Любовь на выживание

— Нет. Но и ехать я тоже не хочу. Мне не улыбается продираться сквозь заросли на костылях. Я разучился на них ходить. К тому же по болоту на них вообще не пройти…

В глазах Коннора блеснул зловещий огонек.

— Значит, они пойдут на заимку Джонсона? Через болото? Это меняет дело. Я обойду их с юга и приду попозже. Скажем, завтра к вечеру. Они успокоятся, перестанут вздрагивать от каждого шороха…

— Мистер Малрой!

— Мистер Стил? Сиди дома, сынок. Видит Бог, к Джонсону у меня нет никаких претензий. Если он будет умен и сообразителен, то все кончится хорошо. Отдыхай.

С этими словами великан повернулся и шагнул на залитую вечерним солнцем веранду. Огромная тень на мгновение перекрыла окна, раздался топот грузных шагов, а потом все стихло. Стил, нахмурившись, посмотрел ему вслед, решительно тряхнул головой.

— Мгаба! Собирайся. Мы едем в лес.

В коридоре шевельнулась тень чернее самой тьмы. Стил задумчиво протянул:

— Кстати, у Коннора есть пес. Ирландский волкодав, если не ошибаюсь. Как он ухитрился проворонить убийцу?

Тьма не ответила.

8

Когда заросли кончились, началось болото. К этому времени Джуди уже довольно слабо соображала и просто машинально шла вслед за Рэем. Болото выглядело довольно мирной зеленой полянкой. Удивляло только то, что на полянке никого не было, даже птиц.

Девушка продралась сквозь кусты и остановилась на самом краю зеленой лужайки. Кроссовки печально хлюпнули. Джинсы были мокрыми до колен, футболка приобрела камуфляжный вид, хотя с утра была светло-желтой. Джуди устало провела рукой по лицу, разом уничтожив целую семью мошек, вознамерившихся пообедать ее кровью.

Рэй Джонсон выглядел абсолютно свежим и ничуть не уставшим. На смуглом хищном лице застыло благостное выражение.

— Смотрите, куколка, какая красота кругом.

— Ага.

— Не «ага», а красота. Это вам не цветник с астрами.

— Астры тоже красивые.

— Не спорю. Кому что нравится. Понимаю, сегодня не лучший день для знакомства с девственной Африкой, но все же обратите внимание — настоящий девственный лес. Здесь проходило от силы человек пять. Не считая местных, конечно.

— Интересно. Дайте воды.

— Держите. Должен вам сказать, вы неплохо держитесь. Барышни в этих местах вообще редкость, ну а такие… Мы прошли километров семь.

— Мало.

— Если по асфальту, то мало. По лесу — даже чересчур. На такую экскурсию требуется обычно день, иногда два.

— Мистер Джонсон, вы не обижайтесь, мне не хочется разговаривать.

— Я знаю. Потому и болтаю. Иначе вы упадете и заснете. Терпите. До моего бунгало осталось недолго.

— Вроде не очень сложно добраться…

— Обратно я пущу вас вперед. Возьмете свои слова обратно на десятом метре дистанции.

— Вы же прорубали просеку. Нас можно найти по ней.

— Вы невнимательны. Я не прорубал, а подрубал. В здешнем климате ветви зарастут за ночь. Конечно, будь вы толстой теткой с необъятной… хм… одним словом, за нами почти не осталось следа. Разумеется, человек с опытом легко пройдет по нашим следам, но я что-то сомневаюсь, что Коннор Малрой станет искать проводника. Сам он здесь не заблудится, но следы читать не умеет.

Джуди с некоторым интересом посмотрела на Джонсона.

— Можно подумать, вы к нему испытываете симпатию.

— Я не испытываю к нему ненависти. Это разные вещи.

— Почему? Он же преступник.

— Я и сам не святой. Вся моя жизнь, если задуматься, сплошное отклонение от норм, правил и законов. Даже легион… Он ведь вне закона во многих странах.

— Вы преступали закон?

— А вы в этом сомневаетесь?

— Нет. То есть… почему мы с вами никогда не разговариваем нормально?

— Потому, что вы все время защищаетесь.

— А вы?

— И я тоже. Я не привык разговаривать с женщинами.

— Презираете нас?

— Нет. Не знаю — и опасаюсь.

— Вы не похожи на человека, который опасается хоть чего-то.

Кривая волчья ухмылка была Джуди ответом.

— Не боятся дураки и дети. Нормальный человек боится неизвестности.

