История римского права

§ 81. Необходимое наследование

Признание свободы завещательных распоряжений ставит на очередьвопрос о том, может ли эта свобода быть безграничной. Дело в том,что часто после завещателя остаются лица, которые были особенноблизки к нему (например, дети, родители), которые, быть может,принимали участие в создании его благосостояния и которые даже прижизни имели право требовать от него известной поддержки(содержания, alimentatio). Полное забвение этих лиц в завещании ипредоставление наследства помимо них какому — нибудь лицусовершенно построннему может казаться несправедливостью. Вследствиеэтого многие законодательства, допуская свободу завещаний,устанавливают в то же время известные ограничения в интересах такихособенно близких к завещателю лиц. Право этих лиц на известноенепременное участие в наследовании и носит название необходимого наследования.

В истории римского права такое необходимое наследование известноуже от самых древних времен и проходит через всю историю, выливаясьв два различных типа.

1. Старейшим типом является необходимое наследование формальное. Общая сущность его состоит в том,что, совершая завещание, лицо, у которого есть sui heredes, то естьлица, подчиненные его patria potestas, должно или назначить ихнаследниками или определенно лишить их наследства — aut instituare aut exheredare.

Правило это является бесспорным отголоском глубокой старины. Мыговорили выше о том, что в древнейшее время члены familia еще прижизни отца считались как бы собственниками общесемейного имуществаи потому в случае его смерти не столько получали наследство,сколько приобретали свободу распоряжения имуществом, которое ужераньше принадлежало им. Весьма вероятно, что и в Риме, как у другихнародов, завещание допускалось сначала (то есть разрешалосьнародным собранием) лишь при отсутствии собственных детей. Если жедети были, то назначение наследником лица постороннего могло бытьоправдано перед comitia calata только такою или иною негодностью их(предосудительных поведением и т. д.). В случае наличностиуважительных причин устранение их от наследства являлось лишениемпринадлежащих им прав, для чего необходимо было получитьопределенную санкцию народного собрания в виде exheredatio. Назначение постороннегонаследника без такой exheredatio, при молчании закона на этот счет( praeteritio), было немыслимо: молчанием нельзялишить прав.

С течением времени, по мере того как подлинная законодательнаяроль народных собраний в деле завещаний падала и превращалась впростую формальность, описанное реальное значение exheredatioстиралось. Но она все же сохранилась, как некоторое формальноетребование, обращенное к завещателю. Никого реального контроля надexheredatio уже не существует, особенно с того момента, когдапоявилось testamentum per aes et libram, но все же требуется, чтобыpatefamilias, назначая наследником постороннее лицо, предварительнои определенно лишил sui heredes наследства. Сохранению этогоформального требования, вероятно, способствовало соображениепсихологического характера: поставленный перед необходимостьюопределенно заявить, что он лишает своих детей наследства,завещатель серьезнее отнесется к вопросу и, быть может, еще раз егопередумать.

Как institutio heredis, так и exheredatio должна быть выражена вопределенной повелительнойформе: « Titius, filius meus, exheres esto»(«мой сынТиций да не будет наследником»). Вероятно, и здесь эта формаявляется остатком старой и повелительной формы, употреблявшейся внародных собраниях. При этом требовалось, далее, чтобы filiifamilias были исключены все поименно — nominatim, прочие же члены семьи — дочери,внуки — могли быть исключены и общей фразой — inter ceteros(«Ceteri ceteraeque exheredessunto» — «остальные да не будут наследниками», Gai. II. 127–128).Если это выполнено не было, если имела место praeteritio, тозавещание недействительно вполне или отчасти. Оно недействительновполне, если praeteritioкасается filii familias: тогдазавещание отпадает и открывается наследование ab intestato. Ононедействительно отчасти, если praeteritio касается прочих sui(внуков, дочерей): обойденные « scriptis heredibus in parrem adcrescunt», тоесть наследуют рядом с назначенными в завещании, причем, еслиназначены также sui (например, сын назначен, дочь обойдена), тоpraeteritus получает pars virilis (ту часть, которая ему следовалабы по закону); если же назначены посторонние, то praeteritiполучают половину наследства.

