Тихая гавань

Повернувшись к Офелии, Мэтт притянул ее к себе и долгим поцелуемприпал к ее губам. В душе она знала, что уже давно принадлежалаему, задолго до того, как он решился коснуться ее в первый раз.Держась за руки, они поднялись в спальню. Мэтт осторожно помог ейснять с себя одежду и уложил на постель, потом лег рядом. Они долгоеще лежали, крепко прижавшись друг к другу, чувствуя, как имиовладевает желание. И наконец случилось то, что должно былослучиться. Их жизни слились в одну – так же, как слились их тела.Они стали единым целым – это было то, чего они оба хотели… то, очем они так долго мечтали, на что надеялись. Лежа в объятиях другдруга, они думали об одном и том же – их мечта наконец сталаявью.

Глава 28

Офелия каждый день напоминала себе о том, что нужно позвонитьАндреа. Но на нее разом свалилось столько дел, что она вспоминалаоб этом только поздно вечером. Ей пришлось выступать главнымсвидетелем по делу против стрелявшего в нее наркомана, хотя защитасделала все возможное, чтобы не допустить ее выступления в суде.Сделав над собой усилие, Офелия в сопровождении Мэтта все-такиявилась в суд, и протест защиты был отклонен.

Ее до сих пор мучила слабость. Но снять трубку и позвонитьАндреа ей мешало что-то еще. В конце концов Офелия дала себе слово,что позвонит прямо сейчас, пока Пип не вернулась из школы. Она ужесобиралась набрать номер, как раздался звонок. Звонила женщина,которая приглядывала за Андреа.

– А я как раз собиралась звонить ей, – обрадоваласьОфелия. – Как она там?

Женщина на другом конце провода как будто замялась.

– Она умерла… сегодня… незадолго до полудня, –запинаясь пробормотала она, и Офелия оцепенела от ужаса инеожиданности.

– О Господи… мне очень жаль… я не знала… Андреа уверяла,что у нее есть еще пара месяцев… Мне и в голову не могло прийти,что это случится так скоро.

Но смерть не поезд, она никогда не приходит точно по расписанию,грустно напомнила себе Офелия. Почему-то ей вдруг вспомнилось, какоколо года назад она сидела возле Андреа, когда та рожала, По лицуОфелии потекли слезы – теперь она знала, что запомнит Андреа именнотакой. Как хорошо, что ей не пришлось увидеть ее умирающей. Последвадцати лет дружбы их дороги разошлись… что ж, может быть, этосудьба? Андреа сама выбрала, какой дорогой идти, зная, что онаозначает разлуку с Офелией. Андреа совершила ужасную ошибку,которая рикошетом ударила и по Офелии. Однако в результате ошибкипоявился на свет ребенок, и очень скоро он будет жить в ее доме.Да, странная все-таки Штука жизнь! Никогда не знаешь заранее, чтоона может выкинуть.

– А что насчет похорон? – спросила Офелия, гадая, комутеперь придется заниматься всем этим.

Может, ей? Как это дико! До сих пор им случалось обсуждать развечто свадьбы или чью-то любовную интрижку. Ах да – в свое времяОфелия устроила вечеринку по случаю крещения малыша Уилли. И воттеперь ей придется заниматься похоронами его матери. Однакооказалось, что она ошиблась, – женщина сбивчиво объяснила, чтоАндреа распорядилась по-другому. В соответствии с условиямизавещания тело Андреа должно быть кремировано, а прах развеян надокеаном. Так она сама хотела: никакой заупокойной службы, нимогилы, ни толпы рыдающих вокруг – только людская память. Видимо,Андреа считала, что так будет лучше для всех, и Офелия в душе молчасогласилась с подругой.

Андреа заранее сделала все распоряжения относительно квартиры ивсех своих вещей. Стало быть, все, что осталось от нее, был Уилли.Договорились, что его привезут вечером. Значит, Офелии придетсясрочно рассказать обо всем Пип.

Офелия сидела на кухне, когда Мэтт привез Пип из школы. Бросиводин-единственный взгляд на лицо матери, девочка сразу же поняла –что-то произошло. Мэтт уже знал обо всем – Офелия позвонила ему насотовый, пока он ждал Пип после школы. И он дал себе слово, чтосделает все, чтобы помочь им обеим.

– Что-нибудь случилось? – Пип еще не забыла время,когда в последний раз видела у матери такое лицо. И хотя сейчас всеказалось несколько иначе, Пип не на шутку перепугалась. А что, еслиона сейчас скажет, что они с Мэттом передумали и что никакойсвадьбы не будет? Но Офелия моментально развеяла ее страхи, сказав,что у нее плохие новости.

