Избранница горца

— Как часто и как долго ты можешь быть вне зеркала?

Горец прислонился спиной к чему-то, чего она не видела, искрестил руки на груди. Джесси прищурилась.

— Подожди-ка, а как ты вернул себе одежду?

— У меня были века, чтобы исследовать это стекло. И хотяэлементы, из которых оно сделано, вне моего понимания, я смогкое-что о нем выяснить. Его создали, чтобы удерживать людей, а ненеодушевленные объекты, и я научился призывать инертные предметы,которые находятся в поле моего зрения.

Она моргнула и оглянулась. Килт исчез. Сапоги тоже. Даже егонабедренная перевязь пропала. Пока она спала, горец каким-тообразом забрал их. О, у нее был миллион вопросов по поводу этогоартефакта! Но начать следовало с главного: с того, что касалось еевыживания.

— Ну? — требовательно проговорила Джесси. —Насколько часто?

Кейон пожал плечами.

— Попытайся вызвать меня.

Джесси глубоко вздохнула. Ей очень не хотелось выпускать его иззеркала. Она была не готова иметь дело с горцем во плоти — со всейэтой мускулистой, сексуальной и возбужденной плотью. Пока неготова. Но ей нужно было понять, в какой ситуации они оказались. Иона повторила освобождающее заклятие.

Ничего не произошло.

Кейон склонил голову.

— Я так и думал. Я не могу ответить на твой вопрос. Могулишь рассказать, как это бывало раньше. Изредка, когда Луканучто-то было от меня нужно, он давал мне временную свободу. Однажды,несколько веков тому назад, он выпускал меня четыре дня кряду.Каждый день я возвращался в зеркало через разные интервалы времени.В один день мне удалось выбраться всего на несколько часов, вдругой — на пять или шесть. На четвертый я пробыл снаружи целыйдень и целую ночь. Предсказать такой интервал невозможно.

— То есть ты можешь выходить каждый день, хотя бы нанекоторое время.

— Айе.

— Что означает, что до завтрашнего утра ты оттуда, скореевсего, не выйдешь?

Кейон снова пожал плечами.

— Я не могу знать. Тебе стоит повторять попытки как можночаще.

— И как ты собираешься защищать меня, если застрял в этомстекле? — мрачно спросила Джесси.

— Девочка, нам нужно избегать встречи с Луканом всегонесколько дней. Точнее, двадцать. Не так уж это долго. И заверяю:до тех пор я смогу обеспечить тебе безопасность.

— Двадцать дней? Почему только двадцать?

Это звучало не так уж плохо. Джесси не знала, что у ее проблеместь временные рамки, к тому же рамки оказались довольно узкими.Она наверняка сможет привести свою жизнь в порядок, стоит лишьпрожить эти неконтролируемые дни, при условии что они с горцемсправятся с задачами, которые нужно решить. Джесси порадоваласьсвоей предусмотрительности, которая не позволила ей звонить наработу и сообщать о болезни. Ее шансы на выживание и возвращение кнормальной жизни внезапно возросли. Одна правдоподобная история, ивсе будет хорошо.

— Потому что Договор, который приковывает меня к ТемномуСтеклу, требует, чтобы десятина из чистого золота передаваласьчерез зеркало каждый век, подтверждая соглашение с Невидимыми.Следующую десятину нужно уплатить в День Всех Святых, тридцатьпервого октября, в полночь.

Проклятие. Десятины, Договоры, соглашения.Стоит ей подумать о том, что ее жизнь вернется в норму, как ей тутже напоминают, что в настоящий момент она по уши завязла всказочном мире заклятий и проклятий.

А страшнее всего было то, что с самого начала это казалось ейвполне логичным. Чем дольше она общалась с мужчиной, живущим взеркале, тем больше привыкала к странностям и чудесам. Само егосуществование было настолько непостижимым и невероятным, чтобессмысленно было сомневаться в существовании других необъяснимыхвещей. Джесси никогда не верила в магию, но магия ее восхищала. Атеперь у нее перед глазами было доказательство того, что волшебствосуществует. Аргументы исчерпаны, дело закрыто.

Задумчиво покачав головой, девушка спрыгнула с кровати — онаспала одетой, сняв только обувь и носки, — и подошла кзеркалу.

