Страница 69 из 178
Так, не стоять же ей здесь весь день? Надо идти, пусть Агния идумала, что избежит встречи с Вячеславом Генриховичем, но раз ужтак вышло… Вздохнув, чтобы избавиться от последних сомнений, онапошла по коридору к его кабинету. Прислушалась, но ничего неуслышала. Вообще, казалось, что во всем клубе никого живого нет. Авчера, какая толпа была, и шума столько, что стены, казалось,подрагивали.
Она аккуратно постучала. Подождала минуту, но ей так никто и неответил.
Не совсем уверенная, правильно ли поступает, Агния нажала наручку:
- Вячеслав Генрихович? Это я… - она заглянула внутрь, не слышаникакого ответа.
Кабинет оказался таким же пустым, как и весь клуб.
Фух! Агния поняла, что расслабилась. Все-таки она не знала, каквести себя с Боруцким сегодня, еще не определилась. Он, наверное,куда-то вышел. А она сейчас аккуратненько устроит подарок на столе,открытку поставит, напишет, что это от нее, и быстренько уйдет. Атам уже разберется.
Полная решимости воплотить свой план в жизнь, она быстро подошлак столу, схватила какую-то ручку, поставив на открытке свое имя.Устроила коробочку с зажигалкой в центре стола, так что ее нельзябыло не заметить. Поверх нее поставила открытку. Отступила на шаг,чтобы осмотреть «композицию»…
Что-то стукнуло. Она даже не поняла, что именно это был за звук.Только вздрогнула, испугавшись тому, что могла не заметитьВячеслава Генриховича, и резко обернулась в сторону дверей, ведущихв кладовки, бильярдные и сауну. Нет, кабинет был все же пуст. Ноодна из дверей, та, за которой находился небольшой коридорчик ибильярдные, переходящие в сауны, оказалась неплотно прикрыта итихонько «хлопала». Видно сквозняком где-то тянуло.
Даже не подумав зачем, она подошла к этой двери, планируязакрыть до конца. Но так и не сделала этого, потому что услышалаголос Вячеслава Генриховича. И еще чей-то. Он с кем-то говорил. Ейни слов не было слышно, ни общего разговора. Но вот то, чтособеседником Боруцкого была женщина, Агния услышала совершенноточно.
Что заставило ее аккуратно повернуть ручку и ступить в коридор –она не знала ни в тот момент, ни потом, не раз задаваясь этимвопросом. То ли все то же неразрешенное сомнение по поводу егоженщин, то ли врожденное любопытство, о котором она просто раньшене знала ничего. То ли просто, черт попутал, искусив, как было быпроще всего заявить, списав все на кого угодно, даже напотусторонние силы, только не на себя, но Агния очень тихо прошлапо коридорчику, контролируя каждый свой шаг. Она даже непроизвольнопридумала, что скажет, если вдруг Вячеслав Генрихович выйдетнавстречу – она же пришла подарок вручать? Вот и хотела сообщить обэтом.
Только что-то очень неприятное и какое-тоиспуганно-настороженное ощущение, застывшее внутри, сомневалось втом, что Агния идет туда именно для этого. Голос ВячеславаГенриховича раздался снова, более громкий, но Агния все еще несмогла разобрать слов. Но, странно, ей показалось, что Боруцкийчем-то недоволен. Женщина в ответ тоже что-то сказала. До Агнии,еще больше приблизившейся к двери, донеслось только:
- … Упоминали, что не любишь…
Агния уже почти вплотную стояла у двери, которая, как и та, чтовыходила в кабинет Вячеслава Генриховича, не была полностьюзакрыта. Небольшая щель позволяла очень тонкой полоске света падатьв темный коридор. Уже совсем понимая, что не собираетсясамостоятельно обнаруживать своего присутствия, Агния осторожноприблизилась к этой щели и заглянула в бильярдную. Ей не было видноникого – ни Вячеслава Генриховича, ни женщины, с которой онразговаривал. Не совсем понимая, зачем это делает, она немногопотянула дверь на себя, почти молясь, чтобы та не скрипнула. Иужасаясь от того, что именно делает.
- И какого хрена ты на меня тогда вешаешься?
Боруцкий, точно, был не в очень хорошем настроении. Агния этотего тон знала. И тут она его увидела. Их.
У Агнии ком встал в горле, и в животе все сжалось. А глаза,странно так, словно приклеенные, уцепились за разворачивающуюсяперед ней картину.
