Страница 2 из 11
– А кстати, где наш Лисица?
Леся задала этот вопрос, и одновременно в ее голове сверкнуладогадка. Теперь она понимала, куда могли запропаститься все запасыиз холодильника. Томимая нехорошим предчувствием, она метнулась вкладовую. И тут вздох облегчения вырвался у нее из груди. Запасызаготовок если и уменьшились, то ненамного, а куча засыпанного ещес осени картофеля позволяла надеяться, что до нового урожая, пустьдаже и из Узбекистана, подругам покупать картошку не придется.
– Ну что? – встретила вопросом подругу Кира. –Нашла?
– Нашла.
– И где он?
– Кто?
– Лисица.
– Понятия не имею, – пожала плечами Леся. – Я закартошкой ходила.
– Зачем? – удивилась Кира. – Тут же ее полно.
И она приоткрыла дверцу кухонного шкафчика, где хранилсярасходный запас картошки. Он был не тронут.
– Не понимаю, – удивилась Леся. – Лисица слопал унас в доме все запасы мясного и копченого. Даже борщ съел. Ядумала, он себе на гарнир хоть картошки отварил.
– Ты что? Он же мужик!
– Не понимаю. Он же ел у меня и пюре, и запеканку, и простовареную картошку.
– Так это когда перед ним все готовое было поставлено.
– Но он и картошку мне в помощь всегда чистил.
– Притворялся, – отмахнулась Кира. – В довериевтирался. Боялся, что ты его прогонишь. Не захочешь, чтобы онвместе с нами жил на всем готовом. А теперь обжился и обнаглел.
Леся грустно взглянула на нее.
– И что? Все мужчины такие?
Кира собиралась ответить, но внезапно в холле раздался шум.
– О! Явился! Ну, если он не притащит двух огромных букетов,то я за себя не отвечаю!
Однако это был вовсе не Лисица, это была их соседка – тетяМаруся. Хорошая женщина, хотя и большая любительница поболтать. Нокогда живешь в нескольких комнатах всего с тремя молчаливымикошками, то в гостях отмалчиваться уж точно не будешь.
– Тетя Маруся! – с несколько фальшивой радостьювоскликнула Кира, ожидавшая увидеть на пороге совсемдругого. – Как мило, что вы к нам заглянули! Мы по вассоскучились.
– Где же вы были, девочки?
– В Москве, на свадьбе.
– Уехали, парня своего на три дня дома оставили!Одного! – не слушая, продолжала распекать подруг тетяМаруся. – Пятницу, субботу, воскресенье вас не было! Сегодняуже понедельник! Да не утро, а вечер. И вы только домой носпоказали. Разве же так можно?
– А в чем дело-то?
– Мужика одного оставили.
– Он не маленький. Небось не пропал.
– Уж он, бедняжка, так по вас тосковал, тактосковал, – причитала соседка. – Я к нему зашла,проведать по-соседски, смотрю, он от тоски все подъел. Меня тожеугостил. Я ему после ужина посудку помыла. Много ее в раковине-тонакопилось.
– У нас посудомойка есть, – брякнула Леся, но тетюМарусю факт посудомоечной машины никак с ситуацией не примирил.
И, устремив на подруг укоризненный взгляд, тетя Марусявоскликнула:
– Нельзя мужчину одного оставлять!
– Но мы же всего на пару дней…
– Пару дней, пару недель. Все равно нельзя! Ну, не выносятони одиночества. Вот где ваш целый день болтается? Не знаете? И ятоже не знаю!
– А должны были? – не удержалась от ехидного вопросаКира.
Но тетя Маруся внимания на подначку не обратила. Ее обуревалисильные эмоции, до ерунды ей дела не было.
– Как мы вчера вечером с ним вместе поужинали, он меня додома проводил и исчез. Всю ночь его дома не было! Я специальнонесколько раз среди ночи вставала, смотрела. Не было света в доме!Нигде не было. А что это значит? А это значит, что не появлялся вашголубчик. И сейчас уже вечер. Где он болтается?
И, подняв сморщенный и сухой указательный палец, соседкапровозгласила:
– Вывод ясен: другая девица его себе на крючокподцепила!
И тетя Маруся торжествующе уставилась на подруг. Она несомневалась, что ее выводы приведут их, мягко говоря, в отчаяние.Но ничего такого не произошло. Подруги сохраняли невозмутимоеспокойствие. А причина тому была проста. Лисица до сих пор неперебрался из гостевой спальни в спальню Киры. Не сделал ейпредложения руки и сердца, а следовательно, был свободен как ветер.Да, подруги жили с ним под одной крышей, но между ними и Лисицей небыло никаких отношений, кроме дружеских.
