Страница 10 из 25
- Нет, - засмеялась она, -Могу уши показать. Не эльфийка я - орочанка.
Хорошо она смеется.Заразительно и в то же время мелодично.
- Мы, орочи - маленькийнарод, - продолжила Таня несколько застенчиво, - Всего-то нас чутьбольше тысячи, по последней переписи населения, из которых третьживет уже на Украине. Чуть-чуть в Москве, а все остальные наДальнем Востоке. Из родственных народов у нас только манжуры ичжурджени. Но их тоже немного осталось.
Господи, подумал я, чтотакой классной девочке делать в дикой тайге? Я просто не понимал.Ей в актрисы идти, а она училась на охотоведа, на втором курсеТимирязевской сельхозакадемии, и реально желала работать поспециальности. Причем, только на Сахалине, откуда родом.
Жила в общаге. Сирота.Родители погибли на морской охоте на нерпу, когда ей было пять лет,и потом её до своей смерти в 2000-м году воспитывал дед -промысловый охотник и герой Великой Отечественной войны. Там он былснайпер и заработал "полный бант" ордена "Славы" - все тристепени.
Потом её отдали в интернат,(других близких родственников не было, а дальним оказалась не нужна- лишний рот), который она закончила экстерном на все пятерки,потому, как там ей не нравилось, и она старалась скорее оттудавыбраться. Хоть куда. В академию поступила сама, на бюджет.
Эскорт - подработка,потому, как кроме стипендии у неё других доходов нет. И то, онапопала на такую работу во второй раз, а весь первый курс прожилавпроголодь, на стипендию.
Третьей была ГалинаАнтоненкова из Екатеринбурга, точнее из его пригорода ВерхняяПышма, по метрике русская, а так полная смесь разных кровей.Челдонка, в общем. Видно, что даже фамилия переделана изукраинской. 19 лет. Голубоглазая шатенка. Впрочем, это видно толькопо корням волос, а так крашена в радикальную блондинку. Высокая -метр восемьдесят четыре. Длинноногая. С острыми коленками.
Учится в Московскоминституте Стали и сплавов за счет акционерного общества"Уралэлектромедь", где ее отец работает ведущим инженером.Специальность - инженер-технолог ферросплавов.
Эскорт - подработка.Проституция - да, но элитная. По панели не ходит.
Далее была Анфиса Иванова,20 лет, зеленоглазая рыжеватая чувашка. Из деревни под названиемТри избы, что под городом со смешным названием Кошки. Колхозразвалился. Все пьют. Школу не закончила, уехала в Москву. Нигдебольше не училась. Плетёт разные народные фенечки, которые продаетреконструкторам средневековья на их фестивалях. Учит носить онучи илапти. Шьет и вышивает им аутентичные рубашки и порты. Тем, побольшому счёту, всё равно, какой орнамент на рубашке русский иличувашский, да и похожи они, если внимательно не приглядываться. Ну,и тусуется с ними для души. А на жизнь зарабатывает эскортом ипроституцией. Снимает с подругой двухкомнатную квартиру у метро"Нахимовский проспект". Путанили парой.
За ней были дветатарочки.
Сюембюль Айзатуллина, 19лет, из Казани. Откликается также на Бульку. Маленькая, черненькая,с глазами-маслинами темно-орехового цвета, миниатюрная, с маленькойгрудью. Очень красивая. Очень улыбчивая. О родителях и прочемговорить не захотела категорически.
И Альфия Вахитова, 18 лет,мищера, пепельная сероглазая блондинка, из крепкой татарскойдеревни под Касимовым. Высокая - метр семьдесят семь ростом, сдлиннющими ногами и осиной талией.
Обе, после школы, нигде неучились.
Эскорт - профессия.Проституция - подработка.
Снимают они одну квартируна двоих на Соколе.
Седьмой была чеченка - СажиРадуева, 17 лет. Темная шатенка с длинными вьющимися локонами.Глаза темно-темно-зеленые, почти карие. Её я запомнил ещё сконкурса, как раз из-за национальности. В эскорте не частовстретишь чеченку, да еще такую юную. Все чеченские проститутки,которые попадались на моем пути, были уже лет за двадцать пять, и,как правило, вдовы.
