Страница 168 из 178
Или он мог просто зайти в комнату, в которой Агния теперьпроводила много времени с красками и холстами (а так же с ещетысячей всевозможных мелочей, из которых мастерила какие-тоневероятные поделки), и предложить прогуляться. А в результате ониоказывались в ресторане, потому что он приготовил ей сюрприз кгодовщине венчания, о которой и не думал забывать. Вообще, они ираньше всегда праздновали эту дату. Правда, в своем тесном кругу:Вячек, Агния, Федот и Вова.
Теперь же отмечать поехали втроем. И Агния вдруг начала безумнонервничать, когда Вячеслав завел ее в зал такого знакомого иродного ресторана. Федот, да и сам Вячеслав, прятали усмешки, глядяна ее мандраж. А Агния справиться с собой не могла: так нахлынуловсе – и все те чувства, которые она испытывала, когда на этой сценекогда-то пела. И то, чуть ли не в кровь впитавшееся убеждение, чтоона не имеет права даже жестом выдать своего любимого. А оттого ещеневероятней казалось то, что сейчас он открыто привел ее сюда, каксвою жену, ни от кого не тая и не пряча. Конечно, очень много людейиз персонала давно поменялись. Но Семен остался, и Агния искреннеобрадовалась, когда увидела, как он ей улыбнулся.
Осталась в ресторане и Светлана, как раз выступающая сейчас. УАгнии в душе не осталось обиды на эту певицу, тем более что та и неособо ее третировала в прошлом, если трезво оценивать. И еевыступление добавило приятных ноток в атмосферу вечера. Но самаАгния отрицательно покачала головой в ответ на предложение мужавыступить. Она так и не могла заставить себя петь, несмотря наобщее улучшение самочувствия. И ни разу за те полгода, что прошли сее возвращения не пела. Даже дома или наедине с самой собой.
Но совсем развеселилась Агния тогда, когда в конце их обедаФедот с видом фокусника открыл огромную коробку, все это времяпростоявшую на столике рядом. А там оказался торт с огромнойнадписью: «С восьмой годовщиной свадьбы!» и восемь церковныхкрестов, вылепленных из марципана. То ли как намек на венчание, толи на эпизод с ее непонимание значения наколки Вячеслава, которыйее мужчины до сих пор иногда со смехом вспоминали Агнии.
Правда, смеялась она не из-за торта, и даже не из-за этой шуткидруга. К его экстравагантным поступкам она давно привыкла, и дажеочень ценила их. А вот удивленное и пораженное лицо вечноневозмутимого Семена – оказалось тем, на что она не смогла смотретьбез смеха. Администратор как раз подошел к ним, чтобыпоинтересоваться о напитках. И только сейчас, судя по всему, узнал,кем же она приходилась его начальнику все эти годы. Правда, Семенувсе же удалось с собой справиться под ироничным, полным намекавзглядом Вячеслава. Но весь вечер то и дело бросал в их сторонуошеломленные взгляды, пока они, наконец, не уехали.
Ну как после таких поступков Вячеслава и Федота, после столькихстараний с их стороны она могла продолжать зацикливаться накаких-то неудачах? Временных, как продолжал убеждать ее муж.
И все же, постоянный подспудный страх поражения жил в еесознании. И чем больше проходило месяцев, чем больше врачей иклиник они посещали – тем сильнее этот страх пускал свои ростки. Ноона старалась не поддаваться, а еще – не показывать Вячеславу, чтоиногда все же с собой не справляется.
И боролась с этим новым способом: Агния увлеклась рисованием.Нет, она не считала, будто создает великие полотна и бессмертныешедевры. Вовсе нет. Все, что выплескивала из своей души на бумагуили холст, Агния делала лишь для своего удовольствия и облегчениянапряженной, гнетущей тоски по пока не осуществляющейся мечте.Более того, Агния рисовала пальцами. Да, вот как начала баловатьсяс того первого раза, когда Вячеслав по ошибке купил краску длядетей, так и увлеклась этим. И теперь ее «картины» постепеннозанимали места на стенах их дома.
Они были совершенно разными по настроению и гамме. Отражаливсевозможные сюжеты: иногда это были просто смешение цветовых«пятен», по словам Вячеслава, но Агния что-то видела в них, своюболь или, наоборот, нежданную радость от солнца за окном. Иногдаона рисовала пейзажи: реки, холмы, усеянные маками. Эти цветыпочему-то стали манить ее. Но не из-за связи с дурманом. Та тягапокинула ее. Нет, маки привлекали ее ярким, горячим, полным жизницветом. Настолько мощным, что она будто подпитывалась от нихнадеждой, просто рисуя эти цветы.