— Вы никогда не общались с женщинами?

— Мисс Саттон, вы умеете задавать прямые вопросы, это надо признать. Что ж, в таком случае вы сможете выслушать такой же прямой ответ. Я общался с женщинами. Спал с ними. Иногда одну ночь, иногда десять. Никогда не оставался навсегда. Не брал обязательств и не давал обещаний.

— Почему?

— Считал, что не имею на это права. Я в армии с семнадцати лет. Наемные войска, легион, охрана. У меня нет дома, нет места, где меня ждут. Своей женщине я мог бы предложить только одинокие ночи и полную неизвестность. Солдат удачи не хоронят с почестями. Чаще всего их вообще не хоронят.

— Эндрю тоже служил.

— Он пошел в легион от пресыщенности. Я — от голода. Да, да, не смейтесь. Там хорошо платили, только и всего. Стил шел за романтикой, я за деньгами. Он из хорошей семьи, окончил колледж, собирался в университет. В его кругу было принято драться по-честному и до первой крови. Я вырос там, где в драке главное — не упасть на землю. Упадешь — забьют ногами. Стил учился драться, я учился НЕ драться. Я больше ничего на свете не умел.

Джуди вздохнула.

— Мистер Джонсон… Давайте пойдем, а? Или я упаду и больше не встану. Я не такая уж и выносливая.

— Вы молодчина. Потерпите. Отеля «Хилтон» я вам не обещаю, но крыша там есть, и дрова сухие, а жрат… поесть я взял с собой.

И они пошли.

Полянка оказалась зыбкой пленкой из травы и ряски. Под ней лежал бездонный и страшный мир африканского болота, над ней вились только комары. Джонсон ориентировался на неприметные сучки, загнутые ветви деревьев и кустов, плоские камушки, покачивающиеся на поверхности болота. Один раз он оступился, и его нога тут же ушла в трясину. Страшно выругавшись, он стремительно вытащил ногу, и Джуди едва не заорала, увидев громадную пиявку, присосавшуюся к колену ее проводника. Сам Джонсон просто достал зажигалку и прижег скользкую тварь. Пиявка сжалась в черный блестящий шарик и отвалилась. Джуди шумно выдохнула, а Джонсон холодновато заметил:

— На всякий случай запомните: здесь лучше никого от себя не отрывать. Эти твари любят откладывать личинки в ранку. Если отодрать эту пиявку, через пару часов может распухнуть вся нога.

— Ужас какой!

— Это жизнь. Они здесь живут по своим законам. Мы с вами просто гости, причем непрошеные.

Еще несколько мучительных минут — и впереди появился просвет. За стеной камышей оказалось небольшое пространство чистой воды, а потом уже твердая земля. Джуди с рекордной скоростью достигла берега и рухнула на песок, глотая воздух и ощущая, как тошнота толчками подкатывает к горлу.

Джонсон сел рядом, разулся, внимательно осмотрел свои ноги, носки и ботинки, затем решительно взял Джуди за ногу. Она воспротивилась бы, если бы у нее были силы, но сил не было. Сильные жесткие пальцы быстро пробежали по коже, странно чувствительной после многочасового пребывания в сырости. Осмотрев таким же образом и вторую ногу, удовлетворенный Рэй Джонсон немедленно потерял к девушке всякий интерес и ушел в хижину, которая на первый взгляд казалась грудой беспорядочно наваленных сучьев и сухой травы. Через пару минут над крышей заструился полупрозрачный дымок. Джуди лежала на песке и думала, что зря она все-таки поддалась импульсу и поехала в Африку.

Бред какой-то. Несколько дней назад она носила твидовую юбку, ездила на велосипеде в магазин и на машине в библиотеку. Кошка мурлыкала вечером у камина, и вся жизнь на много лет вперед была известна и понятна.

Теперь она лежит посреди африканской чащи, мокрая, усталая и грязная. Ее преследует и хочет убить человек, которого она считала своим отцом. Ее обвиняют в убийстве двух человек. И даже те, кто взялся помочь ей, не слишком верят в ее невиновность…

— Мисс Саттон? Не спите? Пошли, выпьем и согреемся.

— Опять ваше пойло? Ни за что!

— Зачем? Чай закипает. Самогон здесь на вес золота. Кстати, если будет знобить или с животом почувствуете нелады — скажите. Если с самого начала хватануть полстакана — никакая малярия-дизентерия не страшна.