Страница 79 из 178
- И на… с какой стати? – скривил губы Вячеслав Генрихович. Новсе же немного расслабился, вроде, и уже так не сжимал ей плечо. Нои не отпускал. Держал, почти прижав к себе.
Агния поняла, что увильнуть не удастся. Если только она нехочет, чтобы все закончилось как-то плохо.
- Я просила их молиться за вас, - тихо призналась она, не глядяна него. – Чтобы прощения грехов… ну, отмолить, что ли… Все, -испытывая неловкость и не решаясь сейчас посмотреть ему в глаза,Агния обхватила себя руками.
Он молчал несколько секунд. Только пальцы, продолжающие держатьее, снова сжались крепче.
- Агния? – опять вмешался священник, - может, ты все-такиподойдешь ко мне? И мы все решим с твоим знакомым, я уверен.
Она покачала головой на предложение отца Игоря. И заставила себяпосмотреть на Боруцкого.
Тот стоял совсем близко к ней и смотрел на Агнию… ну, может,удивленно? Она не смогла придумать название этому выражению еголица и темных глаз. Никогда не видела такого у Боруцкого.
- В машину. Быстро, - тихо велел он, увидев, что Агния на негоглянула.
И, не обращая уже внимания на священника, наблюдающего за ними сопасением, потянул Агнию к боковой двери. Хорошо еще, что и сампошел с нею. Агния послушно пошла, через плечо, глянув на отцаИгоря взглядом, который, как она надеялась, выражал ее полнуюубежденность, что все будет в порядке.
Глава 21
Федот ждал их у машин. Вячеслав предпочел пока проигнорироватьвыражение лица друга. У них еще оставалось достаточно нерешенныхвопросов, и он не собирался это спустить на тормоза.
Проигнорировал Боров и взгляд, которым малышка глянула наФедота. Обиженно, насуплено, из-под своих сдвинутых бровок. Поджавпри этом губы. Ну, точно, поняла, кто ее сдал. Федот ответил наэтот недовольный взгляд ухмылкой. А Агния, похоже, собралась что-тосказать, даже повернулась. Но Боров прервал ее, снова ухватив заплечо и не дав начать:
- В машину, - отрывисто напомнил он, махнув рукой в сторонуавтомобиля.
Удостоверился, что она именно туда и пошла, а сам развернулся кФедоту:
- Не вздумай сейчас слинять, - предупредил Вячеслав друга, - мыеще не закончили с тобой.
- Не, ну у меня и свои дела есть, вы тут сами разбирайтесь, а ядвину…
- Ты за мной двинешь. Я сейчас ее домой отвезу, а ты менядождешься, и мы завершим разговор, ты мне так и не сказал, чтонатворил. А я не идиот, чтоб поверить, будто ты не при делах. Несейчас, тем более, - выразительно глянув на церковь, «намекнул»он.
- Слышь, Боров, твоя девка сама просила, чтоб я не светил ее.Так что нечего на меня наезжать, - Федот раздраженно бросил окурокпод ноги и втоптал в снег. – Кто я такой, чтоб мешать человеку ееже деньги на ветер выкидывать? Если мозгов нет – свои ты ей невложишь, а если умная, то рано или поздно до нее дойдет, что нихера не выйдет из этого, и никакие ее пожертвования попам твоихгрехов не отмолят.
- На твоем месте, я бы молча сел и поехал за мной, а не пыталсяумничать, - предупреждающим тоном рыкнул он, и пошел к своеймашине. – И не нарывайся, уже и так лоханулся по полной.
Злоба плеснулась в Вячеславе с новой силой. Причем так, чтозахотелось тут же заехать Федоту по морде. За все. За клуб, скоторым еще ничего не успели выяснить и решить, так как Бусинка водворе церкви появилась. За то, что раньше ничего про деньги и еечудачества не сказал, а девчонка на голодном пайке сидела. За то,что сейчас лез с гребанными комментариями, в которых Вячеслав ненуждался. Бусинка, конечно, зря деньги на ветер выбрасывала. Толькоего бесило, что Федот так об этом отозвался. Боров еще сам не знал,как относиться к ее заявлению и поступку.
Серьезно, он во всю эту хрень с душой и отмаливанием в церкви -слабо верил. Вообще, не верил, по ходу. Но когда Федотприкалываться начал… Не его это долбанное дело, в конце концов!Она, между прочим, о нем заботится, пусть и в такой… ну, ладно, иправда дурацкой форме. И ему даже приятно, наверное. Хоть и тупостолько денег выбрасывать черт знает на что. И все-таки Боров нехотел, чтоб Федот глумился с его Бусинки и ее поступков, таких жечистых и открытых, какой и была вся она. Даже детских, по сути, авсе равно, выворачивающих у него все изнутри.
