Избранница горца

И Джесси была готова к новому старту, готова встретить день илиночь, что бы там ни было на улице, и доказать себе, что с нейабсолютно все нормально.

Именно так она себя и чувствовала, пока не включилателевизор.

Месть.

Только мысли о мести спасли Кейона МакКелтара от буйногопомешательства в течение 1133 лет его заключения в ТемномСтекле.

Снаружи стекло выглядело как обычное зеркало. Изнутри оно былокруглой каменной темницей, пятнадцать шагов в любую выбраннуюсторону. Он много шагал. Сосчитал каждый чертов камень. Каменныйпол. Каменные стены. Каменный потолок. Серый. Сырой. Холодный.

Все эти годы его согревала только одна мысль, кипящая в еговенах, как лава.

Месть.

Кейон жил местью, дышал местью, он стал местью, запертой иждущей своего часа с того дня, как Лукан Мирддин Тревейн, человек,которого он когда-то считал своим ближайшим другом, привязал его кТемному Стеклу, покупая себе бессмертие.

Учитывая количество связывающих заклятий, которые наложил нанего Лукан, — и полную беспомощность Кейона внутри стекла, атакже невозможность выйти, пока кто-то не подарит ему краткуюсвободу, прочитав призывающее заклятие снаружи, — кто-тодругой мог бы потерять надежду и стал бы считать местьневозможной.

Но Кейон был друидом. К тому же он был Келтаром и понимал, чтовещи, которые кажутся невозможными, редко таковыми являются.

На самом деле «невозможное» означает «то, чего до сих пор неслучалось».

И этот факт был прекрасно проиллюстрирован, когда три споловиной месяца назад вор забрался в лондонскую сокровищницуТревейна — что само по себе невозможно — и стащил добрую половинусокровищ этого ублюдка, в том числе и Темное Стекло. Причем этопроизошло незадолго до того часа, когда, на Хэлоуин, нужно будетуплатить десятину и продлить заключение Кейона.

Шанс, которого Кейон так долго ждал, наконец появился. Луканлишился зеркала именно тогда, когда оно было ему необходимо.

Настал десятый день десятого месяца, и теперь Кейону нужно непопасть в руки Лукана на протяжении двадцати двух дней — до тех порпока не наступит полночь Дня Всех Святых, годовщина егопленения, — а затем он сможет утолить свою тысячелетнюю жаждумести. И, ад это все побери, как же он этого ждал!

Теперь, когда Лукан напал на четкий след Темной Книги, самойопасной из реликвий Невидимых, для Кейона стало особо важнымнарушить проклятый Договор, который связывал его. Средоточиесмертоносной черной магии, Темная Книга в руках любого человекамогла стать причиной катастрофы. В руках Лукана «Мерлина» Тревейнаона приведет к концу света. Если Лукану удастся расшифроватьнекоторые заклинания, он сможет переписать историю, изменить самовремя. Кейон должен остановить его и не позволить завладеть Книгой.Ему нужно раз и навсегда победить своего старого врага.

Кейон думал, что успех ему гарантирован, ведь, учитывая то,сколько хозяев сменило Темное Стекло и какой путь оно проделало,Лукану ни за что не найти его вовремя. Но вчерашний день доказалобратное. Его определенно нашли, и время было на исходе.

Русского убийцу Кейон опознал сразу же, как только тот появилсявчера в кабинете. Он несколько раз видел Романа раньше, когда тотпосещал лондонскую резиденцию Тревейна, где Кейон висел высоко настене кабинета. Желая посмеяться над ним, Тревейн повернул зеркалок окну, выходившему на оживленные улицы Лондона. Кейон смотрел намир, в котором ему не суждено было жить.

Но по крайней мере он мог смотреть. Если бы Лукан повернулзеркало к стене, то вряд ли даже мысли о мести могли бы сохранитьКейону рассудок. И у него не было бы возможности испытыватьзеркало, когда его тюремщик покидал комнату, а также учитьсяпризывать инертные объекты, находящиеся в поле зрения.

Кейон шел в ногу со временем, читал все книги, газеты и журналы,которые появлялись в кабинете Лукана, иногда даже смотрелтелевизор, а вид за окном постепенно менялся.

Лондон был очень похож на Чикаго, по которому он вчераходил.

