Страница 12 из 12
Ольга вздохнула.
— Я себя неважно чувствую… Думаю, у меня осенняя усталость…Ну а как было в Риме, надеюсь, ужасно?
Ольга нисколько не хочет, чтобы мне было ужасно, простоподчеркивает неуместность излишних восторгов, когда в стране такаяплохая погода и угроза демократии.
Я печально сказала, что Рим просто создан для любви, архитектураантичная и потрясающая, и привела примеры из путеводителя «Афиша»(«маршруты номер один-три»).
Впервые в жизни я что-то скрываю от Ольги и остальных подруг.Думаю, просто не хочу рассказывать про свой неудачный бенефис.Расскажу как-нибудь потом, когда мы с Андреем помиримся.
Под конец разговора Ольга в пятый раз сказала, что неважно себячувствует и очень слаба, и попросила написать за нее материал водин питерский журнал. Она ни за что не доверила бы мне критиковатьфильм или спектакль, но это ее задание очень простое — всего лишьосветить событие.
— Ну что тебе стоит, — попросила Ольга. — Яустала. И еще у меня есть дела, важные, потом когда-нибудьрасскажу. Осветить событие очень просто, даже Вася прекрасно бынаписал! Пишешь, что было и когда было. Ну и еще два слова или дажеодно — хорошее событие или плохое.
Меня немного задело, что Вася тоже написал бы прекрасно. Нужнобудет как-нибудь необидно преподать Ольге важнейшую техникуобщения. Техника очень простая и льстивая: необходимо сказатьчеловеку, что он самый лучший и незаменимый (например: ах, толькоты одна можешь осветить событие гораздо лучше всякого Васи), итогда человек для тебя горы свернет.
Уверена, что с событием справлюсь легко. Это такая рутиннаяработа, что даже неинтересно.
20 октября, вторник
Сегодня у меня вечерние лекции, поэтому днем я дома, ведухозяйство: глажу вещи Андрея, не утюгом, а просто рукой.
Женщинам принадлежит всего один процент мировой собственности,это известно. Но моя личная прихожая опровергает этот научный факт.Моя часть мировой собственности свалена прямо тут, в прихожей: дванеразобранных пакета из «Манго» (все летнее — брюки, бриджи, шорты,все розовое), три пакета из «Бенетона» (футболка с застежкойвпереди, свитер с застежкой сбоку, все розовое) и пакет из магазина«Пактор» (брючный костюм черный. Это концептуальная акция, которуюя осуществила перед поездкой в Рим, — пыталась положить конецпривычке одеваться в розовое в детских магазинах).
Личную собственность Андрея в моей квартире можно пересчитать попальцам: совсем немного одежды, теннисная ракетка и специальнаяшляпа с занавеской от москитов — и это все, не считая небольшогочемодана с рыболовными принадлежностями и банки с червяками вхолодильнике. (Самое дорогое его сердцу — большой чемодан срыболовными принадлежностями — он всегда возит с собой в машине.)Сегодня с утра я уже два раза погладила все, кроме банки счервяками.
Думаю, наша ссора — не настоящая ссора, а просто такойнормальный ход в зоне любовных действий. И тут самое главное, ктопервый позвонит.
Андрей пока не позвонил, но это ничего не значит. Думаю, уехалнадолго по делам электричества или просто обычное тупое мужскоеупрямство. Я тоже не звонила — обычная женская гордость, тем болеечто его телефон все время вне зоны действия сети.
А вот и Мурка пришла из школы.
— Почему ты сидишь дома в шляпе с занавеской? —спросила Мурка.
— А комары потому что, — ответила я.
Мурка вытащила из сумки красивую коробочку.
— Смотри, я купила массажную банку от целлюлита!
В коробке флакончики, кремы и стеклянная банка, точно такие мнекогда-то ставили от кашля. Это была удивительная, волшебнаяпроцедура: сначала прямо в банке зажигали огонь, затем присасывалик спине, и потом на спине оставался толстенький фиолетовый синяк,которым можно было долго гордиться.
— Откуда у тебя деньги, Мурка?
— Да ерунда… По дороге из школы завернула в цирк и продала«Азбуку», — отмахнулась Мура. — Ложись скорей на диван,ты первая!..
— Мне нужно бежать, у меня лекция, — предупредилая.