– Мусс?! – Пес бегал по саду и не заметил ее возвращения.Офелия невольно улыбнулась: оставался только Мэтт, но его Пипвидела.

– Нет… это Андреа. Она умерла… сегодня. – Глаза у Пипвначале стали круглыми от удивления, потом на них навернулисьслезы. – Она была очень больна. Андреа звонила мне пару недельназад, но я пока не хотела тебе говорить.

– Ты все еще сердишься на нее? – робко спросила Пип,не сводя глаз с лица матери.

– Нет. Андреа позвонила сказать, что очень больна, и мы… мыпомирились. – А что она тебе сделала?

Офелия бросила быстрый вопросительный взгляд на Мэтта и прочлана его лице, что он заранее согласен со всем, что она скажет.

– Когда-нибудь я тебе обо всем расскажу, обещаю. Когда тывырастешь, хорошо?

– Наверное, что-то очень плохое, – задумчивопредположила Пип. Она достаточно хорошо знала свою мать, чтобы непонимать, как она любила Андреа. Будь это пустяк, она давно бы ужеее простила. – Я так и подумала.

Осталось сообщить Пип, что малыш Уилли – ее сводный брат.Впрочем, с этим можно пока подождать.

– А что будет с Уилли? – словно услышав ее мысли,грустно спросила Пип. Он же теперь сирота! Вспомнив о нем, Пиппохолодела.

– Теперь он будет жить с нами, – спокойно ответиламать, и глаза у Пип стали как блюдца.

– С нами?! Он переедет к нам?!

– Да. Сегодня вечером.

Пип просияла, и Мэтт, заметив это, облегченно вздохнул иулыбнулся. Странный поворот событий, подумал он, но если подумать,так в жизни случается и не такое. Обернись все по-другому, и сейчасхоронили бы Офелию вместе с Андреа. Но слава Богу, они с Офелиейтеперь думают о свадьбе. В доме появится ребенок, пусть не их, новсе-таки не чужой. Да, жизнь иной раз выделывает такие коленца, чтои во сне не приснится.

Уилли со всеми его пожитками привезли в тот же день к вечеру,когда Офелия вместе с Пип уже извелись от нетерпения. Для Офелииожидание было вдвойне мучительно: в конце концов, Уилли – сын нетолько Теда, но и Андреа тоже. А ведь они почти восемнадцать летсчитались близкими подругами. За четыре месяца, что они невиделись, малыш Уилли здорово подрос. Офелия спросила у его бывшейняни, не захочет ли она и дальше присматривать за ним, и та охотносогласилась. Итак, число их домочадцев увеличивалось с каждойминутой. Но тут уж ничего не поделаешь – Офелия еще слишком слаба,чтобы взять на себя заботу о ребенке. Так что без постороннейпомощи, хотя бы первое время, им не обойтись.

Вдруг ей в голову пришла одна мысль. Перебросившись несколькимисловами с Мэттом, Офелия быстро выяснила, что он ничего не имеетпротив. Оставалось только спросить мнение Пип. Впрочем, Офелия итак могла сказать, что та не станет возражать. Раз уж они все равнорешили пожениться, Офелия попросила Мэтта перебраться в ее спальню.А кабинет Теда, где он до этого жил, можно превратить в детскую дляУилли и его новой няни. Комната Чеда оставалась запертой. И Офелиипришлось согласиться с Мэттом, когда он сказал, что очень скоро импридется подумать о новом доме. Офелии очень хотелось, чтобыВанесса с Робертом приезжали почаще. Значит, им понадобятся еще двелишние комнаты. Пока Ванесса ночевала в одной комнате с Пип,девушка, естественно, была в восторге, и это всех устраивало. Нодом постепенно начинал трещать по швам. А коттедж в Сейф-Харборе сего единственной гостиной и крохотной спальней мог, конечно, сойтиза дом, но разве что для одних новобрачных.

Уже поздно вечером, когда малыша с няней устроили на ночлег иПип мирно посапывала в своей постели, а Мусс вторил ей со своегоковрика, Мэтт вытянулся возле Офелии и с усмешкой посмотрел нанее.

– Наша жизнь вдруг стала что-то слишком богата событиями,тебе не кажется, любовь моя?

– Да, согласна. А что ты скажешь, если выяснится, кпримеру, что я беременна? – с насмешкой в голосе спросилаОфелия.