Главное Убежище

Тот, вытаращив глаза, и почему-то глядя на Зайца, заверещал:

— Я тут не при чем, правда! Это комиссия партийного контроля. Из Центра. Мы с ними там были, а тут ты пришел и давай орать. Они все и услышали. Пришлось мне тут разыграть… Ну с вами… А я…

Казалось, секретарь вот-вот разрыдается.

— Заткнись! — сказал Фил.

Тот послушно замолчал.

— Давай, пиши путевой лист! — сказал мастеровой.

— Какой путевой лист? — тупо спросил секретарь.

— Ты дурак что ли?

— Ах да, — спохватился тот и засуетился за своим столом. — Тут, где-то были бланки.

— Вот они, — Фил подвинул к нему листки, с которые тот минуту назад принес из соседней комнаты.

— Это не то., - забормотал он. — Это мне дали просто, чтобы вас с поличным взять… Бланки у меня здесь, в столе.

Щуплый открыл ящик верхнего стола, несколько секунд смотрел на содержимое, после чего полез в другой ящик.

— Вот они!

Он достал другой листок и очень быстро заполнил его, проставив там имена из документов трех товарищей. Также он быстро поставил штампы двух печатей.

— Вот все готово — пробормотал он.

Борода взял листок и трое друзей, отойдя от стола под лампу под потолком, стали читать написанное. Содержимое листка гласило, что трое снабженцев направляются на станцию "Площадь Революции" для получения деталей к дизельному генератору РГБД-150.

— Отлично! — с облегчением выдохнул Борода. — Можно уходить.

— Погоди, — Фил взял у него листок и подал Зайцу. — Посмотри, такой он должен быть?

Заяц взял его и с преувеличенным вниманием впился глазами в строчки текста. От усердия он даже зашевелил губами, читая написанное.

— Все в порядке, — сказал он. — Вроде все правильно. Росписи с печатями есть и…

В этот момент в комнате грохнул выстрел. Что-то просвистело совсем рядом. Веник вздрогнул и сразу же заметил, что стрелял щуплый секретарь, держа в руках большой блестящий пистолет.

Веник вскинул оружие, но Борода опередил его. Грохнул одиночный выстрел из автомата и секретарь съехал под стол.

— Нет, ты видел, да? — сказал Борода, непонятно к кому обращаясь. — Прямо тут прошла, перед самой мордой.

Он посмотрел на стену, куда вошла пуля, которая чуть его не задела.

Заяц сидел на стуле — ни жив, ни мертв.

— Что делать будем? — сказал Фил. Он подошел к столу и поднял с него блестящий пистолет секретаря.

— Надо порядок тут навести, — сказал Борода. — Заяц! — он повернулся к губастому, который с позеленевшим лицом сидел на месте и раскачивался в странном возбуждении. — Заяц! Придумай, как тут следы замести.

— Сейчас, сейчас, — забормотал тот, напрягая лоб. До бандита, вероятно, стало доходить, что живым он отсюда уже не выберется.

Веник, переступив через труп благообразного, прошел в соседнюю комнату. Там стояло два металлических шкафа и большой стол, накрытый зеленым сукном, вокруг которого выстроилось множество стульев. Непонятно было, как его смогли затащить в эту комнату. На столе стояла бутылка и четыре фужера из красивого темного стекла.

— Я знаю! Я понял! — выкрикнул Заяц. — Надо пожар тут устроить и под шумок мы уйдем, — выдал он, делая упор на слове МЫ.

— Молодец! — Борода похлопал его по плечу и прошел в другую комнату, где уже находился Веник.

Ободренный пленник продолжил:

— Надо тут бумаги рассыпать и поджечь.

— Давай, — кивнул ему Фил, роясь в столе секретаря.

Веник, стоя в дверях, увидел, как Заяц подскочил к одному из шкафов и начал оттуда выгребать бумаги, рассыпая их по полу, прямо на лежащего мужика, убитого Веником.

Борода взял со стола бутылку и понюхал ее.

— Водяру тут глушат из фужеров, — с завистью сказал он и приложился к горлу.

Веник подумал, что тот сейчас будет пить, но бородач просто набрал самогона в рот и, прополоскав горло, выплюнул адское зелье на пол.

— На работе пить — последнее дело, — нравоучительно сказал он Венику, намекая то ли на незадачливых членов партийной комиссии, то ли имея в виду самого себя.