Вячеслав Генрихович был без рубашки. Она его таким не видела.Никогда. Его вид словно врезался в сознание Агнии. Отпечатался. Стеми же мощными плечами, сильными руками, которые всегдаугадывались и под рубашками или свитерами. Почему-то сейчас онпоказался ей даже выше, чем полностью одетым. И да, ВячеславГенрихович определенно не был толстым или обрюзгшим. Агния несчитала себя спецом, но его тело, то, что она видела – его спина,показалась ей очень… впечатляющей. И тут глаза зацепились зататуировки. Их было достаточно много. Ну, по ее мнению. Агниязаметила на одном из плеч что-то, кажется похожее на нож, лезвиекоторого было словно воткнуто в шею Боруцкого.
Продолжая разговор с собеседницей, он полуобернулся, и Агниипоказалось, что она видит татуировку в виде распятия на его груди.Странно, никогда не думала, что Боруцкий настолько религиозен, даженаоборот. Что-то еще, более мелкое, что ей не удавалосьрассмотреть, она прищурилась, не замечая, что забываетвдохнуть.
И тут поле зрения ей перекрыла женщина. Голая. Совсем.
Ох.
Агния замерла. У нее даже глаза заболели, так сильно она ихраспахнула. И не заметила, как сильно-сильно сжала ладони, вдавивкороткие ногти в кожу. Только и боли не ощутила. Не там. А в грудивсе замерло, и сердце словно стало, непривычно давя.
Женщина была… красивой, наверное. Агния не видела ее лица.Только длинные темные волосы, рассыпанные по плечам. Но вот то, чтооказалось доступно ее обозрению, те… особенности тела…
Ох, Агния обхватила себя руками, ощущая какое-то поглощающеежжение в районе солнечного сплетения. У нее самой не было ни такихбедер, ни такой груди.
- А я решила, попробую, вдруг передумаешь, понравится, как ятебя касаюсь, массаж могу…
Наверное, она продолжала разговор, смысл которого Агния не моглапонять пока.
Ничуть не стесняясь своей наготы, женщина прижалась всем телом кБоруцкому со спины и мягко прошлась ладонями по плечам ВячеславаГенриховича, кажется, чуть придавливая ногтями. И привстала наносочки босых ног, потянувшись к его губам и лицу.
Агния все еще не могла вспомнить, как двигаться.
А вот Боруцкий раздраженно и зло рыкнул, перехватив ладонь этойженщины и дернул. Достаточно грубо и сильно, во всяком случае, этовыглядело так, заставив ее опуститься и обойти его.
- Ты еще целоваться ко мне полезь, - все с той же злостью вголосе проговорил он. И Агнии почудилась в этом какая-то угроза. –Ты знаешь, что от тебя ждут? – Он сжал ладонью затылок этойженщины, намотав длинные волосы на руку.
Та кивнула. Она не казалась испуганной. Но насторожилась, какпоказалось Агнии.
- Ну, так прекращай меня лапать, и перейдем к тому, для чего тыздесь и появилась.
Наверное, он надавил, заставив женщину опуститься. Во всякомслучае, казалось, она не собиралась становиться на колени. ХотяАгния не могла понять, если честно. Ее мозг пока не был в состояниианализировать то, что она видела. Просто отслеживал и фиксировалвсе происходящее, подавляемый нарастающей болью где-то в глубинеживота.
И когда эта женщина оказалась на коленях так, что ее лицо былона уровне паха Боруцкого, он, так и стоя к ней боком, второй рукойосвободил пряжку своего ремня и расстегнул джинсы, позволяя темупасть на пол.
Боже. Господи!
Агния не знала, что ей делать. Глаза сами зажмурились, и тут жераспахнулись, словно она просто не могла не смотреть. Будто еепринуждало что-то. А женщина перед Вячеславом Генриховичем, уже неспоря, потянулась и, раскрыв рот, обхватила губами…
Агния знала, как называется этот мужской орган. Знала.
Но в этот момент даже в мыслях не могла сформулировать этослово. Была не в состоянии соотнести то, что происходило там, вбильярдной, со своим понимание реальности. Или ее полнымнепониманием.
Вячеслав Генрихович потянул женщину за волосы, заставляя немногоиначе повернуть голову, и вдруг принялся сильно, даже как-то грубодвигать бедрами, погружая…, погружая…, погружая себя в рот этойженщины. Но та не сопротивлялась, послушно делая, что от неетребовалось. А Боруцкий, казалось, полностью отдавшись этимдвижениям, закрыл глаза, запрокинув голову. Наверное, отудовольствия.