Страница 12 из 14
Лола въехала во двор кирпичной многоэтажки. Ей не было нуждысверяться с адресом на визитке, потому что в одно время онадовольно регулярно посещала расположенное по данному адресу частноезаведение. Припарковала «муссо» на остававшемся свободным пятачкенеподалеку от крыльца с мраморными ступенями. Выбралась из джипа,не забыв прихватить сумочку. Одета она в короткую дубленкукофейного цвета, черные бриджи и высокие, выше колена, сапоги насреднем каблуке. Голова повязана косынкой, на переносице темныеочки, губы, собранные в тонкую линию, едва тронуты помадой – она,надо сказать, в последнее время вообще уделяла своей внешностиминимум внимания.
Поднялась по ступеням. Над дверью, укрепленная на кронштейне,следящая телекамера. Справа, на стене, вывеска:
ЧАСТНЫЙ КАБИНЕТ
ВСЕ МЕДИЦИНСКИЕ УСЛУГИ
Лола, взявшись за дверную ручку, криво усмехнулась. Во-первых,здесь размещается не один, а несколько «частных кабинетов». Аво-вторых, на вывеске явно недостает нескольких слов, а именно:
«СРОЧНО, АНОНИМНО, ДОРОГО»…
Осмотр в кабинете гинеколога занял около тридцати минут.
– Можете одеваться, Алла.
Врач, невысокий, плотный мужчина лет пятидесяти, стащилперчатки, бросил их в корзину для мусора и направился кумывальнику, ополоснуть руки. «Давно меня не называли поимени, – подумала Лола, натягивая трусики-стринги. –Алла… Лола… дура безмозглая! Ну вот, мать… Такой вот залет.Сплошные неприятности… А этот… этот… заморочил голову,напаскудничал и свалил куда-то! Козел… как и все мужики!»
Врач вытер руки бумажным полотенцем, прошел к столу, уселся вкресло. Дождавшись, когда пациентка выйдет из-за ширмы, он жестомпригласил ее присесть в другое кресло, приставленное к торцустола.
– Сколько, Борис Евсеевич? – спросила Лола.
– Шесть-семь недель, – поняв, о чем она спрашивает,сказал тот. – Я бы посоветовал вам пройти углубленныймедицинский осмотр. Могу дать адрес одной из специализированныхклиник, у меня там хороший знакомый отделение гинекологиивозглавляет…
Он открыл верхний ящик стола, достал визитку и передал ееклиентке.
– Гм. – Лола тяжело вздохнула. – Ну… я так идумала… что вот этим все может и кончиться, – некоторое времяона задумчиво вертела в пальцах глянцевый квадратик бумаги, затемоткрыла сумочку и положила его вовнутрь. – Спасибо, БорисЕвсеевич. Я знала, что могу на вас положиться.
Врач какое-то время внимательно смотрел ей в лицо. С тогомомента, как он видел ее в последний раз, она сильно изменилась.Как будто даже стала старше, и не на один год, а на целую жизнь.Заострившиеся скулы, тени под глазами, бледное, какое-то несвежеелицо, покусанные губы; волосы выкрашены в радикальныйкислотно-фиолетовый цвет, из-за чего она стала смахивать навампиршу из голливудского «ужастика». Причем на вампиршу, котораямучительно страдает и из-за «ломки», и еще от того, что нуждазаставила ее покинуть свой темный угол и отправиться в мир обычныхлюдей посреди бела дня…
Борис Евсеевич кое-что знал об этой девушке; возможно, знал оней даже больше, чем того требовала его частная практика.
Он был в курсе, что она три или четыре года работала на подиуме,преимущественно в Москве, числясь в штате агентства «Красныезвезды». Но в число «топовых» моделей не пробилась: лишь кдевятнадцати годам сумела вырваться из своего провинциальногоСаратова, где она параллельно училась в хореографическом училище иучаствовала в провинциальных фэшн-показах. Слишком поздно дляизбранного ею ремесла она перебралась в Москву. Пока обзаводиласьнужными связями, пока разбиралась в специфике московской – в целом– и модельной – в частности – жизни, в спину уже дышали юныеконкурентки, еще более целеустремленные и беспринципные, чем онасама. И не то что дышали, или ворчали за спиной, не то, чтобыстроили мелкие козни, а норовили столкнуть с «языка», и сделать этотак, чтоб человек уже не поднялся, а еще лучше – насмерть.