Между тем Заяц уже вывалил на пол почти все бумаги из шкафов. Чего там только не было — и картонные папки, и белая, и желтая бумага, и какие-то пустые и заполненные бланки. Борода полил все это самогоном из бутылки.

— Хорошая штука, — говорил тем временим мастеровой, разглядывая пистолеты-пулеметы людей в черном. — Взять бы с собой и обменять потом на что-нибудь. Да только нагружаться не охота.

— Не надо, — согласно кивнул Борода. — Запалимся с ними.

— Вот что, Заяц, — продолжил толстяк, обратившись к затравленно смотрящему на него бандиту. — Ты свободен. Иди, но помни, если кому что-то шепнешь о нас, то…

Он многозначительно замолчал.

Губастый отступал спиной к двери. Он мелко кланялся и бормотал:

— Да я чего, я ничего, я никому…

— И смотри, — сказал Фил. — Не вздумай весточку посылать Андрюхе. Ты ведь понимаешь, что если он узнает о твоих проделках, то тебе не жить.

Заяц подобострастно кивал, выходя в соседнюю комнату.

— И не беги там по перрону, — крикнул ему в спину Фил.

Открылась дверь канцелярии. На секунду внутрь проник звук работающей на станции машины. Затем дверь быстро закрылась, и в комнате снова стало тихо.

— Я думал ты его убьешь, — сказал мастеровой толстяку.

— Я хотел, да раздумал. И так слишком много трупов у нас получается.

Бородач усмехнулся, словно сказал шутку.

— Ну что уходим? — спросил Веник.

— Идите, — кивнул Борода, перекладывая в карманы патроны, вытащенный из карманов черноплащевых. — Я тут задержусь, чтобы гурьбой нам не ходить. Идите спокойно в правый тоннель и там ждите меня.

Выйдя из канцелярии, Веник и Фил сразу же окунулись в грохот машинки, стоящий рядом. Не удивительно, что на станции никто не слышал выстрелов в канцелярии. Рядом с агрегатом, спиной к ним, стояли несколько рабочих. Не зная о бойне в канцелярии, станция продолжала жить своей спокойной жизнью.

Веник и Фил нарочито медленно прошли к тоннелю, слезли с перрона на рельсы и остановились возле стены, отделанной кафельной плиткой.

Вскоре показался толстяк. Он шел по перрону вразвалочку и Веник подивился его выдержке.

"— Глядя на этого увальня, ведь и не подумаешь, что у него на счету столько трупов, — подумал Веник с уважением. — И ведь убийцей его тоже не назовешь, все, кого он убил, все по делу".

Веник уже забыл и старался не вспоминать, что он и сам, только что отправил на тот свет члена партийной комиссии.

Трое друзей быстро пошли по тоннелю.

— Интересно, какая у них в секретариате вентиляция? — задумчиво сказал Фил.

— А что? — спросил Веник.

— Да, вот думаю, как у них там пожар будет развиваться. Помнишь, года два назад, у нас был пожар? Так там, в подсобке все тихо выгорело, а как решили дверь открыть, так и рвануло. Помнишь того типа, что открыл дверь? Его ведь по стене размазало. Вот интересно, как здесь будет?

Веник вдруг осознал, что они наделали. Он подумал о станции с множеством женщин и детей. Однако канцелярия находится отдельно от станции и даже если вся комната выгорит, на платформу огонь вряд ли перекинется. Нечему там рядом воспламеняться. Вспомнив это, он немного успокоился. А что касается того, кто первый обнаружит пламя, что ж, жизнь жестокая штука. Это еще Дед говорил.

Тут новая мысль пришла парню в голову:

— Слушайте парни, вот Дед говорил, что жизнь жестокая штука, — начал Веник. — А теперь он сам…

— Тихо, — перебил его Борода.

Впереди показался стоящий на рельсах грузовой мотовоз, который собирался покинуть территорию станции. Парни стали обходить его с левой стороны и увидели, что прямо за ним, тоннель прегражден шлагбаумом.

Веник напрягся:

"— Сейчас документы потребуют", — подумал он.

Машина стояла с выключенным двигателем и только горящие фары освещали пространство перед ней. Между мотовозом и легким шлагбаумом, перекрывающим пути, стояла кучка людей и о чем-то спорила.