К sui heredes относятся не только те, которые существовали прижизни наследодателя, но и те, которые родятся после совершениязавещания и даже после смерти завещателя — postumi. Рождение такого postumus suusуничтожает завещание наследодателя, так как postumus в завещании неупомянут — testamentum rumpitur agnatione postumi («завещаниерушится родством постума»). Чтобы обеспечить завещание от такихслучайностей, впоследствии была выработана (при участии юристаАквилия Галла) особая формула для назначения или exheredatiopostumi заранее на тот случай, если они появятся (postumiAquiliani).

Преторский эдиктне только воспринял, но дажерасширил формальное необходимое наследование, причем он и здесьпонятие sui заменил понятием liberi: эксгередированы должны быть иemacipati. При этом для всех liberi мужского пола нужна exheredationominatim, и только для женщин достаточна exheredatio interceteros. Если в завещании не исполнено одно из этих условий, тохотя завещание и не считается недействительным, но претор дает bonorum possessio contra tabulastestamenti(«владение наследством вопреки завещанию»).Liberi получают свои законные доли, однако, кроме тех, которые былиэксгередированы (в этом отношении завещание сохраняет свою силу).Побочные распоряжения в завещании (назначение опки, отдельныевыдачи в пользу родителей или детей завещателя) остаютсядействительными.

Наконец Юстиниан, еще более усилил требования к завещаниям этойстороны: установив, что exheredatio может быть, как и institutio,совершена в любых выражениях, он предписал, однако, чтобы всенисходящие без различия пола были эксгередированы nominatim.

2.  Материальное необходимое наследование. Но всеэти формальные ограничения не давали реальных гарантий даже тем, вчьих интересах они были установлены: достаточно было соблюститребование об exheredatio, чтобы можно было лишить наследства безвсяких оснований, по чистому капризу. Между тем, когда такиенеосновательные exheredationes стали встречаться особенно часто, вобщественном сознании зародилась и открепла та мысль, о которойсказано выше, — мысль о праве близких лиц на действительноеучастие в наследовании, о необходимом наследовании материальном.

Первое осуществление свое нашла эта мысль в практике центумвирального суда, ведение которогоподлежали дела о наследствах. Разбирая эти дела, суд, быть может,под влиянием греческой практики (с ее δικη μανιας), сталпризнавать, что завещание, в котором, хотя и исполнено требованиеоб exharedatio, но без основательных причин близким наследникамничего не оставлено (не исполнено естественное officium pietatis), — такое завещание,очевидно, совершено не совсем в здравом уме («quasi non sanaementis fuerunt, ut testamentum ordinarent» — «будто были не вздравом уме, что осоставили такое завещание», fr. 2. D. 5. 2) ипотому должно быть лишено силы. Вследствие этого обойденные взавещании наследники могли предъявлять обычный иск о наследстве —hereditatis petitio, а возражение лиц, назначенных в завещании, оправе их ex testamento признавалось судом несущественным.

Но это средство было не всегда возможно: hereditatis petitioмогли предъявлять только те из близких лиц, которые являлисьцивильными наследниками; она была недоступна, например, для детейэманципированных. В виду этого рядом с центумвиральным порядком впериод империи возник другой: лица обойденные могли жаловатьсямагистратам extra ordinem, причем жалоба эта носила название querela inofficiosi testamenti. Когдавпоследствии центумвиральный суд исчез и весь процесс приобрелхарактер extraordinaria cognitio, querela inofficiosi testamentiсделалась единственным средством для осуществления материальногонеобходимого наследования, но она сама впитала в себя многиеправила, выработавшиеся ранее в центумвиральном суде.