Едва не с первого дня эта Алла, как и многие другие красивыедевушки, пыталась найти себе постоянного «спонсора». Особойактивностью, на грани агрессии, выделяются в этом плане именно«провинциалки», которым, как говорится, нечего терять, но затообрести можно все и сразу. Но, то ли в силу сложного характера, толи из-за фатального невезения, найти себе надежного и щедрого«папика» – не говоря уже о том, чтобы выйти замуж за состоятельногочеловека – у нее никак не получалось…
Как и многие другие девушки ее склада, она совмещала свою неслишком успешно складывающуюся карьеру модели с работой в фирме,специализирующейся на предоставлении так называемых «эскортных»услуг. В одно время Алла котировалась по разряду«пятисотдолларовых». То есть, за час, проведенный в обществемодельной девушки, состоятельный гражданин, нуждающийся в компаниии в, скажем так, дружеском общении с красивой представительницейдругого пола, обязан выложить пять сотен «зеленых». При том, чтоуслуги и н т и м н о г о характера оплачиваются – по взаимнойдоговоренности – клиентом дополнительно, сверх существующего,установленного эскортной фирмой, почасового тарифа.
Раз в месяц, а иногда и чаще, «эскортницы» проходят медосмотр.Не в последнюю очередь потому, что некоторые особо взыскательныеклиенты требуют секса без использования предохранительных средств.Соответственно, выплачивая за данную услугу дополнительный гонорар.Борис Евсеевич тоже не гнушался подработка, девушки-эскортницы былиего постоянной клиентурой. Алла уже года три, а то и поболее,ежемесячно являлась к нему на осмотр. Но в конце минувшего лета унее случился «трабл»: сначала кто-то из клиентов заразил еегонореей, а спустя день или два уже она – а работа у нее тогдабыла, как на конвейере – «наградила» венерическим заболеваниемважного гражданина, чиновника одной из столичных управ. Тот,соответственно, заразил жену, благодаря связям с которой и взлетелна свое высокое хлебное место…
Короче, этот крутой дядя, как впоследствии слышал БорисЕвсеевич, сильно осерчал. Сначала кто-то основательно, дополусмерти, избил «фирмача», поставляющего «сильным мира сего»элитных девушек по вызову. Ну а вскоре неизвестные «поучили» и самудевушку: после «разбора» у нее оказались сломанными два ребра, ассадин и ушибов было вообще не счесть.
После того случая девушка Алла на какое-то время исчезла извиду. Скорее всего, ей выписали своеобразный «волчий билет».Прежние занятия для нее отныне были заказаны. Она и так, из-засвоего возраста, балансировала на грани вылета из «модельной лиги»,членство в которой давало ей какой-никакой статус. А теперь, послевсего случившегося, она уже не могла надеяться не то что на удачноезамужество, но даже на то, чтобы определиться в разряд«содержанок», – худая слава, как известно, распространяетсяподобно пожару в сухом хвойном лесу.
– Могу я поинтересоваться, Алла…
– Не стоит. – Девушка, у которой все это время былкакой-то блуждающий, отсутствующий взгляд, покачала головой. Доставплаток из сумочки, она извинилась и прочистила нос. – Я покасама еще ничего не решила. А вот по поводу сданных анализов…
– Об этом не беспокойтесь. Денька примерно через четыре явам лично перезвоню. Напомните еще раз ваш номерок…
Лола несколько секунд колебалась, но потом все же продиктоваланомер личной мобилы – врач записал его в свой «кондуит».
– Ну… я тогда пойду, наверное, Борис Евсеевич?
Тот мягко улыбнулся.
– А вы ничего не забыли?
– Ах да… – Лола шмыгнула носом, пришлось опять лезть всумочку за платком. – Извините, что-то мне не по себе сегодня.Просто «тормоз» какой-то… Сколько?
– Ничего страшного, вполне объяснимо. Обычная такса – пятьтысяч. Но в связи с праздниками у нас расценки удвоены…
– Да, да… конечно.
– И вот с этим вашим… «насморком», – он посмотрел нейв глаза. – Я бы вас советовал… э-э-э… быть поосторожней!Особенно в вашем положении.
Лола достала из кармашка сумочки деньги. Отсчитала десятьтысячерублевых купюр. После секундной заминки, прибавила к ним ещедве купюры такого же номинала. Положила деньги на глянцевуюстолешницу.