Главное Убежище

Александр Неверов-Главное Убежище

Последняя смена

"Что-то устал я сегодня " — думал Веник, толкая вагонетку набитую мусором.

Это был их последний рейс за сегодняшний день и он подходил к концу. Обычно все работы заканчивались до ужина, но иногда их заставляли работать и после. Сегодня был как раз такой дополнительный рейс.

Две сцепленные вагонетки, скрипя ржавыми колесиками, медленно катились по слабо освещенному тоннелю. Мусорщики толкали тележки в тишине. Обычно рабочие оживленно переговаривались, но теперь, в этом дополнительном рейсе, все шли уставшие и злые. Впереди, перед Веником пыхтел низкорослый парень по кличке Дубик. Веник некоторое время смотрел ему в затылок, а затем обернулся. За ним молча шел и толкал вагонетку толстый лысый детина по кличке Борода. Толстяк сосредоточенно смотрел перед собой, словно думая великую думу.

"— И ведь не поговоришь ни с кем" — с тоской подумал парень, отворачиваясь.

Веник старался со всеми поддерживать хорошие отношения, но друзей у него отродясь не было. Да и с кем тут дружить, если вокруг или дебилы, вроде Бороды, или стукачи, как Дубик.

Поэтому парень с тоской продолжил смотреть себе под ноги и на опостылевшие стены тоннеля.

Они шли по Метро, как называли этот тоннель местные. Странный и непонятно куда ведущий тоннель с вертикальными стенами плоским потолком. Он шел из Люкса и кончался на свалке, куда с давних времен вывозили мусор. Вероятно он тянулся и дальше, но в месте свалки тоннель заканчивался стеной из грубого кирпича. Вот такое Метро. Поговаривали, что где-то под землей есть и другое, Большое Метро. Это была одна из излюбленных тем местных после отбоя. Однако Веник в этих разговорах не участвовал. Во-первых, с ним мало кто разговаривал, а во-вторых, что ему дело, до этого Большого метро. Он в нем все равно никогда не побывает, да этого, ведущего на свалку Метро хватало выше крыши. Целый день повози тут вагонетки, не то что болтать, лишь бы до койки ноги донести.

— Как же мне это блядство надоело! — нервно и громко выругался один из мусорщиков по другую сторону состава.

— Ты про что? — живо откликнулся Дубик.

Веник невесело усмехнулся. Можно было не сомневаться, что если сейчас прозвучит что-либо крамольное, то уже вечером об этом будет доложено куда следует.

Однако мусорщики — народ, битый жизнью, и поэтому, вопрос стукача повис в воздухе.

До свалки было уже рукой подать. Тоннель, а вместе с ним и узкоколейный путь, пошел на подъем. Бригадир Сергеич, привычно прикрикнул:

— Давай, ребята! Налегли!

Веник вместе с остальными, также привычно налег плечом и тяжело груженые вагонетки, еще более поскрипывая своими ржавыми частями, пошли в гору.

"— Уже близко", — подумал Веник.

Через сотню метров тоннель и вместе с ним и рельсы заканчивались. Там находился тупик и конечная цель их рейса — Свалка. Вдали уже показался тусклый огонек слабо горящей лампочки, означающей конец пути.

Через минуту достигли конца пути. Тоннель заканчивался глухой стеной из грубого кирпича. Прохода дальше не было. Вагонетки остановились, стукнувшись в небольшой бордюр. Несколько мусорщиков из тех, кто поважнее, сразу же присели отдохнуть.

В левой стене тоннеля находился довольно широкий и короткий проход. Никто не знал, что здесь было раньше, но все сходились во мнении, что это место словно специально было создано, чтобы стать свалкой. Проход, сужаясь, заканчивался проемом который вел в широкую и глубокую вертикальную шахту непонятного предназначения. Для чего бы ее не сделали в давние времена, но сейчас в нее сбрасывали мусор.

Бригадир немного повозился со стоящим у стены аккумулятором, от которого шло несколько проводов к висевшим на стенам лампах.

Есть!

Зажглись несколько лампочек, висящих на стенах. В тоннеле стало гораздо светлее, а на полу заплясали неясные тени от суетящихся мусорщиках.

— Ну, чего расселись, — прикрикнул кто-то, не дожидаясь понуканий бригадира. — Давайте, цепи крепите!

