Страница 9 из 99
— Мальчик захоронен где-то здесь.
— Что значит «здесь»? — Майкл даже отложил ложку.
— А то и значит, что здесь. Капитан Стаффорд купил весь этот участок после смерти сына. И построил дом, так сказать, на костях, на могиле мальчика. Когда мы приступили к ремонту, то обнаружили надгробие Берни в подвале здания. Люди в печали часто способны совершать очень странные поступки.
Девон ухватилась за край стола, словно за спасательный круг, пытаясь побороть охватившее ее смятение.
— Стало быть, вы хотите нам сказать, — снова вступил в разговор Майкл, — что это здание выстроено на кладбище?
В глазах Ады Микс на мгновение появился странный блеск, но она тут же подобралась и как будто стала еще строже.
— Я мало что знаю обо всем этом. Прошу меня извинить, мне пора приниматься за дела. — Отодвинув от стола свой стул, она поднялась и вышла из столовой.
Девон с минуту подождала, а потом последовала за хозяйкой, и Майкл посмотрел ей вслед так, как если бы она была умалишенная.
Правда, и сама Девон задавалась в это время вопросом — а в самом деле, не сошла ли она, часом, с ума?
Девон обнаружила миссис Микс в холле. Та стояла около столика с раскрытой гостевой книгой. Когда Девон подошла к ней, миссис Микс подняла на нее глаза:
— Вы уже позавтракали?
— Да, я немного поела. Все было очень вкусно, но я обыкновенно не завтракаю вообще. — Девон сообщила только часть правды. Да, обычно она не завтракала, но после этой сумасшедшей ночи ей очень захотелось есть. — Мы отлично провели у вас время, миссис Микс. — Опять ложь.
Признаться, Девон врать не умела и лгала в настоящий момент больше от отчаяния.
— Дом и в самом деле чудесный.
Миссис Микс просияла.
— Он обставлен точно так же, как при Стаффордах. К сожалению, многие предметы тогдашней обстановки исчезли. Смешно сказать, — тут хозяйка принялась вытирать руки фартуком, и Девон подметила это движение, — третьего дня я ходила на распродажу за квартал отсюда. Собственно, и покупать ничего не собиралась — так, пошла поглазеть… Видите ту лампу, что стоит в холле в углу? — Она указала на напольную лампу под красным абажуром. — Так вот, там я отыскала ее, прямо рядом с кучей старых пластинок. Ну, я и не удержалась. А когда пришла домой, моя соседка, миссис Дэвис, которой уже девяносто, сказала, что это была любимая лампа Стаффордов. И помогла мне установить ее на то самое место, где она стояла, когда Стаффорды здесь жили. Вы удивитесь, но миссис Дэвис утверждает, что мы расставили мебель в полном соответствии с тем, как она стояла раньше.
По спине Девон побежали мурашки.
— Понятно, — только и сказала она.
— Это еще что — у нас и собака той же породы, что была у Стаффордов, — с гордостью добавила Ада и указала на огромного датского дога, спокойно расположившегося на полу у самых ног Девон. — Датчанин — так я его называю. По слухам, у маленького Бернарда тоже был дог. Поговаривают, правда, что ребенок не слишком хорошо с ним обращался.
Бернард дал собаке пинка, подумала Девон, пробираясь сквозь сюрреалистическое нагромождение собственных мыслей, а отец запер его за это в стенной шкаф. Лежавший у ее ног пес тихонько зарычал, словно соглашаясь, и у Девон затряслись руки; но она храбро взглянула в лицо миссис Микс. Откуда, спрашивается, хозяйка все это знает? Или какая-то сила, поселившаяся в этом доме, очень хочет, чтобы миссис Микс все знала? Но почему в таком случае выбор пал именно на нее?
— А вы уверены, что миссис Дэвис ничего не сочиняет? — спросила Девон. — Если дом был построен в 1899 году и Бернард к тому времени уже умер… — Она не закончила вопрос и взяла ручку, лежавшую рядом с гостевой книгой, чтобы хоть чем-нибудь занять подрагивающие от нервного напряжения руки.
Написав свое имя и подойдя к графе, куда следовало внести адрес, Девон заколебалась и в результате вывела там всего три слова — Нью-Йорк-Сити. Хотя она снова отметила про себя, что поступает не совсем так, как подобает нормальному человеку, страх оказался сильнее. — Девон вовсе не хотелось, чтобы обитатели дома, кем бы они ни были, знали ее точные координаты.
