Избранница горца

Но он слишком хорошо себя знал, чтобы заблуждаться по поводу«быстро и жестко» с Джессикой. Жестко? Айе. Быстро? Да ни за что насвете. Если он начнет, то не сможет остановиться, и ее жизнь, и егоместь, все отступит перед страстью.

Этот день он собирался посвятить поиску необходимых вещей, еды,краски, игл и охранных камней.

Завтра он сможет потребовать свою женщину себе. А будет ещепослезавтра, и послепослезавтра. Как только Джесси будет внеопасности, он отдаст ей каждый миг своей свободы.

— Мне следует упаковать для вас эти вещи, сэр? —спросил продавец.

Кейон кивнул и посмотрел туда, где стояла Джессика. Когда оноборачивался в последний раз, она стояла, скрестив руки на груди,отчего ее бюст приподнялся еще больше, чем обычно. Она выпятилапухлую нижнюю губу и нетерпеливо притопывала ногой.

Теперь ее нигде не было.

Куда она делась, черт побери? Он же сказал ей не двигаться. Наанглийском языке. А со слухом у нее было все в порядке.

— Сэр, палатка вам тоже нужна?

— Нэй! — прорычал Кейон, глядя на мужчину, которыйстоял теперь спиной к нему у той же стойки, где раньше была егоженщина.

Это из-за него ушла Джессика? Незнакомец полез к ней, что-тосделал? Он убьет этого сукиного сына.

Кейон рассматривал помешавшего ему незнакомца. Тот был высоким,мощного телосложения, одет в темные брюки, черные ботинки и чернуюкожаную куртку. Длинные темные волосы были заплетены в косы изавязаны кожаным шнурком.

Так собирали волосы горцы прошлого, и эта традиция родилась ещедо Кейона. И выглядели волосы так же, если только горцы, готовясь кбитве, не выбеливали их гашеной известью, чтобы нагнатьдополнительного страха на изнеженных римских чистоплюев.

Незнакомец явно много о себе воображал, это было видно по тому,как он стоит, как держит себя. Он излучал высокомерие. И ненравился Кейону. Совсем не нравился. Если этот урод сказал Джессикехоть слово, он покойник.

— Джессика! — рявкнул он. — Где ты, девочка?Ответь мне!

Ответа не было.

Кейон осмотрел магазин, ища глазами ее темную кудрявую макушку.Куда она могла уйти?

Он не мог найти ее при помощи друидского чутья, но рассчитывал,что сканирование помещения поможет ее обнаружить. Она былауникальна и казалась островком спокойствия и тишины в шумномокружении.

Кейон накрыл магазин сетью, потянулся чувствами, ощупываяпространство.

Чужое касание такого же щупа было настолько неожиданно инастолько сильно, что он вздрогнул.

И немедленно захлопнул ментальные стены, поднимая щиты один задругим, запечатывая себя. Отгораживаясь от этой непонятной дряни,чем бы она ни была.

Эти щиты и стены никогда не требовались ему раньше.

Никто и никогда не мог прочитать его мысли, даже Лукан припомощи темных искусств. Это была одна из особенностей, которые дикозлили его тюремщика. Лукан до сих пор не мог прозондировать его,даже по прошествии тысячи лет, на протяжении которых он постояннонабирал силу и знания. Лукан не оставлял попыток, поскольку верил,что Кейон знает заклятия, которые скрывает от него (Кейондействительно знал и скрывал), и старался так или иначе выведать их(что не получалось и не получится).

Ни разу во время попыток Лукана Кейон не ощутил дажеприкосновения к своему разуму. Тревейн не мог так глубокопроникнуть в его мозг.

А только что он ощутил вполне отчетливое вторжение в разум.Очень особое вторжение, хотя Кейон вряд ли мог сказать так о первомприкосновении. Но то, что его коснулось, обладало такой сложнойструктурой и было таким древним — куда более древним, чем онсам, — что он не мог бы назвать это… человеческим. А если этои был человек, то таких людей он никогда раньше не встречал.

Сосредоточившись, Кейон толкнул силу обратно в том направлении,откуда пришло странное чувство, пытаясь определить егоисточник.

Мужчина у стойки внезапно резко обернулся и начал шарить глазамипо помещению.

Странные золотистые глаза встретились с глазами Кейона, и ихвзгляды встретились поверх рядов вешалок с одеждой ипринадлежностей для кемпинга. У незнакомца были древние,внимательные глаза, выдающие острый интеллект.