Свободно, Господи, свободно ходил некоторое время! Кейон слышал,как шуршит трава под ногами, наслаждался ветром, Дующим в лицо.

Бывали дни, когда он думал, что отдал бы правую руку за одинглоток воздуха, наполненного дымом торфяного костра с примесьюаромата охапки вереска, или за несколько вдохов соленого бриза надиком побережье Шотландии. Или за возможность растянуться на спинена вершине горы, так близко к Небесам, как это возможно только вшотландских нагорьях, и наблюдать, как сумерки поглощают небо, какалый багрянец заката сменяется черным бархатом ночного покрывала,расшитого бриллиантами звезд.

Кейон не видел родной Шотландии уже одиннадцать веков и тридцатьтри года. Жизнь вдали от родины была адом для горца.

И хотя Лукан несколько раз дарил ему свободу в обмен на помощьсо сложными заклятиями — все это время ублюдок проводил на искуснозащищенной земле, так что Кейон не мог до него дотронуться, —последнее освобождение произошло более ста двадцати лет назад и,как всегда, было мучительно коротким. Спустя некоторое время магияТемного Стекла всегда забирала Кейона, несмотря на сопротивление.Не важно было, как далеко и как быстро он убегал, не важно, какимидруидскими оберегами пытался защитить себя, спустя какое-то время —и это никогда не были равные промежутки, однажды целый день, вдругой раз всего час — он просто исчезал из того места, гденаходился, и вновь оказывался в своей тюрьме.

Вчера ночью ему понадобилось время, чтобы выследить Романа, и,поскольку он волновался о том, что зеркало в любой миг можетпотребовать его назад, Кейон сосредоточился только на задании. Онне сомневался в том, что скоро здесь появится другой человекЛукана. А потом еще один, и еще, и так до бесконечности, пока зеркало невернется к Лукану, а следы преступлений и все, кто его видел, небудут уничтожены.

Так люди его типа — люди магии, белой и черной, те, ктопрактиковал draiodheacht, — скрывали от мира великиеРеликвии. Кейон поступал так, потому что обычных людей не должнобеспокоить существование таких вещей. Лукан — потому чтосуществовало слишком много других колдунов (тщательно скрывавшихсяот своих собратьев), которые ни перед чем бы не остановились, чтобыукрасть скрытую и опасную Темную Реликвию. В отличие от того, вочто верил мир, племя ведьм и колдунов процветало.

Друиды клана Келтаров использовали сложное заклятие памяти,чтобы, не причиняя вреда, стирать запретное знание из памяти любогочеловека.

Но Лукану было проще убить: минимум затрат, максимумудовольствия и прибыли. Лукан преуспел в магии жизни и смерти. Такбыло всегда.

Кейон мрачно улыбнулся. Любой, вставший на пути Лукана, мог бытьуничтожен, а та женщина встала на его пути. Ей грозила смертельнаяопасность, и ей нечего было даже надеяться выжить.

При мысли о ней Кейон одновременно расслабился и подобрался.Горячая, уверенная, храбрая, она была просто потрясающей. Короткиеблестящие черные кудряшки обрамляли тонкое личико в форме сердечка.А еще у нее была идеальная, пышная, соблазнительная круглая грудь.И восхитительная попка. Кейон внимательно рассмотрел каждый изгиб,обтянутый ее синими джинсами и персиковым свитером. Он даже заметилнад поясом джинсов край ее трусиков — которые прикрывали лишьмаленькую часть соблазнительного зада и выглядели так, словно сшитыиз пары ленточек. Оранжевая кружевная ленточка была украшенаярко-розовой бабочкой, и выглядело это так, словно трусикиспециально шили для того, чтобы они выглядывали из-под пояса идразнили мужчин. « Мужнины этого века должны иметь невероятноесамообладание, — думал Кейон, не отрывая глаз откусочка тонкой прозрачной ткани над двумя аппетитнымиполушариями, — или быть просто чертовыми евнухами».Персиковая кожа, ведьмины глаза, губы искусительницы… Убийца,посланный Лука-ном, называл ее Джессикой.

Кейон предполагал, что она постарается убедить себя в том, чтовчера вечером ничего не произошло. В тех редких случаях, когда еговидели непосвященные, они находили любые отговорки, которые помоглибы им отрицать саму возможность его существования.