— Люди в этом городишке живут давно. Уже успело смениться несколько поколений, — спокойно объяснила миссис Микс. — От нечего делать они пересказывают друг другу сплетни, которым уже больше ста лет.
— Скажите, вы или ваши постояльцы не замечали каких-нибудь странностей, которые могли происходить в этом доме?
Подернутая сединой бровь миссис Микс вопросительно поползла вверх:
— Это что же за странности такие?
Вы отлично знаете, какие такие странности, подумала Девон, пытаясь обуздать свой вспыльчивый характер и не выложить тут же все карты на стол. Что-то в манере поведения этой женщины заставляло Девон думать, что Ада догадывается о происходящем под крышей ее дома.
— Ну там двигающиеся призрачные объекты и тому подобные вещи…
— Вы, случайно, не журналистка, а?
— Да нет, просто интересуюсь. Этой ночью…
— И что же такое вы видели этой ночью? — перебила ее миссис Микс, как будто заранее ожидала вопрос Девон.
— Я не уверена, что вообще что-то видела. Правильнее было бы сказать — думаю, будто видела, или, вернее, почувствовала…
Ада пожала плечами и оглянулась, как будто хотела убедиться, не подслушивает ли кто.
— Как-то раз одна леди утверждала, что видела старуху в кресле-качалке, — произнесла она шепотом.
Сердце Девон учащенно забилось.
— Старуху?
Миссис Микс кивнула.
— Та леди решила, что это, возможно, Энни Стаффорд племянница капитана Стаффорда. Ее мать умерла при родах поэтому, когда ее отец-моряк погиб во время шторма, она переехала сюда вместе со своим дядей Флорианом и теткой Марией Луизой.
— И сколько ей тогда было лет?
— Тринадцать. — Ада Микс покачала головой. — Насчет девочки ходили разные слухи. Говорили, к примеру, что капитан Стаффорд относился к ней как к служанке.
А помещение для слуг находилось как раз на третьем этаже.
— Племянница, стало быть, спала в Желтой комнате, Девон не спрашивала, она утверждала.
— Энни провела здесь большую часть своей жизни. какое-то время она уезжала из дома, но когда Флориан и Мери умерли, дом сделался ее собственностью и она вернулась.
Девон вспомнила о своем блокноте с записями, покоившемся на дне чемоданчика. У нее было такое чувство, что, когда она сидела в Желтой комнате и делала записи, кто-то водил ее рукой. Это было и тогда, когда она описывала одинокую молодую девушку, получившую в этом доме свою долю страданий.
— Энни жила с ними, повторила Девон, — но у Флориана и Мэри не было больше детей — после Бернарда, хочу сказать.
— Трудно сказать, что именно тогда произошло. Они ли в разных комнатах на втором этаже. Надеюсь, вы понимаете, на что я, намекаю?
Девон все отлично поняла.
— Это портрет капитана Стаффорда? — Она указала один из висевших на стене изрядно вылинявших черно-белых портретов, вставленных в овальные рамки.
— Да, это Флориан, а это Мэри. Он был хорош собой, вы не находите? Все мужчины из рода Стаффордов были смуглы черноволосы и чертовски привлекательны. Мэри была существом тихим, но ее муж обладал бешеным характером. В городе его многие побаивались.
Кажется, я начинаю понимать почему. Девон еще раз взглянула на портрет. Темные, четко прорисованные брови, квадратные скулы. Пронзительные черные глаза капитана были холодны и, казалось, заглядывали прямо в душу, тем не менее лицо этого человека словно притягивало к себе, хотя Девон вряд ли смогла бы объяснить, отчего оно оказывало на нее такое сильное воздействие.
— Сколько лет было Флориану, когда умер его сын?
— Около тридцати.
— А когда Энни перебралась к ним в дом?
— Когда ему было под пятьдесят. Это случилось через двадцать лет после того, как умер его брат.
Сильный, интересный мужчина, достигший середины жизненного пути, у которого в течение долгих лет не было отношений с женщинами. Но вот появляется хрупкая юная девушка и оказывается в полнейшей его власти. Девон вспомнила слова, которые вписала в свой альбом. Он сделал ей больно. И дальше. Она его ненавидела.