Страница 109 из 178
- Агния, я тебе говорил – не надо за меня решать, - спредупреждением в голосе отмел Вячеслав все ее возражения ихрустнул суставами рук, сжав кулаки, полные ее прядей. – Хочешьпеть – будешь, я это уже решаю. Но ты куда собралась перетьсяработу искать? В другой ресторан или кафе? Кто тебя возьмет? Набазар торговать? Или еще куда? Это к пению причем?
Он злился. Злился сильно. Потому что и правда хотел бы, чтобыона никуда не ходила, ничего не хотела больше него самого. Чтобыпросто была для него только. И чтоб постоянно находилась вбезопасности.
- Ну, я могу рекламу раздавать после пар, у нас многие этимподрабатывают. Или утренники там, праздники детские, - попыталасьперечислить малышка, а у него аж в виске застучало.
Аккуратно отодвинув ее от себя, Вячеслав вышел из комнаты,добрался до пачки сигарет и пошел на кухню. Не включая свет, дернулфорточку, выкурил подряд три сигареты, ощущая на коже лица холодныйфевральский туман. Провел рукой по волосам, когда третью сигаретувыкурил до самого фильтра. И пошел назад, выбросив окурок наулицу.
Бусинка сидела на подоконники, как и он сам, не включив свет вкомнате. Закуталась в одеяло по щеки и смотрела в окно. Внимательнотак смотрела. Не повернулась даже в его сторону, когда Вячеславвошел в комнату.
Ничего не говоря, он приблизился, взял ее на руки вместе с этимкоконом из одеяла и понес к дивану:
- Забудь об этой дребедени: рекламе и праздниках. Я сказал, чтобудешь петь? Сделаем? Значит - будешь, - даже сев на простыню,Боруцкий не выпустил ее из своих рук. – И, елки-палки, не носи тывсе эти деньги в церковь, на себя потрать! – Недовольно выговаривалон, ощущая, как она уткнулась ему в шею своим носом.
А кожа холодная. И влажная. Только фиг вам он поверит, что и онаокно открывала. Капец. Ну что ему делать с этой девочкой? Как еймозги на место вправить? Как самому не свихнуться, когда внутри всев узел скручивается из-за того, что довел ее?
– Ты – моя, сама признала, - стараясь не сильно сипеть,проворчал Вячеслав. – Значит, я о тебе и забочусь. И точка. Ибольше вопрос о деньгах не всплывает. Иначе, таки накажу, так, чтомало не покажется. Страшно? – он встряхнул малышку, вынуждаякивнуть.
Не удержался, прижался губами ко лбу, спустился на веки,подрагивающие от ее яростных попыток сдержать слезы.
- Вот и хорошо, - прошептал Боров, понимая, что уже невстряхивает, а укачивает ее. – Значит, все ясно.
Он так и заснул, держа ее на рукав в этом одеяле. Но толькотогда, когда удостоверился, что и Бусинка уснула, совсем переставплакать.
В общем-то, она не знала точно, правильно ли поступает. И совсемне выспалась ночью, от чего думалось вовсе плохо. Собственно,сколько Агния спала сегодня? Часа два-три?
Вздохнув, она закрыла глаза и прижалась лбом к зеркалу.
Какие-то напряженные выдались сутки, да и не стоило ей все же,видимо, сдавать вчера кровь. Наверняка и это сказалось на нынешнемразбитом состоянии. А у нее столько планов на сегодня, и они неограничивались церковью.
С очередным вздохом Агния выпрямилась и принялась пытатьсяустранить последствия ночного разговора об этой самой церквиумыванием холодной водой. Вячеслав, скорее всего, курил на кухне.Нельзя сказать, что она не чувствовала некоторого напряжения в ихпопытках общения с утра. И это не добавляло ей настроения.Расстраивало еще больше.
Все оказалось не так просто, как ей думалось. Собственно, попавв магазин прошлым вечером, Агния вначале подумала, что самымсложным окажется выбор: что же купить первым, исходя из имеющейся вналичии суммы? Потому как она могла реально оценить полноенесоответствие практически всех своих вещей той цели, которую Агнияперед собой поставила. Однако на самом деле – все оказалось кудасложней. Именно потому, проведя в торговом центре больше пятичасов, она и вернулась домой с одной только ночной рубашкой.Простой пеньюар с рубашкой, да еще пара мелочей – оказалисьединственными из того, на что ей хватало денег, да. И Агнии оченьхотелось сразу, вот сейчас уже что-то изменить, а это было самоереальное, что Вячек мог заметить, реши приехать вечером.
