Дочь колдуна

— Ладно, идем дальше, — сказал Ник, долго сердиться надочку колдуна он не мог.

Прогулка по городу продолжилась.

5. Франц в ударе

Ребята снова присмирели и колдовали с крайней осторожностью. Темболее что они вышли в самый центр города. На улицах стало людно.Дома здесь были по четыре-пять этажей, и окон в них столько, что завсеми не уследишь. Так ученики колдуна добрались до знаменитогокафе Нидерегера. Уже на улице ребята ощутили запахи шоколада имарципана. Противостоять им было невозможно.

— Зайдем? — спросила Оливия и, не дожидаясь ответа,потянула на себя дверь с большим витражным стеклом.

Ник последовал за девочкой. Внутри запахи усилились многократнои просто сбивали с ног. Николас, не избалованный сладким,совершенно потерял самообладание и пошел к витрине безвольно, какзомби. Прямо на него смотрели небольшие конфетки из марципана,глазированного шоколадом. Казалось, они похожи на золотые кошачьиглаза. Оливия совершенно не растерялась. Девочка направиласьпрямиком к прилавку и стала в очередь за почтенной госпожой впышном темно-сером платье. Перед ними была только пара мальчишек всиней форме. Они взяли по куску шоколадного торта и сели за столикпить чай.

Николас подошел к самой витрине и нежно прошептал:

— Вкусняшечки мои.

Конфеты едва заметно подпрыгнули на полке. На мгновение мальчикпочти решился приказать вкусняшечкам подняться в воздух и залететьк нему прямо в рот, но обернулся на Оливию — дочь колдуна погрозилаему пальчиком. Николас зажал нос и сделал пару глубоких вдохов.Магия марципанов нехотя отпустила свою жертву. Успокоившись, Никначал искать взглядом предметы, подходящие для именования. Наближайшем столике оставались неубранные приборы. Тарелка и чайнаяложечка не отозвались на свои имена. А еще из-под салфеткивыглядывала большая серебряная монета с изображением усатогогосподина.

— Привет, Франц, — прошептал Николас.

И серебряный талер, звякнув, выполз из-под бумажнойсалфетки.

«Неужели все деньги отзываются на имя императора? Это ведь какразбогатеть-то можно!» — эта мысль ярко вспыхнула в головемальчика, но он тут же ее устыдился. Ведь колдун не бандит илиразбойник, и ему брать чужое нехорошо. Или колдуну тоже можно?Впрочем, дальше мысли Николаса не пошли, их ход прервала Оливия.Девочка купила по паре марципанов и пирожных, а служанка вбелоснежном чепце уже наливала чай для новых гостей. Ник заулыбалсяи начал дышать носом.

Сидя за столиком у окна и уплетая марципан, мальчик думал, какпрекрасно быть колдуном. Он смаковал каждую крошку и глядел сквозьстекло на редких прохожих. Оливия доела первой и поторопилаНика:

— Идем! У нас сегодня еще дела.

Николас проглотил последний кусочек сладости и выбрался из-застола. После кондитерской ребята пошли дальше через центр города,но быстро поняли, что впечатлений на сегодня уже достаточно, иповернули обратно. Тогда-то Ник и увидел знакомую серебрянуюмонетку с портретом императора. Она катилась по улице вслед задетьми.

— Ничего себе! — воскликнул мальчик. — Он ко мнепривязался…

Но тему не суждено было развить. Навстречу ученикам колдуна шлапарочка парней в синей форме, тех самых из кафе. Один из них,краснощекий и кудрявый, криво улыбнулся и направился к Оливии.

— Мадемуазель, вы, как я погляжу, недавно в городе, —начал он.

— Извини, у нас нету времени на болтовню сошкольниками, — дочка колдуна даже не посмотрела накраснощекого и хотела пройти мимо.

Но тот схватил девочку за руку:

— Там, откуда вы приехали, не учат хорошим манерам? Отпустисвоего слугу, и я преподам тебе урок!

Для Николаса мир остановился. Живот наполнился злым холодом,который так и толкал броситься на обидчиков с кулаками. Оба парнябыли на голову выше Ника, к тому же драка не слишком подходящеезанятие для колдуна — мысли пронеслись стремительно, даже не успеливоплотиться в неслышные слова, но дело свое они сделали. Николасвскинул руку и прошептал:

— Франц, удар!

