Дочь колдуна

— Меня зовут Гугенхайм, я дворецкий, — представилсяносатый. — Из гостиной отличный вид на реку.

Он как раз тащил все чемоданы разом, так что едва был видениз-за них. При этом Гугенхайм умудрился отворить ногой тяжелуюдубовую дверь и хитро подмигнуть детям. Кажется, силы в небольшомтеле дворецкого было с избытком. Ник переглянулся с Оливией и пошелследом за Гугенхаймом. В доме было темно и сыро, как в пещере. Заприхожей располагалась гостиная с массивными деревянными балками,медвежьей шкурой на полу и большими окнами с видом на реку.

— Ух ты, здесь лестница в подвал! — воскликнулаОливия. — Пойдем, посмотрим.

— Не стоит, фрейлейн! — закричал Гугенхайм откуда-тосверху. — Там не убрано и полно пауков.

— Обожаю паучков! — воскликнула Оливия и потянулаНиколаса в сторону темной лестницы.

— Может, сначала найти лампу? — проговорилмальчик.

— У вас есть фонарь или, может быть, факел, мастерГугенхайм?! — закричала Оливия.

Впрочем, великой экспедиции в подвал не суждено было состоятьсяпотому, что вернулся мастер Гримгор.

— Покормите детей, Гугенхайм. И закройте подвал наключ, — велел колдун.

После завтрака и купания детей ждал очередной урок колдовства.Для него мастер Гримгор принес огромную корзину зеленых яблок, игостиную заполнил насыщенный кисло-сладкий аромат.

— Анимация есть оживление, наделение жизнью, — началурок колдун. — Но откуда берется жизнь?

Ученики сидели молча, и мастер Гримгор продолжил:

— Жизнь передает сам колдун. Для любого заклинанияклассической анимации нужно отдать частичку своей жизненнойсилы.

Мастер Гримгор поднял руку и пробурчал:

— Яблоки, крутитесь.

Зеленые ароматные яблочки вылетели из корзины и закружились покомнате. Одно, впрочем, сразу же врезалось в балку и рухнуло напол.

— Для этого заклинания я отдал часть своей жизни. А значит,немного постарел. Заметно?

Ученики отрицательно покрутили головой. Колдун ничуть неизменился.

— Что ж, — согласился мастер Гримгор, — мой запассилы слишком велик, чтобы видеть изменения. А значит, нужно болеемощное заклинание. — Колдун зашептал имена, и вслед заяблоками по комнате закружились столовые приборы, стулья, картины иканделябры. Но и этого было недостаточно.

— Ты все так же молод и полон сил, папочка, —рассмеялась Оливия.

Мастер Гримгор пожал плечами и подошел к окну.

— Смотрите внимательно, — велел колдун ученикам.

Николас посмотрел и увидел нечто поразительное. Небольшоймостик, что прилепился в самом узком месте реки, вдруг задрожал иподнялся в воздух. Вместе с опорами, кусками мостовой и одинокоймедленной тележкой.

— Вот теперь вижу кое-что! — воскликнула Оливия.

И действительно, лицо колдуна покрылось морщинами, приобрелонездоровый серо-зеленый оттенок.

— Об этом эффекте я и вел речь, — устало проговорилколдун. — Мы отдаем жизненную силу. Поэтому должны бытьосторожны и всегда забирать ее назад, если это возможно.

Тем временем повозка на мосту остановилась. Кучер подбежал кобрыву, размахивая руками.

— Деанимация! — воскликнул колдун.

И тут же все, начиная от яблок и заканчивая мостом, повалилосьвниз. Мост легко встал на свое место, а вот вилки, ложки и яблокипосыпались на пол.

— Теперь я снова в порядке, — проговорил мастерГримгор. — Жизненная сила вернулась.

Лицо колдуна и правда посвежело. Морщины исчезли.

— Сила вернулась, но не вся, — продолжал объяснятьмастер Гримгор: — Что-то было потрачено безвозвратно. Колдунможет восполнять силу из подчиненных предметов.

Мастер Гримгор протянул руку к одному из яблок и зловещепрошептал:

— Деанимация.

Зеленый ароматный плод тут же сморщился, покрылся противнымирыжими пятнами.

— Таким образом, в овладении классической школой самоеглавное — баланс жизненной силы.

3. Летающий Трон

На следующий день начались настоящие занятия. Не такиеэффектные, зато гораздо более долгие.

Ребята получили целую стопку словарей. Они должны были учитьязыки: французский, английский, латынь, русский, польский идатский.

