Страница 172 из 178
Агния пожала плечами.
Вячеслав промолчал, только сильнее прижался губами к ее волосам,целуя. Но если честно, выслушать это и не сойти с ума ему помоглотолько то, что он и сейчас хорошо помнил, как хрипел и орал Виктор,когда Вячеслав методично ломал ему каждую кость в обеих руках, и вногах. И горло… И как в глазах Шамалко появился уже не поддающийсяникакому контролю или гордости панический страх, когда Вячеславприступил к основной части: эта тварь визжала, умоляя егопрекратить. Но Вячеслав и не думал сбавлять обороты. Сейчас же емузахотелось воскресить Шамалко и сбросить в печь крематория ещеживым. Или, хотя бы засунуть в пилораму.
Не озвучив и толики своих мыслей, он просто крепче обнялАгнию:
- Мне тоже надо захныкать, чтобы ты мне спела? – как можно болееровным голосом поинтересовался Вячеслав вместо этого.
Бусинка запрокинула голову, моргнула и неожиданно так заливистои открыто засмеялась, что Вячеслав не удержался от усмешки вответ.
- Не надо, не думаю, что выдержу такое и не сойду с ума, -призналась Агния. Погладила его подбородок. – Я постараюсь, Вячек,правда, любимый. Для тебя, - она обхватила его за пояс руками иобняла так крепко, словно боялась упасть.
Если она постарается – это хорошо. Это куда больше, чем онамогла сказать ему раньше. Совершенно довольный, Вячеславкивнул.
Глава 45
Волосы отрастали до невозможного медленно. И это несмотря на то,что Агния делала все, что только можно: расчёсывала их регулярно,массируя кожу головы, принимала витамины, вроде бы предназначенныедля стимуляции и улучшения роста. Перепробовала огромное количествошампуней и масок, не обращая внимания на цену, буквально отвоевываякаждый миллиметр. И ежедневно кляла то, что заставило ее когда-тозайти в салон в Киеве.
Правда Вячеслав, казалось, приходил в восторг, когда погружалруки в эти отросшие пряди, когда гладил их и перебирал чуть ли некаждый вечер, словно успокаиваясь или умиротворяясь этим«ритуалом». И его, вроде бы, ничуть не смущало то, что за этот годволосы Агнии отросли лишь ненамного ниже линии плеч.
Сейчас, стоя у зеркала в их спальне, она подняла руки ипопробовала собрать волосы в пучок. Минуту придирчиво оценивала,вертя головой из стороны в сторону. А потом раздраженно выдернулашпильки и отбросила их на комод. Встряхнула головой, растрепывая ивозвращая волосы к первоначальному состоянию – Вячеславу кудабольше нравилось, когда ее волосы были распущенны.
Они собирались на очередной прием в центр репродукции. Честноговоря, ей уже начинало казаться, что они там прописались. Но чтооставалось делать? Вячеслав спустился вниз, чтобы распределить, ктоиз охранников поедет с ними, а кто останется дома. Моня, поняв, чтоее с собой сегодня не берут: сначала жалобно подвывала, спрятавшисьпод их кроватью, а потом с гордым и обиженным видом убежала вниз.Видно решила найти более впечатлительную «жертву», готовуюподдаться на ее «горе».
Да и сама Агния уже собралась, в общем-то, но никак не моглазаставить себя выйти из комнаты. Ничего не хотелось: ни ехатьникуда, ни слушать очередные предположения врачей, ни терпетьочередные манипуляции. Но она не собиралась поддаваться этой лениили апатии, в конце концов: «путь осилит идущий», и Агния верила вэто всем сердцем.
Однако уже через час она искренне жалела о том, что не осталасьдома. И уже ее руку сжимал Вячеслав, словно удерживал, волнуясь,что жена закатит врачам скандал. Но нет, Агния не скандалила. Дажене спорила, хотя врачи в этот раз были гораздо более категоричны,чем когда-либо. И практически без вариантов, пусть и тактично,заявили, что они сомневаются в целесообразности дальнейшеголечения, поскольку ничего из уже опробованного – не оправдало себя.Нет, конечно, можно еще попытаться. Быть может,проконсультироваться в столице или у заграничных специалистов.Однако надежды на то, что это принесет семейной паре желанныйрезультат, врачи не давали. И потому не видели смысла продолжатьизнуряющие процедуры.
