Училка

— Порой я думаю, не моя ли это вина, что он так рано умер.

— Не казни себя, человек сам для себя выбирает дорогу.

— Об этом ты будешь судить, когда выйдешь замуж и родишь ребенка.

Громко хлопнула дверь класса. Настя очнулась от своих воспоминаний — в класс вбегала проголодавшаяся малышня. Настя хлопнула в ладоши, привлекая внимание, и попросила детей строиться в пары, чтобы идти в столовую.

По вечерам Настя проверяла уроки у Кирилла, заметно к ней подобревшего. В выходные Кирилл вместе с Калерией Андреевной разрабатывал и осуществлял «культурную программу»: они ездили куда-нибудь в музей или просто ходили гулять в парк. Однажды Кириллу даже удалось уговорить Калерию Андреевну поехать на книжную ярмарку. К удивлению Насти, они не забыли и про нее и привезли ей последние «любовные» новинки и большую книгу по воспитанию грудных детей. Только читать ей теперь почти не удавалось: Настю снова охватила писательская лихорадка. Писать ей, правда, стало сложнее: приходилось «вставать в очередь на компьютер». Хитрый Кирилл стремился побыстрее выучить уроки и опередить Настю, проверяющую тетради. Разумеется, Настя ему подыгрывала. По крайней мере, этот стимул безотказно действовал, и мальчик стремился как можно скорее выучить уроки, а на страже качества стояли Калерия Андреевна и Настя. Калерия Андреевна также следила, чтобы «Кирюша не ошалел от компьютера», не менее рьяно она контролировала продолжительность сна Насти и не позволяла ей поздно ложиться спать. Но, конечно же, она не могла знать, что очень часто Настя часами лежала в темноте, глядя в потолок, не в силах заснуть. Она вспоминала, со временем душевная боль и обида почти прошли, Настя запретила себе думать об этом, иногда это даже удавалось. Почти.

Настя гладила рукой чуть увеличившийся живот и мечтала о том, что пройдет совсем немного времени, и она сможет прижать к груди маленького теплого человечка, осторожно погладить кончиками пальцев тонкие волосики на его головке, поцеловать крохотную пятку. Напрасно беспокоилась Калерия Андреевна: Настя хорошо помнила, каким маленьким и беспомощным был только что родившийся Кирилл. Одно время она даже жила у Галки, помогая ей ухаживать за малышом. Опыт у нее был. Только для себя она уже давно решила, что ни за что не повторит того, что сделала Галина. Настя не будет искать счастья для себя лично, а целиком посвятит себя своим детям. Эта мысль придавала силы и спокойствие. Часто бессонными ночами Настя твердила про себя как молитву: «Дети — вот счастье в жизни. Нужно жить ради них. Надо сделать все, чтобы они были счастливы. В них смысл жизни».

«И больше мне никто не нужен», — порой добавляла она, вытирая набегавшие слезы.

33

Однажды вечером, когда Настя наконец села за компьютер, раздался телефонный звонок. Порой Настя ворчала, что ей совершенно не дают работать над романом, но в глубине души она была даже рада, что сидит за клавиатурой так мало. В течение дня ей удавалось обдумывать построение сюжета, в голове всплывали диалоги. Сев за стол, Настя обычно сразу печатала, почти не тратя время на размышления, кроме того, она теперь научилась работать быстро и уже не искала подолгу на клавиатуре букву «щ».

К телефону подошел Кирилл и чуть испуганным голосом позвал Настю: «Тетя Настя, вас какой-то мужчина спрашивает». Настя глубоко вздохнула и взяла телефонную трубку из рук мальчика:

— Алло, я вас слушаю.

— Добрый вечер, Анастасия Григорьевна. — В первый момент голос в трубке показался ей незнакомым, и Настя насторожилась. — Вы меня не узнаете? Это Поплавский.

— Добрый вечер! Вот теперь узнала, — с облегчением выдохнула Настя.

— Как ваши дела?

— Пишу второй роман.

— Вот видите, я же говорил, что вы не сможете остановиться! Очень рад за вас, Анастасия Григорьевна…

— Вы можете называть меня Настей, — попросила она. — Мне так проще.