Муж, несмотря на периодическое подтрунивание, радовался любойдеятельности Агнии. И без всяких возражений развешивал эти картинывперемешку с новыми фотоснимками, которыми они заполняли своюжизнь. А Федот даже попросил у Агнии одну картину. Простоял передней минут сорок в первый же день, когда Агния попросила Вячеславату повесить в коридоре. А потом подошел и спросил: за сколько онаему ту продаст?
Агния сначала решила, что ослышалась. И так обиделась, простожутко. Одарив Федота таким взглядом, каких он от нее лет восемь неполучал, наверное, она подошла к стене, сдернула этот пейзаж и стакой яростью сунула в руки немного опешившего Федота, что толькочудом не порвала холст. Не найдя слов, способных выразить еевозмущение, Агния с такой же злостью покрутила пальцем у виска, ипод хохот Вячеслава демонстративно вышла на улицу, хлопнувдверью.
Правда, эффект от ее ухода был несколько подпорчен тем, чтоВячеслав тут же выскочил за ней следом, и загнал Агнию назад в дом,уже ее обвиняя в глупости прогулок без куртки в декабре. ТогдаАгния скрылась на кухне, все еще с возмущением фыркнув, когдапроходила мимо ухмыляющегося Федота. Тот рассматривал картину идаже крикнул ей: «спасибо», когда Агния прошла рядом, громко топаяногами. Это, а еще какао, которое по просьбе Вячеслава тут жеприготовила для нее их домработница, несколько улучшило настроенииАгнии.
Глава 44
Вячеслав начал реально париться. Не то, чтоб он сомневался,вообще-то. Именно сейчас он был уверен в том, что выбрал идеальныйподарок для своей девочки. Но, блин, Федот умел скривить такуюмину, что кто хочешь стрематься начнет.
- Слав, ты мне вот что объясни, - этот умник с ехидным лицомобошел вокруг него. – Ты ж, вроде, решил малышке собаку купить?
- Ну? – Вячеслав с серьезным намеком глянул на этого умника.
- Не, собака – нормальный подарок. Я ж че и говорю, хорошийподарок. И Бусине нашей, сто пудов понравилось бы. Это мы точнознаем.
- Ну? – снова зыркнул Боруцкий.
- Ну так нафига ты ей крысу купил, ты мне объяснить можешь?! –рассмеялся друг, тыкнув пальцем в повизгивающий «подарок», которыйВячеслав все это время держал в охапке.
«Подарок» фыркнул, ощерился зубами на руку Федота и зашелся взвонком лае.
- Сам ты – крыса, - огрызнулся Вячеслав, почесав шерсткуживности за ухом, чтоб успокоить растявкавшегося малыша. – Это –йоркширский терьер. Самая что ни на есть собака.
- Да крыса это, говорю тебе, - не унимался Федот. – На кой онаБусине? Че с нее толку? И не заметишь просто так, разве что когданаступишь.
- Так, - Вячеслава уже достали приколы друга. – Я твоего мненияне спрашивал. И потом, получше тебя знаю, что моей жене нужно, такчто заткнись и помалкивай. Или сам добирайся, - развернувшись, онвместе с щенком пошел к своей машине.
- Ага, дудки, - Федот догнал его в два счета. – Думаешь, япропущу то, как ты будешь малышке эту крысу под видом псавпаривать? – хмыкнув, этот умник быстро забрался на пассажирскоесидение.
Вячеслав косо глянул на него. Прикинул, стоит ли доверить Федотущенка, пока сам он будет вести машину? Не нашел для этого вескихдоводов (мало ли, вдруг этот остряк додумается щенка в окновыкинуть?), и оставил терьера сидеть у себя на коленях, придерживаяодной рукой. Благо, места щенок занимал мало. Хотя, зрелище, стопудов, было еще то. Не зря Федот тихо угорал от смеха, косясь в ихсторону.
Вячеслав игнорировал друга. Все-таки нет, он не сомневался вправильности своего выбора, хоть сначала думал купить илисенбернара, похожего на того, что у них когда-то был, или ещекакого-то крупного пса. Только, увидев это… ну, он не мог несогласиться, что на грызуна эта собака больше походила. Но не в томдело. Короче, увидев этого терьера, Вячеслав сразу понял, что этоименно то, что ему надо для Бусинки.