Агния выслушала их, поблагодарила врачей за их мнение и все то,что они делали, и попросила Вячеслава отвезти ее домой. Ее муж былзол на врачей, но промолчал, как подозревала Агния, только из-занежелания расстраивать ее скандалом и выяснениями.
- Мы найдем нормальных врачей, малышка, - убежденным голосомзаявил он ей, едва они вышли на улицу. – Не слушай этих придурков.Не знают ни фи… ничего, вот и говорят глупости. А мы вменяемыхнайдем. Специалистов, а не как эти. Соболь вон, вообще в Майямижену возил, консультировал, и все нормально, сама видела…
Агния улыбнулась и обняла его, заставив Вячеслава остановитьсяпосреди стоянки. За ними остановились и охранники, но она уже давнопривыкла не обращать на них внимания. На несколько мгновенийзамерла, прижавшись лицом к груди мужа, слушая, как стучит егосердце. Наслаждаясь ощущением того, как он ее обнимает. Вздохнула,запрокинула лицо и посмотрела Вячеславу в глаза:
- Не надо, любимый, - Агния погладила его плечо и шею раскрытойладонью. – Давай, мы не будем пока говорить об этом. Не прямосейчас, пожалуйста?
Вячеслав сжал челюсти, но кивнул. Повернулся и поцеловал ееладошку прямо в центр:
- Лады, Бусинка. Пока не будем. Чего ты сейчас хочешь? Точнодомой? Будешь вымаливать прощения у своей Моньки? – усмехнулся он,но Агния видела выражение его потемневших глаз.
- Нет, - она покачала головой. – Давай покатаемся по городу?Просто. Мы давно не катались, правда?
Вячеслав вздохнул, но кивнул:
- Правда.
Он отвел ее к машине, усадил. Что-то сказал парням, видносообщил об их намерении покататься. А Агния просто сидела на своемместе и смотрела в окно: на стоянку перед центром репродукции, налюдей, которые заходили и выходили через автоматические двери.Смотрела на зеленую траву и голубое небо, немного блеклое из-зажары и перистых облаков. Смотрела на белый след самолета, которогоуже не было видно. Смотрела и даже не думала ни о чем: не хотелось,а может сил для анализа не было. Или это ее сознание так решилозащититься от неприятной новости. Только и боли, горя илирасстройства она не ощущала. Просто какое-то отстраненноенаблюдение за миром вокруг.
Вячеслав ни разу не пытался больше заговорить о решении врачейвсе то время, пока они катались по городу. Они просто молчали.Только однажды ее муж возмутился и даже повысил голос, когда Агнияпопросила его завернуть на дорогу, ведущую к поселку, где онираньше жили. Вячек не собирался ее туда везти. Ворчал, возмущался икатегорично заявлял, что Агнии там нечего делать. А она только тихосидела и смотрела на него, взглядом пытаясь показать, чтодействительно считает это необходимым. В конце концов, раздраженновыругавшись, хоть и старался всегда при ней следить за речью, онрезко вывернул руль и завернул в проулок.
На том месте, где когда-то стоял их дом кто-то сейчас строилновый. Даже забор был совсем другим. Все не такое. Вот вокруг,вроде бы ничего не изменилось: те же улочки и дома, знакомые воротасоседских дворов. А их дома нет, и на его месте строится что-тосовсем другое, незнакомое и непонятное для сознания Агнии.
Она даже из машины не вышла, просто несколько минут посмотрелаиз окна, когда Вячеслав притормозил по ее просьбе. После чегопопросила мужа отвезти ее в церковь.
Она регулярно ту посещала, почти с такой же частотой, как ирепродуктивный центр – три раза в неделю, как минимум. Иногда Агниямолилась о своем желании иметь ребенка, иногда ставила свечи имолилась об умерших родных, к которым давно причислила и Вову.Просила о здравии для живых. Разговаривала с отцом Игорем, вбеседах с которым черпала силу для того, чтобы не терять веру всвою способность стать матерью.
Вячеслав иногда заходил с ней, но чаще оставался в притворе и очем-то беседовал со священником, пока Агния молилась. Или простонаблюдал за ней через двери.
Сегодня ей просто захотелось заехать в церковь, без какой-тоособой цели. Там Агнии было легче ощутить себя полностью открытойперед Богом. И она хотела подумать обо всем том, что стоит или нестоит делать в связи со словами и вердиктом врачей.