Серебряный талер стремительно взлетел и попал Краснощекому влоб. Удар получился злой, хлесткий. Ребро монеты рассекло кожу, изранки потекла кровь. Краснощекий вскрикнул, отступил на шаг.Потрогал лоб, увидел кровь на руках и сделался белым, какпростыня.

— Герхард, что это было?! — воскликнул еготоварищ.

Он стоял чуть поодаль и переводил недоумевающий взгляд с Ника наОливию и дальше, на рассеченный лоб друга.

— Колдовство… — зловеще прошептала Оливия. — Я жеговорила, не лезьте.

Серебряный талер в это время подкатился к ногам Ника, описалполукруг и замер у левого ботинка. Прямо как дрессированнаясобака.

«Молодец, Франц, хороший мальчик!» — мысленно проговорил Ник.Когда-то он видел, как мастер Верден на ткацкой фабрике обращаетсясо сторожевыми псами. Талер едва заметно подпрыгнул на месте, какбудто мог слышать мысли мальчика.

— Не смеем задерживать благородных господ, — процедилаОливия со всем доступным презрением и спокойно прошла мимо парней всиней форме.

Ник поспешил за ней. Школяры еще пару минут смотрели вследпобедителям.

— Что, и вправду, колдовство? — спросил Герхард.

— Не может быть… — отвечал его товарищ, — скореекамень с крыши упал… Или, может, он так ловко талер кинул?

— Вряд ли… Обычный пацан, на ассасина не похож.

А Ник и Оливия шли домой не задерживаясь. На мальчика накатиланевероятная усталость. Ноги стали ватными.

— На тебе лица нет, — проговорила Оливия.

— Просто устал…

Наконец ребята добрались до особнячка на Ан дер Мауер. Никухватился за кольцо в длинном носу чугунной головы карлика и громкопостучал. Потом толкнул тяжелые ворота. Створка не поддавалась.Тогда Николас снова взялся за кольцо. Постучал еще пару раз. Оливияне выдержала и пронзительно закричала:

— Гугенхайм, открывай!

Ворота как по волшебству отворились. А из дома выбежал странныйдворецкий.

— Тысяча извинений, тысяча извинений! — кричалон. — Был в подвале, не слышал. Но вы все правильно сделали.Если что, так и орите: Гугенхайм! Я свое имя из-под земли расслышу.Это что-то вроде специального дверного колдовства!

— Что ж вы так, — укоризненно проговорилаОливия. — Николасу плохо.

— И вовсе мне не плохо, — поспешил возразить Ник.

Но тут в глазах у него потемнело, земля под ногами закачалась.Гугенхайм подхватил мальчика и занес в дом. Ник успел заметить, чтосеребряный талер не стал заходить в ворота. Он попрыгал у входа,как будто не мог переступить невидимую черту, а потом укатился.

Очнулся Николас в гостиной на Троне. Оливия кормила его горячиммясным бульоном. Мастер Гримгор стоял у окна.

— Я очень сглупила, папочка, — говорила Оливия. —Рассказала этим мальчишкам, что мы колдуны.

— Не стоит переживать, — успокоил дочку мастерГримгор. — Школяры наверняка тебе не поверили.

— Но они же видели, как Ник колдовал! — не унималасьдевочка.

— Забываешь про Тень, — покачал головой колдун. —Уверен, эти хулиганы смотрели только на тебя.

— Это точно! — ответила Оливия с некоторойгордостью.

— В общем, забудь про школяров, они для нас неопасны, — подвел итог мастер Гримгор. — Меня большебеспокоит этот серебряный талер.

— Но почему? — вмешался в разговор Николас.

— Видите ли, мои ученики, — колдун взял менторский тони прошелся по гостиной. — У вас тоже есть Тени. Они покасовершенно дикие, необученные, могут отводить вам глаза или дажеколдовать сами.

— Ничего себе! — хором воскликнули ребята.

— Именно! — подтвердил мастер Гримгор. — Скороваши силы возрастут многократно, поэтому вы должны приручить своитени. Сделать их союзниками. Подумайте только, что если бы за Никомувязался не серебряный талер… А, скажем, городская ратуша или кафеНидерегера?

Ученики ошарашенно хлопали глазами. Развивая успех, колдунпродолжил:

— Однажды моя Тень заставила вращаться крылья ветряноймельницы. Наутро я проснулся дряхлым старичком. Никто из моихродственников-колдунов не мог понять, в чем дело. Ведь мельницаможет крутиться без всякого колдовства. Мне повезло, что в тот деньветер совершенно стих и магию удалось обнаружить.