Страница 7 из 11
22
Дверь открылась без стука, Сэм отступил в сторону и пропустил в каюту с ног до головы завернутого в прорезиненный вахтенный плащ человека. Нырнув вслед за ним, Сэм прикрыл дверь и негромко доложил:
– Мы прибыли, сэр!
– Вас никто не видел? – спросил Купер.
– Никак нет, сэр! Мы строго придерживались маршрута, согласованного с капитаном Хьюзом!
– Ну что же, отлично! – шагнул к двери Купер и произнес по-русски: – Теперь вы в полной безопасности, Иван! Поздравляю!
– Спасибо, Петр! – сказал, распахнув плащ, человек в лохмотьях бродяги.
Пахло от него так, что Купер немедленно почувствовал позыв к рвоте и невольно сглотнул.
Глаза же бродяги светились, и на его заросшем лице играла счастливая улыбка.
– Сейчас вы сможете привести себя в порядок, – поспешно повернулся к двери санузла Купер. – Все с себя сбросите в мешок, Сэм его утилизирует.
Бродяга кивнул, но тут же спросил:
– Телефон, который мне передал ваш человек, тоже бросить в мешок?
– О, нет, конечно! – спохватился Купер. – Телефон отдайте Сэму сейчас. Его он дезинфицирует.
Бродяга извлек из своих лохмотьев спутниковый телефон и протянул Сэму. После чего направился в санузел.
– Там вы найдете все необходимое! – сказал ему вслед Купер. – И не стесняйтесь – если что-то понадобится, скажете!
– Спасибо! – кивнул бродяга, оглянувшись через плечо.
23
Микроавтобус с диггерами скрылся за скалой. Плотников перезвонил своим людям и велел сниматься. Потом тронул «Ауди» с места и покосился на курившего Виктора:
– Ты когда докладываться собираешься?
– Сейчас, – поглядел на кончик сигареты Логинов. – Докурю и доложусь, Плотников. А ты куда спешишь, офицерские погоны жмут?
– Да я как-то все больше по гражданке, – пожал плечами Плотников. – Даже от формы отвык.
– Ничего, станешь матросом, привыкнешь, – мрачно пошутил Логинов.
Докурив сигарету, он щелчком выбросил окурок на обочину, опустил стекло и энергично потер ладонями лицо.
– Ну что, Плотников, я созрел! – Решительно вытащив служебный телефон, Виктор набрал номер замдиректора ФСБ, лично курировавшего операцию, и, как только тот ответил, четко доложил: – Операция закончена, товарищ генерал! Мы уже возвращаемся из Балаклавы!
– Ну что же, отлично, полковник…
– Прошу прощения, что перебиваю, но все обстоит как раз наоборот, товарищ генерал! В штольне трупа не оказалось!
– Не понял. А где же он?
– Боюсь, что нигде, товарищ генерал! Кащеев жив…
– Что?!
– Кащеев жив, товарищ генерал, – повторил Виктор. – Он упал на решетку и смог выбраться из штольни.
– На какую еще решетку, полковник?! Вы же доложили мне, что Кащеев на дне штольни! А я доложил директору! А директор доложил… сами понимаете кому! Указ уже подписан, черт бы вас побрал!..
Замдиректора продолжил бушевать в трубке, Логинов слегка отодвинул ее от уха, выудил из пачки и сунул в рот сигарету и той же рукой прикурил. Когда две-три минуты спустя замдиректора слегка успокоился, Виктор торопливо ткнул сигарету в пепельницу и подробно доложил о своем спуске в штольню и обнаруженных следах. Напоследок он сказал:
– В общем, выбраться он выбрался, но поломаться должен был сильно…
– Вы же не обнаружили следов крови, так что все это опять только ваши предположения… Но негласную проверку всех местных лечебных учреждений надо организовать немедленно! Слышите, полковник?
– Так точно, товарищ генерал!
– Подключайте этого второго орденоносца, как его, Рыбников?
– Плотников, товарищ генерал!
– Тем более! Пусть поднимает на ноги всю свою агентуру, и вперед!
– Мы как раз сейчас собрались этим заняться, товарищ генерал! Думаю, за сегодня-завтра управимся!
