Страница 12 из 70
Добравшись до кабинета, Джесси обнаружила, что дверь затянутаполицейской лентой.
Это на миг остановило ее. Но потом Джесси заметила, что этовсего лишь лента полиции кампуса, и отодвинула ее с дороги.Нарушение постановления университета не казалось таким ужужасным.
Подергав ключ в замке, чтобы убедиться, что на этот раз дверьдействительно заперта, Джесси снова спросила себя о том, что онасобирается делать, когда войдет.
Попытается завести разговор с реликвией? Приложит ладони кстеклу? Попробует вызвать дух?
Но судьба распорядилась по-своему.
В тот миг, когда Джесси открыла дверь, свет из коридора упалпрямо на серебристое стекло.
Ее ноги примерзли к полу. Руки вцепились в дверь. Даже дыханиеостановилось на полувздохе. Джесси не была уверена, но, кажется,даже сердце сделало долгую паузу.
Высокий, полуобнаженный, прекрасный, как бог секса, мужчина,стоявший в глубине зеркала, посмотрел на нее и зарычал:
— Вовремя же ты вернулась, девица!
5
Когда Джесси было семнадцать лет, она чуть не погибла. Онаотправилась в один из тех залов, где можно заняться альпинизмом наспециальной стене (потому что лучшая подруга сообщила Джесси, чтофутболист, в которого она тогда была влюблена, приехал домой изколледжа на уикэнд и собирается вместе с друзьями прийти туда).Джесси очень неудачно упала и сломала несколько костей.
Последний год учебы в колледже она просидела дома, отращиваяволосы там, где их сбрили, чтобы вставить металлическую пластину,которая удерживала разбитые кости черепа, и слушала рассказы другихо вечеринках, выпускном и вручении дипломов.
А тот парень, по которому она сходила с ума, даже не появился втот день в зале.
Из этого случая Джесси вынесла определенный опыт. Первое:афоризм «самые хитроумные планы мышей и людей обычно лопаются» былсовершенно справедлив. Она не только не попала на матч своейфутбольной команды в тот единственныйгод за последние семь лет, когдакоманда попала в финал; ей не пришлось надеть розовое выпускноеплатье, до сих пор висевшее в шкафу; она не подбрасывала вверхшапочку; она не была ни на одной вечеринке. И второе: иногда, когдавсе идет плохо, спасти может только чувство юмора. В такихситуациях можно смеяться или плакать, а от слез становится хуже, даи внешность портится.
На пороге кабинета, хозяина которого недавно убили и где чуть неубили ее саму, глядя в зеркало на то, чего просто не могло быть,Джесси пришла к выводу, что последние несколько дней можно назватьплохими даже по самым мягким стандартам.
Она начала хихикать.
И ничего не могла с собой поделать.
Глаза сексуального бога сузились, лицо стало хмурым.
— Не вижу причин для смеха. Заходи и закрой за собой дверь.Быстро. Нам о многом нужно поговорить, а времякрайне существенно.
Джесси захихикала сильнее, прижав одну руку к губам, а второйсжимая дверную ручку. Время крайне существенно. Ну кто такговорит?
— Во имя любви Христовой, девица, вызови менянаружу, — раздраженно произнес он. — Кто-то должен тебявстряхнуть.
— О нет, не думаю, — удалось выговорить Джесси сквозьсмех. Смех, в котором звучали истерические нотки. — И я тебене девица, — высокомерно добавила она. И снова засмеялась.
Он тихо зарычал.
— Женщина, ты вызвала меня вчера вечером, и я не причинилтебе вреда. Почему теперь ты мне не веришь?
Джесси фыркнула.
— Я думала, что уснула и все, что было, мне приснилось.Доверие тут ни при чем.
— Я убил человека, который пытался убить тебя. Разве это недостаточная причина для доверия?
Джесси перестала смеяться. Вот оно что. Это он свернул блондинушею и оставил его лежать у всех на виду. Хотя она понимала, что этобыл он, — больше просто некому, не важно, в реальном мире всепроизошло или в бреду, — его признание заставило Джессивзглянуть на его руки. Большие руки. Такими можно сломать шею.
После минутного колебания она с опаской вошла в кабинет и,помедлив, закрыла за собой дверь.
Смех прошел. А вот тысячи вопросов остались.