— Это, — как сказал мастер Гримгор, — дляначала.

Также изучению подлежала большая энциклопедия с описаниемнемецких диалектов.

Оливия и Николас целый день должны были выпытывать у вещей ихимена. Ребята думали, что это будет похоже на веселую игру. Ведьмастер Гримгор проделывал именование так — легко и непринужденно.Получилось иначе. Во-первых, в момент произнесения имени следовалосмотреть и направлять руку точно на предмет. Во-вторых, при этомнельзя было допускать посторонних мыслей, они могли спутать всекарты. А в-третьих, именование само по себе, без всякогоколдовства, отнимало жизненные силы. В результате, если имяпредмета угадано, он должен был пошевелиться или вздрогнуть. И этотмомент категорически не стоило упускать! В общем, добрую половинудня Оливия с Ником бродили по дому и играли в слова.

— Тарелка, — говорила девочка, — блюдо. Или тыПлэйт? А может, Ассиете?

Выглядело, должно быть, дико. Гугенхайм лишь однажды зашел вгостиную и поспешил удалиться, пробормотав:

— Какие молодцы, детки…

Первый успех пришел к Оливии. Девочка пронзительно взвизгнула,когда массивная хрустальная ваза подпрыгнула в буфете. Потом дочьколдуна оживила подушку. Маленькая, расшитая синими цветочками, онавоображала себя целой периной и выдохнула небольшую тучку пыли,когда Оливия так польстила ее самолюбию. Николас старался изо всехсил. У него уже и руки трястись начали, и глаза стало резать, а всене везло. Тогда Ник решил схитрить. Он взялся за книги и принялсячитать их названия. Ничего не вышло. И только энциклопедияотозвалась на фамилию автора! Неужели она считала себя человеком?Впрочем, не важно. Мальчик уже почувствовал, как работаетколдовство. Пристальный взгляд и направленная рука создавали связь.На одном ее конце должно было прозвучать имя, и, если оноотзывалось на другом, связь оживала. Николас не мог сформулироватьэто чувство в умных словах, но, схватившись за него, мальчикпринялся действовать решительно. Он снова прошелся по комнате иперепроверил все предметы. Ника ждал успех. Столовый нож отозвалсяна обидное прозвище Тупица, а кресло благосклонно разрешило зватьсебя Троном.

— Ого! — воскликнула Оливия. — Ты — молодец!

— Просто повезло, — отвечал Ник, густо краснея.

За прошедшие недели они с Оливией подружились. Но мальчик всееще робел, когда прекрасная дочка колдуна хвалила его.

— Когда мы вырастем и станем настоящими колдунами, яприглашу тебя на танцы, — неожиданно сказал Ник.

Ему давно хотелось сказать нечто такое, но он совершенно не могподобрать правильные слова. Эти тоже не особо подходили, новырвались.

— А зачем ждать? — рассмеялась Оливия. — Мы ведьможем быстро вырасти. Раз — и все!

— Это как? — спросил Николас, уже предчувствуянедоброе.

— С помощью колдовства! Папа показывал, как от колдовствастареют! Но мы же дети, мы не можем постареть! А значит,повзрослеем! — Девочка говорила быстро и убежденно.

— Может, спросим разрешения у мастера Гримгора? —проговорил Ник.

— Еще чего! Он точно не разрешит! — взорваласьОливия.

Потом девочка решительно подошла к креслу и позвала его:

— Трон!

Потрепанный, но гордый предмет мебели топнул ножкой.

— Трон, вверх! — велела Оливия.

Кресло покорно взлетело и начало подниматься к потолку. Девочкаторжествующе взглянула в зеркало и ужасно закричала. Из серебрянойглади на нее таращилась сморщенная старушка-карлица. Тем временемкресло ударилось в потолок, отлетело, а потом снова поднялосьвверх. Оливия закрыла лицо ладонями. Кажется, она хотела убежать,но Ник ее остановил.

— Просто отмени колдовство, как делал мастерГримгор! — решительно проговорил мальчик.

Всхлипывая и дрожа, дочка колдуна поглядела на кресло и злозакричала:

— Трон, деанимация!

С грохотом гордое кресло обрушилось на пол. Оливия с опаскойзаглянула в зеркало и облегченно вздохнула: старушка исчезла, ееместо заняла прекрасная белокурая девочка. На шум упавшего креслаприбежал Гугенхайм, а затем и мастер Гримгор, так что ребят ждалаувлекательная лекция о вреде колдовских экспериментов.