Но разве Мура может отпустить меня просто так, без приятнойбеседы!
— А вообще-то, ты похудела, — она оценивающе взглянулана меня. — Ты что, сидишь на диете тайком от меня?! Давайбудем вместе худеть, только чур с завтрашнего дня, потому чтосегодня я уже съела половину шоколадки. Немедленно съешь вторуюполовину, а то будет нечестно. Нет, при мне съешь. Нет, не отойду.Ну хорошо, тогда всего один, последний вопрос: почему у некоторыхесть мальчики, а мы с Таней и Аней все втроем совершенно одни?
…Я тоже совершенно одна. Как Мурка с Таней и Аней.
— Мурка, а тебе кто-нибудь нравится?
Мурка некоторое время загадочно хмыкала и закатывала глаза, нопотом призналась, что «есть один человек», с которым у нее оченьсложные отношения. Иногда он не вполне оправдывает ее, Мурины,ожидания.
…Про ожидания я понимаю, я тоже нахожусь в мягком и печальномнедоумении по поводу несовершенства человеческой природы Андрея…Как можно столько времени обижаться и не понимать, что моя сцена —это очень крошечная, игрушечная сцена… не знает он, какие сценыбывают!
Но главное сейчас не я, а Мурка, кажется, пришла пора поговоритьс ней по душам и объяснить некоторые важные вещи.
— Мура, насчет этого твоего одного человека… Понимаешь, мыне можем рассчитывать, что человек всегда будет на той высоте, накоторую мы сами же его и взгромоздили.
— Мы с тобой не можем рассчитывать?
— Почему мы с тобой? Все люди. В общем, Мура, как толькосотворишь себе кумира, так кумир возьмет да и покажет тебе козьюморду… вот людям и приходится мириться с тем, что есть…
— Всегда приходится мириться? — удивилась Мурка.
— Ну, давай возьмем для примера одну счастливую семью…
— Давай возьмем семью Ирки-хомяка, — с готовностьюпредложила Мура. — Когда Ирка-хомяк смотрит телевизор, Иркинкумир Петр Иваныч всегда встает прямо перед экраном. А когда Иркамоет руки, он каждый раз затыкает пальцем кран, чтобы обрызгать еес головы до ног. А Ирка-хомяк мирится с Петром Иванычем и неожидает от него слишком много. Поэтому у нее счастливая семья.
Мура немного помолчала, чтобы дать мне время осознать ее слова,и поучительным голосом добавила:
— И вот что я тебе скажу. Ты тоже не ожидай от Андреяслишком многого. Он ведь тоже человек. Поняла?
Я поняла.
…У меня на душе очень хорошее чувство выполненного родительскогодолга оттого, что я поговорила с ребенком по душам обо всех еепроблемах.
22 октября, четверг
Чуть было не произошло ужасное! Андрей пока так и не появился, иза своими переживаниями я совершенно забыла, что обещала Ольгеосветить событие.
Всем известно, что журналист — это тот, кто садится в удобноекресло и смотрит, смотрит на чистый лист бумаги, пока у него невыступит на лбу кровавый пот.
Вот я и подвинула к компьютеру кресло вместо стула, уселасьпоудобнее, заслонила монитор чистым листом бумаги и уставилась наэтот чистый лист. А чтобы немного снизить пафос ситуации, принесласебе к компьютеру шоколадный батончик, еще один шоколадный батончики просто конфету.
Интересно все же, где журналисты берут свои события?..
Единственное событие, которое произошло в моей жизни, это то,что мы с Андреем ненадолго расстались. Но будет ли это событиеинтересно всем подписчикам газеты «Питер»?
Кажется, Ольга говорила, что совсем необязательно личноприсутствовать на событии. Многие журналисты просто звонят другу испрашивают, не слышал ли он что-нибудь про какое-нибудь, к примеру,покушение. Спрашивают, хорошее было покушение или плохое, а потомпишут с чужих слов.
…Я уже успела съесть шоколадные батончики, конфету и макароны ссыром, а кровавый пот так и не выступил на моем лбу…
И тут меня осенила прекрасная мысль. А может быть, можно простопридумать событие? Это будет такой новый взгляд на журналистику —не важно, было событие или нет, но ведь могло же быть! И я об этомсобытии расскажу.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.