшки и миски в их тележке звенели и лязгали громче доспехов солдат.

— Найдется еще местечко у костра? — спросил один из путников.

Старьевщики представились: их звали Гил и Керолус. Они показались Тунгдилу совершенно типичными торговцами: длинноволосые, высокие, небритые, в простой одежде и слишком громкие. Они шутили, смеялись и передавали друг другу бутылки с водкой… Но их веселье почему-то казалось напускным.