Сунув руки в карманы джинсов, Джесси уставилась в зеркало.
Потом закрыла глаза. Зажмурилась изо всех сил. Открыла.Попыталась еще дважды, на всякий случай.
Он не исчез. Вот дерьмо.
— Я мог бы сразу сказать тебе, что это не сработает, —сухо произнес мужчина.
— Я сошла с ума? — прошептала Джесси.
— Нэй, ты не безумна. Я здесь. И все это происходит насамом деле. Чтобы выжить, ты должна делать то, что я скажу.
— В зеркалах не может быть людей. Это невозможно.
— Скажи это стеклу. — Он постучал кулаками по зеркалу,чтобы подчеркнуть свои слова.
— Забавно. Но неубедительно.
Странно было смотреть, как он колотит в зеркало изнутри.
— Да определись уже. И лучше тебе сделать это до того, какпоявится следующий убийца.
Его пламенная речь немного сбила Джесси с толку. Этот мужчиназнал, что он существует на самом деле, и дал понять: если онаслишком тупа, чтобы осознать этот факт, это не его проблемы. А ведьиллюзия наверняка стала бы настаивать на своей реальности, развенет?
Но как он может существовать на самом деле?
Никогда раньше Джесси не сталкивалась с необъяснимым. « Установление фактов. Все, что я могу, — это изучатьпроисходящее и отложить выводы до того времени, когда узнаюдетали».
Решив прояснить для себя как можно больше, она протянула руку квыключателю и включила верхний свет.
И впервые смогла как следует рассмотреть его.
«Так нечестно», — подумала Джесси, но ее глаза расширились,словно она не могла насмотреться. Прежде она видела его лишьмельком и очень недолго, а в кабинете было довольно темно. Онаполучила только общее впечатление: большой, невероятно сексуальныймужчина.
Она не разглядела деталей.
Что это были за детали!
Джесси изумленно посмотрела вниз. Потом вверх. Вниз. И сновавверх.
— Наслаждайся, девушка, — пробормотал мужчина тактихо, что она почти не услышала его. Следующим комментарием было: —Я тоже собираюсь насладиться тобой.
Он был высоким, с широкими плечами и рельефными мускулами. Нанем была только пурпурно-черная ткань, обмотанная вокругталии, — самый настоящий килт, если она не ошибалась, —блестящие металлические браслеты и черные кожаные сапоги.
Рубашки не было. Странные красно-черные руны покрывали левуюсторону его рельефной груди: от нижнего края ребер они шли к соску,потом переходили на плечо и шею, до самого подбородка. Дорожкагустых шелковистых волос начиналась прямо над пупком и сбегалавниз, скрываясь под пледом.
Боже, а что с пледом? Что это за бугор?
Некоторое время Джесси не могла отвести взгляд. Потом ее глазарасширились. Прерывисто вздохнув, она резко отвернулась. Ее щекипылали.
Она только что глазела на его пенис.
Молча стояла и таращилась. Так долго, что мужчина просто не мог не заметить. Что-то с ней определенно не так.Гормоны, видимо, не на шутку разыгрались. Она же из тех, ктоглазеет на артефакты, а не на члены!
Джесси заставила себя посмотреть ему в лицо, такое жепрекрасное, как и его тело. У мужчины из зеркала были точеные игордые черты лица древнего кельтского воина: сильные челюсти,высокие скулы, прямой аристократический нос с гордым вырезомноздрей и рот настолько сексуальный и зовущий к поцелуям, что губыДжесси инстинктивно сжались, а потом приоткрылись, словно готовяськ поцелую. Она облизала их, чувствуя, что задыхается. Легкая щетинаподчеркивала его сильную челюсть, отчего мягкие розовые губы горцаказались еще более сексуальными на фоне общей грубоймужественности.
Его волосы были не черными, как ей показалось в темноте, аглубокого оттенка красного дерева, с мерцающими прядями цветазолота и меди. Часть волос была заплетена в косички, завершавшиесяметаллическими бусинами. Его глаза были цвета жженого виски, а кожа— смуглая и бархатистая.
Этот мужчина излучал примитивную силу и выглядел таким жедревним, как и само зеркало, принадлежавшее к тем временам, когдамужчины были мужчинами, а женщины Делали То, Что Им Сказано.