— Хорошо, как вам будет угодно. Итак, должен вас обрадовать. Кажется, мне удалось найти издателя для вашего романа. По крайней мере, достигнута договоренность о переговорах. Вы можете приехать ко мне завтра около четырех?

Насте стало немного страшно, так официально и сухо звучал голос Вадима.

— Да, — дрогнувшим голосом ответила Настя. — Неужели это серьезно? Вы меня не обманываете?

— Это совершенно серьезно, и я вас не обманываю, — рассмеялся в ответ Вадим. — Не волнуйтесь. Приезжайте ко мне в офис, познакомлю вас с возможным издателем.

— Так он может еще не согласиться?

— Тогда найдем другого. Но думаю, все будет в порядке и завтра мы подпишем договор.

— Какой договор?

— На издание книги. Проект договора я только что напечатал, завтра вам покажу. Договорились?

— Да! До завтра.

Настя вернулась в комнату. Телефонный звонок вывел ее из рабочего состояния. С минуту Настя смотрела на оборванную на середине слова фразу, но так и не могла вспомнить, чем хотела ее завершить.

— Настя? У тебя все хорошо? Кирилл мне сказал, что тебе звонили. — Калерия Андреевна вопросительно посмотрела на дочь.

— Мама, звонил Поплавский. Кажется, мою книгу будут издавать. Завтра мне нужно приехать к нему на переговоры с издателем.

Калерия Андреевна тихо охнула и села на диван, прижав кухонное полотенце к груди.

— Вот и правильно, Настенька, я была убеждена, что у тебя все получится.

— Мамочка, еще ничего не известно. Может быть, они еще и откажутся.

Но Калерия Андреевна только замотала головой:

— Даже и не говори об этом, я просто чувствую, что все будет хорошо.

Ждать было труднее всего, и Настя все-таки не утерпела и рассказала Наталье Сергеевне о вечернем звонке.

— Ты очень волнуешься?

— Наташа, ты будешь смеяться, но я уже привыкла ждать. Последнее время я только и делаю, что жду. Раньше я всегда очень хотела, чтобы побыстрее сбывалось задуманное, то, о чем мечтаешь. А теперь я постоянно чего-то жду — ребенка, хороших новостей или даже просто телефонного звонка — и, как это ни странно, испытываю от этого радость. Ведь может быть человек счастлив только оттого, что ему есть что ждать, правда?

— Счастье ожидания?

— Да, а почему бы и нет?

— Конечно, и это хорошо, но все-таки приятнее, когда твои ожидания сбываются. Позвонишь мне вечером? Очень хочется узнать о результатах переговоров.

— Конечно. Вот только «результаты переговоров» уж больно официально звучит, словно в министерстве каком-нибудь.

— Ничего, привыкай. Ты теперь у нас поднимаешься на новый уровень.

После уроков Настя отвела Кирилла домой, подготовилась к завтрашним занятиям и, тщательно рассчитав время, стала собираться на встречу.

Когда она вошла, в комнате уже сидел черноволосый молодой человек лет тридцати и что-то оживленно обсуждал с Вадимом.

— А вот и наш автор пришел. Добрый день, Анастасия Григорьевна! Знакомьтесь. Михаил Николаевич, коммерческий директор издательства, в котором скоро выйдет ваша книга.

Мужчина вскочил со стула и пожал Насте руку, Вадим пододвинул девушке стул, взял со стола листки бумаги и положил перед собой.

Дальнейший разговор происходил в присутствии Насти, только без ее участия. По правде говоря, Настя мало что понимала из того, о чем спорили мужчины. Они перебрасывались незнакомыми терминами, Насте приходилось только догадываться о сути проблемы. Через некоторое время она уяснила, что речь идет об условиях договора. Вадим разводил руками и говорил, что подобные условия несерьезны и уважающие себя люди не могут на них согласиться. Михаил Николаевич отвечал, что издать никому не известного автора — дело довольно сложное, возможно, они еще потеряют на этом деньги, и немалые. Настя внимательно слушала, переводя взгляд с одного на другого. Со стороны они напоминали двух танцоров, выполняющих сложные па. Насте почему-то стали приходить в голову сравнения, связанные с животным миром. Она представляла мужчин то в роли боевых петухов, то ворчащих медведей, то галантных голубей. Периодически мужчины вспоминали о ее присутствии и начинали обращаться к ней, призывая разделить их точку зрения.