Но тете Марусе такие сложные взаимоотношения полов были простонепонятны. Будучи человеком старой закалки, она признавала междумужчиной и женщиной лишь одну форму отношений – законный брак! Всвое время, чтобы отвязаться от настырной сплетницы, Кира сказаласоседке, что они с Лисицей женаты. И даже брачное свидетельство какбы случайно забыла на столике.
На самом деле Кира сама положила туда бумажку перед приходомсоседки. Свидетельство было фальшивое, состряпанное на скорую рукуи не выдерживающее никакой проверки. Но тете Марусе с еепотерянными очками и зрением минус пять свидетельство показалосьочень даже подходящим документом. Она тепло поздравила Киру и с техпор присматривала за Лисицей, преданно докладывая подругам о всехпромашках предполагаемого мужа.
– Нельзя мужиком пренебрегать! – зудела тетяМаруся. – Они этого страх как не любят. Раз уж вышла замуж,береги своего мужа. Хочется тебе или не хочется, а будь готова попервому же требованию все его прихоти ублажать. В комнату вошел, тыему глазки навстречу вскинь. Мол, предана тебе, любимый. Однимтобой только и живу. Чего, мол, изволишь желать, драгоценный мой? Имолча так на него смотри, так чтобы он только понял, чтонебезразличен тебе. Но с вопросами лишний раз тоже не лезь, этогоони опять же не любят. Глазки вскинь, а потом быстренько взгляд такотведи и покрасней. Пусть думает: баба-то у меня до сих пор не всебе от счастья, что ей привалило.
Леся не выдержала и рассмеялась.
– Тетя Маруся, откуда вы так хорошо в семейной психологииразбираетесь?
– Так и я молодая была. И замужем дважды побывала. Не всюжизнь я с кошками одними и племянниками малыми куковала. – И,устремив на подруг грозный взгляд, тетя Маруся изрекла: – А вот выодни останетесь, если мужика холить и лелеять не будете!
Подруги, тихонько хихикая, удалились на кухню. Там они в четыреруки приготовили чай, без которого, проверено опытом, тетя Марусябы обратно к себе не ушла. Но когда девушки вернулись в гостиную,тетя Маруся сидела там со смущенным видом.
– Склероз! – трагически воскликнула она, увидевподруг. – Подкрался, проклятый, незаметно!
И в ответ на недоумевающие взгляды девушек воскликнула:
– Я ведь к вам вовсе не из-за вашего мужика пришла.Проблема у меня.
– Какая, тетя Маруся?
– И не у меня даже, у всех нас.
– У кого это – у нас?
– У нас, у жителей нашего поселка, – твердо произнеслатетя Маруся. – Преступник у нас выявился, убийца!
– Кто?
– Сосед мой!
– Лисица наш?
– Нет. Не про вашего мужика речь, говорю же! Другой сосед!Тот, что напротив меня живет. Чуть меньше года назад к нампереехал!
И тетя Маруся ткнула пальцем в том направлении, где жилпредполагаемый злодей.
Сама она жила в поселке не больше двух лет, но считала себястарожилом здешних мест и ко всем новичкам относилась спредубеждением, подозревая их во всевозможных кознях и гнусностях.Вот и своего соседа из дома напротив с самой первой минуты егопоявления в поселке буквально засыпала обвинениями. И в кустах усебя на участке он гадил, лень до сортира ему добежать было, и вдоме пожар устраивал, и порнофильмы соседским ребятишкамвключал.
И самым главным обвинением, которое тетя Маруся вслух невысказывала, но оно подразумевалось, было то, что сосед постояннопьянки-гулянки устраивал, а тетю Марусю на шашлыки не звал. Другихсоседей звал, а ее нет.
Ни одно из этих первых трех обвинений так и не было доказано, нотетя Маруся не сдавалась и продолжала шпионить за нелюбимымсоседом. Впрочем, и других соседей она вниманием тоже не обделяла.Одним словом, тетя Маруся за неимением собственной личной жизниактивно участвовала в личной жизни соседей.
Что касается самих подруг, то им живший через дом от них пожилойпузатый дядечка со смешной фамилией Горшков казался вполнесимпатичным человеком. Правда, жил он один, но это ведь невозбраняется? Если подозревать всех одиноких людей в гнусностях, тоначать следовало бы с самой тети Маруси.