Пытаясь хоть на какое-то время успокоиться, он рванул двери итяжело опустился на водительское место. Завел машину и только тутпонял, что рядом никого и нет. На пассажирском месте, где всегдасидела Бусинка, ее сейчас не было. Он резко обернулся к заднемусидению и глянул на малышку. Она сидела по центру, обхватив себяруками за пояс, все еще в дурацком платке, почему-то разозлившемВячеслава больше всего остального, и смотрела на него грустными инастороженными глазами.
У него в груди словно кол по центру вколотили, так закололо.Совсем как пять минут назад, когда этот поп велел Агнии отойти отнего и остаться в церкви, а Вячеслав на какую-то пару мгновенийповерил, что его малышка именно так и сделает. Так и захотелосьобхватить ее двумя руками и прижать к себе с дурным рыком: «мое! Непущу! Никому не отдам!». И как же его попустило, когда Агния сама кнему прижалась, не послушав долбаного попа. Что бы там между нимине происходило, а она его выбрала, к нему потянулась. Только сейчасс какой радости назад залезла?
- Ты чего? Ты боишься меня, малышка? – у него голос осип от этойтреклятой колющей боли внутри. И страха, что и правда боится. Вотже ж, блин.
В настороженных глазах Бусинки появилось недоумение:
- Нет, Вячеслав Генрихович, - она мотнула головой и как-тонеуверенно сжала губы, - а надо, да? Вы сейчас очень на менясердитесь?
Он отвернулся. Закрыл глаза и только теперь понял, что вцепилсяв руль мертвой хваткой. Разжал пальцы, вздохнул и покачал головой,отвечая на ее вопрос:
- Если не боишься, то чего, вдруг, сзади уселась? – продолжаясвои попытки совсем успокоиться, уточнил он.
- Ну, я думала, что вы злитесь. И сейчас так думаю, если честно,- Агния неуверенно повела плечами. – Не хотела вам мешать илираздражать вас еще сильнее. Я ж не специально, Вячеслав Генрихович,- она вдруг наклонилась вперед, стараясь заглянуть ему в лицо. – Тоесть, специально, конечно, - потупилась Бусинка, наткнувшись видно,на его недоверчивый взгляд. – Я специально приходила в церковь, изнала, что делаю. Но злить вас этим не хотела. И чтоб вы знали,тоже не хотела.
- Это я как раз понял, - он хмыкнул и завел двигатель. Выехал состоянки, удостоверившись в боковом зеркале, что Федот едет следом,а не смылся. – Ты мне другое скажи, как тебе такое, вообще в головустукнуло? С какой стати ты бабки решила сюда выбрасывать? – Боровглянул на нее в зеркало заднего вида и вдруг ругнулся, вновьзацепившись глазами за ее платок.
Это его бесило Конкретно. Будто бы показывало, что кто-то другойимеет на нее большее влияние. Тот же поп, который его малышку еще иза руки хватал, когда Боров вошел в их церковь.
– Сними это с головы, блин! – зло потребовал он.
Бусинка удивленно моргнула, но послушно потянула платок. А емуаж дышать легче стало, когда он увидел ее волосы. Его она. Толькоего. И никому Вячеслав между ними стать не позволит.
Агния как-то неловко свернула ткань, сжала в руках, перебираяпальцами. Но на свой вопрос ответа он что-то не слышал.
- Бусинка, я тебя еще раз спрашиваю, ты с какого дуба рухнула,что решила на такую чушь деньги тратить, а сама голоднаясидела?
- Ну, не голодная, что вы, совсем, - попыталась возразитьмалышка.
- Ты еще поспорь! Че я, не помню, как у тебя в холодильнике нихрена не было, и ты даже чая себе купить не могла? Еще и от денеготказывалась, блин! – он даже по рулю хлопнул ладонью, опять начавзаводиться. – Сколько ты сюда денег отнесла? – он глянул на нее взеркало заднего вида.
Бусинка смотрела на пальцы, дергающие этот дурацкий платок. Нанего глаз не поднимала. И молчала
- Бусинка, - с предупреждением в голосе произнес Вячеслав.
- Две семьсот, - едва слышно буркнула она в ответ на этопредупреждение.