Это были глаза необычного друида.

Кейон оттолкнул плечом продавца с остекленевшим взглядом изашагал к незнакомцу, сталкивая с дороги вещи.

— Кто ты такой?

— Кто тытакой? — холодно осведомилсянезнакомец. Мягко. Высокомерно. Без промедления и даже незадумавшись, он двинулся вперед так же плавно и уверенно, как иКейон.

Они встретились в проходе, остановились в дюжине шагов друг отдруга и начали двигаться по кругу, как два диких зверя, готовящихсяк битве за территорию и право спаривания.

Кейон почувствовал, как град ударов обрушился на ментальныестены, которые он воздвиг. Он не стал уклоняться, анализируя иоценивая силу противника.

А затем изо всей силы ударил в ответ. Один раз.

От силы удара череп незнакомца должен был расколоться.

Но если его противник что-то и ощутил, то ничем этого невыказал. Кто же он такой?

— Где моя женщина? — зарычал Кейон.

— Я не видел твою женщину.

— Если ты тронул хоть волос…

— У меня есть своя женщина. Твоя ей и в подметки негодится.

— Ты ищешь смерти, горец?

— Нэй, — рассмеялся тот в ответ. — Я уже давнооставил это занятие. В Манхэттене, на обледеневшем карнизепентхауса.

Незнакомец нес чушь.

— Уходи, и я тебя не убью.

— Не могу. Я подбираю обувь для жены. Она хочет получитьботинки сегодня, а я дорожу ее желаниями. — Тон незнакомца былслегка насмешливым, улыбка была стопроцентно мужской и крайненеуважительной.

Так обычно улыбался сам Кейон.

О, айе, этот человек искал смерти.

Неизвестно, что сделал бы Кейон в следующий миг, если бы на егопредплечье не легла рука. Он посмотрел вниз и расслабился. Джессикасмотрела на него, прекрасная, как всегда.

— Женщина, где ты была? Я же сказал тебе не отходить отстойки.

— Я полчаса там стояла! — вскинулась она вответ. — Я сходила в туалет. И я хочу есть! Мы скоро будеместь? Я хочу выпить кофе. И принять душ. В туалете я немногоосвежилась, но я чувствую себя, как маленькое дикое животное,которым назвала меня та женщина в аэропорту. Кейон, почему этотмужчина так на тебя смотрит? Ты его знаешь?

— Кейон? — повторил незнакомец. — Тебя зовутКейон?

— Айе. И что с того?

Мужчина внимательно уставился на него. А потом рассмеялся,изумленно и недоверчиво, словно поймав себя на абсурдной мысли.

— Нэй. Эт' невозможно, — пробормотал он.

— Что? — рявкнул Кейон.

— Ничего. Эт' ничего.

— Что это за «эт»? Я не знала, что в Шотландии все еще такговорят, — изумленно проговорила Джесси, переводя взгляд содного мужчины на другого. Внезапно она громко вдохнула и склонилаголову, теперь уже внимательно всматриваясь в них.

— Ты узнал мое имя. Назови свое, — резко потребовалКейон.

— Дэйгис.

Кейон посмотрел на Джессику.

— Этот Дэйгис чем-то обидел тебя, Джессика?

Она вздрогнула, словно очнувшись от глубокой задумчивости.

— Как он мог? Я его впервые вижу. А знаешь…

— Он стоял у стойки, где я тебя оставил. Ты исчезла, акогда я обернулся, там уже стоял он.

Она пожала плечами.

— Наверное, он подошел, когда я ушла. Кейон, а ты заметил,что вы…

Кейон снова повернулся к Дэйгису.

— Ты можешь идти. Но не перебегай мне дорогу, горец. Иначепрольется кровь. Мне на тебя плевать.

— Мне на тебя тоже, — холодно ответил Дэйгис. —Но я никуда не уйду, пока ты не освободишь продавца от своегозаклятия.

Он кивком указал на застывшего в ожидании продавца. Тот так ибудет ждать, пока Кейон с ним не закончит.

— Что ты знаешь о заклятиях? — мягко спросилКейон.

— Больше, чем ты, скорее всего.

— Вряд ли. Держись подальше от моих дел. Джессикапопыталась вмешаться:

— Вы разве не видите…

— Это селение и все, что в нем, это мое дело. Это мой мир,незнакомец, — сухо ответил Дэйгис.

— Этот мир был моим задолго до твоего рождения,горец. — Улыбка Кейона больше напоминала оскал.