– Да что толку, что вы управитесь? Время-то прошло уже почти два месяца, – вздохнул генерал. – Даже если он лежал в травматологии, то уже выписался давным-давно. Но все равно попытайтесь напасть на его след, иначе… для вас обоих это закончится плачевно! Черт, я даже не знаю, что докладывать директору! Это же… черт знает что!
– Мы сделаем все, что в наших силах, товарищ генерал!
– Вы уже сделали, полковник! Такое сделали… Ладно, работайте! Жду доклада! – сказал замдиректора и отключился.
– Ф-фух! – вздохнул Логинов и посмотрел на Плотникова. – Все слышал?
– В общих чертах. Я думал, будет хуже.
– Конечно, будет, Плотников. Только позже. Когда информация дойдет до первых лиц. Единственное, что может нас спасти, это если мы подсуетимся и к тому времени по новой слепим Кащеева.
– Не слепим, – заявил Плотников. – Он не для того из этой чертовой штольни с переломами выползал, чтобы дожидаться, пока мы его опять слепим.
– Я тоже так думаю, – кивнул Виктор. – Тогда нам надо успеть хотя бы напасть на его след… Ферштейн, товарищ будущий матрос?
– Ез, оф кос, товарищ будущий рядовой.
– Ну тогда жми на газ! Займешься больницами, а я, чтобы не путаться у тебя под ногами, с ходу мотнусь в Симферополь…
– Хочешь подключить Моню?
– Не подключить, а поставить на уши! Это ж из-за него, дуролома, Кащеев ускользнул…
24
Санузел в офицерской каюте «Далласа» был так себе, на три с плюсом. Слева – металлический унитаз с металлической крышкой, прямо перед дверью – металлический умывальник, справа – душевая кабинка, вернее, просто поддон со шторой.
Однако бывший полковник ФСБ РФ Григорий Кащеев сейчас был рад и этому. Если точнее, то он был не просто рад, а пребывал в эйфории. После месяца, проведенного на свалке, возможность помыться в более-менее человеческих условиях была настоящим счастьем.
Кащеев сбросил с себя лохмотья и запихал их в специально приготовленный пластиковый мешок, после чего завязал его горловину. На полке умывальника лежали мыло «Сейфгард», бритвенная система «Жиллет-Мах3», зубная щетка «Орал-би», тюбик зубной пасты и стоял гель для бритья. Все было новенькое, в упаковке. Целый клад для бомжа.
Первым делом Кащеев освободил от упаковки мыло и нырнул под душ. Здесь была новенькая мочалка, и Кащеев, предварительно дважды намылив голову, принялся сдирать с себя налипшую грязь. Сперва вода под ним была черной, потом постепенно стала светлеть. Пройдясь мочалкой с ног до головы в третий раз, Кащеев решил, что теперь можно и побриться.
Повязав на бедра полотенце, он встал перед умывальником и нанес на заросшее лицо гель. После чего принялся скоблить щеки станком. Постепенно под клочьями пены стало проступать исхудавшее лицо.
То, что пережил Кащеев за последнее время, могло послужить основой для душещипательного романа. Вроде «Идентификации Борна». Только этого самого Борна, придуманного Робертом Ладлэмом, враги сбросили в шторм с сейнера, а Кащееву пришлось пережить кое-что пострашнее. Его проклятый Монин пес сбросил в бездонную штольню.
Однако Кащеев выбрался из нее. Но с переломами – без смещения – ноги и двойным левой руки. Он не рискнул обращаться в больницу, а поехал в Симферополь к доктору, у которого некоторое время назад тайно делал пластическую операцию. Это было жестокое испытание. По дороге Кащеев даже потерял сознание, но нанятый им водитель-частник этого не заметил.
Доктор был в шоке, но деньги сделали свое дело. Месяц Кащеев пролежал инкогнито в палате, предназначенной для послеоперационных больных. За это время он перебрал в голове множество вариантов. И в конце концов пришел к выводу, что в его положении единственный разумный выход – это продаться американцам.
После падения в штольню и полученных травм Кащеев находился в слишком ужасной физической и моральной форме, чтобы продолжать играть в прятки с ФСБ. Доктор сделал все возможное – убрал следы от собачьих укусов и обеспечил правильное срастание сломанных костей. Но полностью восстановиться за месяц Кащеев не сумел. Для этого нужно было просто больше времени.