Здоровяк Борода, начал крепить к вагонеткам цепи, противоположный конец которых был вмурован в стену тоннеля рядом. Это нужно было, чтобы при опрокидывании ковша с мусором на бок, вагонетка не кувыркнулась вместе с ним.

Позвенев цепями, Борода, хрипло доложил:

— Готово.

Один из мусорщиков, Ляпух, подошел к первой вагонетке и взялся за рычаг, приготовившись начать процедуру, которую он проделывал много раз за день.

Бригадир привычно крикнул зычным голосом:

— Первый пошел!

Ляпух навалился на рычаг и ковш резко опрокинулся в сторону, так что только жалобно лязгнули цепи, удерживающие качнувшуюся вагонетку на рельсах. Груз, состоящий большой частью из рваного и промасленного тряпья, вывалился на наклонную плиту. Несколько мусорщиков, среди которых был и Веник, начали резво сгребать его граблями в сторону шахты.

Усилиями нескольких людей, ковш вернули в исходное положение.

Снова команда бригадира:

— Второй пошел!

Второй ковш завалился на бок. На этот раз в нем не было никакого тряпья, а только комки земли, камни, битый кирпич и прочий строительный мусор, добываемый во время прокладывания тоннелей.

Веник усиленно работал граблями, проталкивая комки грязи к шахте. Рядом работало еще несколько человек.

Мусорные бригады не имели постоянного состава. Народ в них постоянно тасовался. Поговаривали, что люксовские боятся, что бригада может сплотиться и задумать недоброе. Ради этого и практиковалась постоянная чехарда в кадрах. Однако эта мера привела только к тому, что теперь все мусорщики хорошо знали друг друга, что впрочем, не способствовало установлению более дружеских отношений между ними.

Сегодня в их бригаде первый день работал новый жилец Тамбура — молодой парнишка по кличке Блондинчик. Рассказывали, что он раньше жил в одном из племен в Теплотрассах, а теперь решил прибиться к ним. Это у него было, так сказать, боевое крещение.

Бригадир, наблюдающий, за мусорщиками, заметил, что Блондинчик, что-то стал вытаскивать из кучи мусорного тряпья.

— Чего ты там возишься? Нет тут ничего. Все стоящее еще в Люксе разобрали. А если что и прошло, то на погрузке, при сортировке, вытащили.

Однако парнишка, продолжал вытаскивать какую-то тряпку.

— Ну как же, — прогундосил он. — Вот же, штаны…

Он наконец вытащил что-то оказавшееся рваными, но вполне еще приличными камуфляжными брюками, которые носили стражники.

— Вот! Зашью и поношу.

— Я тебе поношу! Брось!!! — загремел бригадир.

Блондинчик недоуменно на него уставился.

— Идиот, — сказал ему пыхтящий рядом Дубик. — Нам, в Тамбуре, запрещено носить камуфляж и все зеленое.

Парень удивленно посмотрел на бригадира. Тот кивнул:

— Все так. Брось…

Это было правдой. Обитателям Тамбура в числе многого прочего запрещалось носить одежду, хоть немного напоминающую одежду стражников из Люкса.

Блондинчик с сожалением бросил брюки в кучу, которую Веник точным броском столкнул в шахту.

— Ничего, — успокаивающе, сказал командир, присев и прислонившись спиной к вагонетке. — Как поставят тебя на погрузку, там разживешься одеждой.

Мусора у края шахты почти не осталось. Сделав свою дело, один за другим, мусорщики присаживались отдохнуть. Работали только Веник и Дубик, заталкивающие остатки мусора в пасть шахты. Веник, краем уха, слушал негромкие разговоры коллег.

— Говорят, что хотят сделать, чтобы по три вагонетки за раз вывозилось, — тихо рассказывал мастеровой Фил, который занимался ремонтом вагонеток и неизвестно как оказался в их бригаде.

— Да они там, совсем что ли? — сказал картавый Губер. — Это куда столько? Тут две-то с трудом толкаем, а то сразу три…

— Слушай, Фил, — спросил бригадир, — а ты-то как сюда попал? Из мастеровых да в мусорщики. Тебя что, разжаловали?

— Какой там, — Фил махнул рукой. — Учетчик так велел. Говорит, что людей не хватает. Будут и нас привлекать…