Сажи - беженка из Грозного,ещё в первую войну. Потом, уже в России, родители по глупомупогибли в автокатастрофе под Воронежем. Так и живет с пятнадцатилет одна, благо от родителей осталась в Москве хорошаятрёхкомнатная квартира.
Школу бросила, образованиесемь классов.
- И как? РОНО тебя смилицией не ищет, почему в школу не ходишь?
- А мы оттуда документы наперевод в другую школу, в Грозный, взяли, и с концами.
- Значит, родственники наКавказе есть?
- Родственники есть, нолучше бы было, если бы их вообще никогда не было. Они все мнойторговать хотят. А я второй или третьей женой к козлобородомуамиру, который вроде, как племенной вождь половины аула из сорокадомов, не пойду ни за какие коврижки. Что я в этих горах не забыла?Стирать его грязные подштанники без горячей воды. Или доить еготощих коров? В шахидки тоже не собираюсь. Я специально крестилась,чтобы они все от меня отстали.
- И отстали?
- Отстали, но прокляли.Наверное, из-за этого проклятья вы все тут и оказались со мной.
- Проституциейзанимаешься?
- А на что еще мне жить?Фамильное золото я ещё два года назад продала, как дура, в ломбард.Задешево. Профессии нет. А на тех работах, что предлагают, денегдаже на коммунальные услуги не хватит.
За ней шла Наташа Синевичиз Белоруссии, из города Гродно. 21 год. Студентка Московскогопедуниверситета, бывшего Ленинского. Учится на специальностидефектолог-логопед на платном отделении. Остался последний курс.Живет в общежитии. Родители помогают, как могут, но той помощи дляМосквы - слезы.
Высокая - почти метрвосемьдесят. Красивая. Эскорт - подработка. От занятий проституциейоткрещивается, но, думаю, что, скорее всего, в этом она мне врет.Стыдится.
Девятой была самая старшаядевушка моего "пионерского отряда", 23-летняя Ингеборге Прускайте,литовка, жемайт из Клайпеды. Темная шатенка, голубоглазая, кровь смолоком, большая упругая грудь, узкая талия и широкие бедра. Чертылица немного крупноватые, впрочем, её внешность это не портило, адобавляло перчику. Рост: метр семьдесят.
-Девяносто-шестьдесят-девяносто? - спросил я.
- Нет. Девяностодва-пятьдесят восемь-девяносто, - гордо заявила в ответ.
Просто Сольвейглегендарная. На улице на неё, наверное, все оборачиваются.
- Откуда так хорошо знаешьрусский язык?
- Так у нас Клайпеда -русский, считай, город. А до войны был немецкий Мемель. Жила бы вКаунасе совсем бы вашу мову не знала. Школы у нас, что в Клайпеде,что в Каунасе одинаковые, литовские. Просто у меня полкласса былорусских.
- Странно, твоисоотечественники все обычно в Ирландию рвутся уехать на заработки,а ты в Россию. Нестандартно, не находишь?
- А что я в этой сранойИрландии забыла? Жопой кверху весь день на грядке стоять за десятьевро в час? Где единственное развлечение это танцы в деревенскомпабе с местными алканафтами? Съездила разок. Как заработала наобратный билет, так сразу и вернулась. И на всю жизнь зарекласьвозвращаться в эту страну лицемерных жадюг. Не с моей красотойгрядки полоть, а другой работы там для нас нет. К тому же они всеупертые католики, особенно бабы.
- А литовцы разве некатолики?
- Католики. Но не настолькоже. У ирландцев от папы Римского просто крышу сносит. Это надовидеть. Эротическое наслаждение для них. Круче пип-шоу.
- Ну, а Москве чемлучше?
- Да всем. В Москве ясначала попыталась поступить в театральный. Чем я хуже тезки?Документы подала сразу в несколько приемных комиссий. Но никуда невзяли из-за акцента. Нет, ничего такого, там и русских с говором неберут. Профнепригодность.
- А как же Дапкунайте сосвоим акцентом?
- Так она же начинала, каклитовская актриса в каунасском театре. В литовском языке у неёникакого акцента нет.
- А дальше как жила?
- Сначала проедала то, чтозаработала в Ирландии. Потом меня знакомый преподаватель из ГИТИСана первую мою вечеринку олигархов запихнул. Пять сотен долларов,как с куста, за выходные на шикарной даче. Это тебе не наирландской грядке, где вечно пьяные трактористы с немытымируками.