Джесси стала рассматривать изукрашенную раму со страннымисимволами, гладить холодное золото, скользить ладонью пополированному стеклу.

Кейон, стоявший в зеркале, тоже поднял ладонь и повторилдвижения ее руки. Казалось, что их пальцы встретились. Но Джессиощущала только холодное стекло.

Когда ее пальцы коснулись темной кромки у края, она поспешноотдернула руку. Ощущения были почти такими же, что и от странногоэлектронного сообщения. Они клеилиськ ее коже, цеплялись, как магическиепиявки, а когда Джесси пыталась убрать руку, сила медлила, преждечем отпустить ее. Девушка мысленно сделала пометку: рассказатьгорцу о странном Мирддине и о письме, от которого у нее мурашки покоже. Но сначала вопросы.

— Это потому, что ты касаешься реликвии Невидимых,девочка, — мягко сказал он.

— Что?

— Озноб. Темная сила холодна. А артефакты Светлых излучаютслабое тепло. Если человек хотя бы коснется страницы Темной Книги,она высосет из его тела все тепло. Говорят, что носящий ТемнуюКнигу перестает быть человеком, день за днем она вытягивает из негоостатки внутреннего света.

Джесси впитывала информацию, но не собиралась отвлекаться отглавной темы. Ей нужно было вернуть контроль над своей жизнью, адля этого необходимо понять, в какой ситуации она находится сейчас. Темная же Книга, чем бы она ни была, кданным проблемам отношения не имела.

— Значит, все, что нам нужно сделать, — это держатьсяподальше от упомянутого Лукана, пока не пройдет пора платитьдесятину, а потом заклятие будет разрушено? Тебе нужно прятатьсявсего три недели? Это все?

— Айе.

— А что потом? Когда заклятие разрушится и ты выйдешь насвободу?

Сможет ли он избавиться от того, кто хотел ее смерти?Гарантировать, что она вернется к нормальной жизни?

Кейон глубоко вздохнул, глаза цвета виски замерцали неожиданнойледяной жестокостью. Когда горец заговорил, его голос былтвердым.

— Тебе больше никогда не придется беспокоиться о ЛуканеТревейне. Никому не придется. Клянусь.

Джесси шагнула назад, хотя и не собиралась этого делать.Внезапно из сексуального мужчины горец превратился в дикого зверя.Его губы растянулись в безмолвном рычании, ноздри расширились,глаза сузились. Безумие, порожденное тысячей лет заключения,глядело на нее из этих глаз цвета виски, холодных, как кромкаТемного Стекла.

Девушка сглотнула.

— Ты говоришь так, словно уверен в победе над Луканом, аведь именно он запер тебя в зеркале. — Она не могла не указатьна это.

Злобная, язвительная усмешка искривила губы Кейона.

— Ах, Джессика, на этот раз победа будет за мной. В этомможешь не сомневаться, — с легкой угрозой в голосе ответилон.

От этих слов Джесси промерзла до костей. В его голосе была такаянепоколебимая уверенность, что у нее не осталось ни малейшихсомнений в том, что Кейон МакКелтар способен сохранить ейжизнь.

Она чувствовала, что в рукаве у него припрятана пара трюков.Несмотря на то что он застрял в зеркале. Трюков, которых она немогла себе представить. И Джесси снова почувствовала, что в неместь кое-что еще.

О да, так или иначе, этот мужчина сможет защитить ее отопасности.

А как ты собираешься защититься от него?

Хороший вопрос.

Впереди двадцать дней. И он будет выходить из зеркала каждыйдень, пусть даже ненадолго.

Господи Боже, ну и что ей делать?

Кейон МакКелтар притягивал ее с такой силой, что логика и разумоказывались вне игры. Хотя опять же, скривившись, подумала Джесси,чему тут удивляться? В сложившейся ситуации логика и разумоказывались вне игры. Джесси с досадой подумала о том, что еедевственность до сих пор осталась нетронутой не благодаря нерушимымморальным принципам, а просто потому, что никогда раньше она неиспытывала такого «крышесносного» гормонального взрыва. Случисьтакое раньше, ее не хватило бы надолго.

— Обслуживание номеров! — Жизнерадостный голосраздался одновременно с резким тра-та-тапо двери.

Джесси отвернулась от зеркала.