Но и не только в этом всем была причина.
Началось все во втором бутике, куда Агния зашла, рассматривая ивыбирая одежду. Она давно не посещала магазины одежды, вообще, ну,кроме того, что требовалось постоянно: белье, колготы и томуподобное. Подобные же магазины, наверное, Агния не посещала ниразу, во всяком случае, с тех пор, как погибли родители. Ей былонемного неудобно и неловко: одно дело, если бы она пришла сюда скем-то, кто разбирался бы в том, что ей надо. Или если бы самачетко знала, чего хочет. А так…
И, тем не менее, она старалась что-то найти, подобрать. Хотя,нельзя не признать, что обрадовалась, когда к ней пришла на выручкуконсультант, предложив помощь. Но уже первый вопрос девушки,внимательно осмотревшей вначале Агнию, а следом блузку, которую онавыбрала, собираясь примерить – поставил ее в тупик:
- Куда вы планируете это одевать? С чем? Если вы решите это, намс вами будет куда легче выбрать и определиться.
Даже делая скидку на то, что смотрела девушка на нее с очевиднымвыражением скепсиса, видимо сомневаясь в том, что Агния все жебудет что-то покупать; даже понимая, что к ней относятся здесь неочень серьезно – этот вопрос выбил ее из колеи. Полностью сбил столку настолько, что Агния села на ближайший стул, уронив вешалку свыбранной вещью.
Куда? И правда, куда?
Куда Агния ходила? Что планировала делать в этой одежде? Крометого, что доказать Вячеславу, что она не ребенок?
В последние две недели она не то, что ходила куда-то, Агнияигнорировала и пропускала то, что должна была посещать. Онаопаздывала на занятия и лекции, потому что Вячеслав зачастуюпротивился ее раннему подъему, так как сам приходил после полуночи.Агния не посетила ни одного дополнительного занятия по вокалу в этидни. Сразу после консерватории торопилась домой. Отменяла даже то,что давно планировалось, как поход на концерт с одногруппниками, накоторый Агния передумала идти в последний момент, хоть с январяждала этого события. И незначительное вроде бы выступление нетакого уж известного коллектива. И все же, она собиралась идти наэтот концерт. А потом – начала сомневаться. Волноваться о том, чтоВячеслав может приехать к ней без предупреждения, а Агнии не будетдома. И это беспокойство не исчезало от мысли о том, что онасообщала ему об этом концерте. И Агния ушла домой, весь вечер бродяиз угла в угол. Она хотела к Вячеславу. Проводить время с ним.Господи, ее воля, она бы каждую минуту хотела бы быть с ним. И втоже время…
Она знала, что не могла этого делать. Не могла проводить стольковремени с любимым человеком. Потому что он не позволил бы ей этого.Потому что изолировал ее от своего окружения. Защищая ее, да. Ивсе-таки.
Но она не могла быть и со сверстниками. С людьми, с которыми,вроде бы, у нее имелись общие интересы. Агния боялась сказатьчто-то не то, спросить, выдать. Она даже не хотела обсуждать с нимичто-то, потому что все остальное просто потеряло для неезначение.
О чем сегодня Стас спрашивал Агнию? О голосе? О пении?
А что вспомнила она? О Вячеславе.
Он стал всем, ее миром и вселенной в эти дни. Даже голос, пение,которым Агния горела с детства, дар, которым всегда гордилась,пусть и не кичась – сейчас утратили для нее свое значение иперестали вызывать интерес. Все стало бесцветным и пустым в еепредставлении, все, кроме Боруцкого.
Даже церковь в эти дни Агния перестала посещать.
Зачем ей другая одежда? Куда она будет в ней ходить?
Последние недели, начиная с того дня, когда увидела Вячеслава вбильярдной с другой, она старалась обратить его внимание на себя.Отчаянно, прилагая все свои усилия только к этой цели. С тех жепор, когда у них начались отношения, Агния и вовсе забыла обо всемдругом. Так и бросив выбранную блузу на полу, Агния вышла вчера изтого бутика и молча села рядом с Вовой на одну из скамеек, стоящихв проходе. По бокам этих скамеек были установлены высокиеискусственные деревья: где пластиковые пальмы, где рябины иливишни, и это создавало какую-то иллюзию отгороженности от остальныхпосетителей и покупателей центра.