Страница 8 из 11
– Вода, – сказал Чуза, – собака хочет пить.
– Веймаранер! – воскликнул Эйнджел. – Вспомнил наконец. Я всего несколько раз таких видел. Красивая собака.
Он взял плошку и огляделся в поисках воды.
– Он слишком много о себе возомнил, большой эгоист, – сказал Чуза. – Вода там.
Эйлин проскользнула мимо Чузы и вошла в соседнюю комнату, сделала несколько шагов и остановилась.
– Аарон Моггридж. Что ты себе позволяешь? Ты меня до смерти напугал.
– Мама…
– Нет, не говори ни слова.
– Но мам…
– Еще одно слово – и я за себя не ручаюсь!
– Эйлин?
Все еще сжимая в руке собачью плошку, Эйнджел вошел в комнату и чуть не расхохотался.
– А вот и ты, Аарон. Я вижу, нелегко тебе пришлось.
Аарон, облаченный в такую же, как у Чузы, хламиду, лежал на мягком диване, обложенный пестрыми подушками. Вьющиеся черные волосы были, как всегда, стянуты в хвост. Глаза выделялись на необычно бледном лице, но чувствовал он себя, по-видимому, неплохо, с энтузиазмом поедая шоколад из огромной коробки.
– Вот черт… – пробормотал Сонни, – когда я видел его в последний раз, он умирал.
– У страха глаза велики, – вставил Чуза, рассматривая свои длинные ногти, покрытые серебристой краской. – Не буду отрицать, положение было серьезным, но мальчик быстро идет на поправку. Ему повезло, что я оказался рядом.
– Ага, Эйнджел. Это и есть Эйнджел?
– Да.
– Аарон мне тут рассказал кое-что про твою прошлую работу. У меня есть кое-что, что могло бы тебя заинтересовать. Прошу прощения, Эйлин. Какое изящное имя – Эйлин.
Эйлин кивнула:
– Ну, давай, Аарон, рассказывай.
Она присела на край дивана, и Аарон поспешно сунул ей под нос коробку с шоколадом.
Глава 5
Чуза в своей развевающейся хламиде провел Эйнджела в другую комнату, закрыл дверь и повернулся к нему.
– Давай будем откровенны друг с другом, хорошо? – Он указал на кресло и сел рядом на кушетку. – Мы должны с умом использовать то время, которое у нас есть. Твоей даме и мальчикам, пожалуй, не стоит слышать того, что я скажу.
Эйнджел опустился в кресло. «Твоя дама»… интересный оборот.
– Ты понимаешь, о чем я? – спросил Чуза, понизив голос.
Эйнджел вопросительно приподнял брови. Если этому клоуну нужна информация, пусть докажет, что имеет право получить ее.
– Очень хорошо. – Чуза пожал плечами. – Не хочешь говорить, я тебя не виню.
– Я тебя не знаю. И как теперь понимаю, вряд ли узнаю.
– В тебе говорит предубеждение против… – Чуза повел рукой, и Эйнджел увидел то, что не заметил сразу – пучки сухой травы, развешанные по стенам. А еще кости, черепа и какие-то странные предметы.
На алтаре в пламени свечи шипел какой-то комочек. Целую стену занимал шкаф со множеством маленьких ящичков.
Эйнджел повернулся к окну и заметил череп, подпиравший створку. Рождественская гирлянда, украшавшая крышу дома, бросала яркие блики на то, что когда-то было человеческой головой.
– Я всегда считал, что каждый имеет право на… э-э… свободу самовыражения.
Судя по выражению лица Чузы, формулировка Эйнджела его скорее позабавила, чем обидела.
– Не хочешь рассказать мне свою историю? – спросил Чуза.
– Во-первых, не мог бы ты объяснить, почему иногда создается ощущение, что у тебя раздвоение личности?
Чуза ухмыльнулся:
– Может, из-за акцента? Так что, ты мне расскажешь о себе?
Эйнджел подумал несколько секунд:
– Пожалуй, пропущу ход. Кто ты?
– Этого в двух словах не расскажешь… я – существо, обладающее некоторыми способностями. Я использую их так, как пожелаю, и не причиняю вреда тем, кто признает мое превосходство.
– Это многое объясняет.
– Я не люблю людей, – заявил Чуза. – Вы должны быть мне благодарны за то, что я медитировал в тот момент, когда с мальчиком, Аароном, произошел… несчастный случай.
– Спасибо. – Там, где Эйнджел раньше работал, существовали определенные правила ведения переговоров, и первое из этих правил – не вызывать у собеседника враждебности. – Я хотел бы узнать, что случилось.
– Я предпочитаю взаимный обмен информацией.
Значит, если Эйнджел не бросит этому чудаку кость… что-то, что могло бы показаться ему интересным, он не получит информацию, которая могла бы оказаться очень полезной.
– Я живу в Пойнт-Джуде. Сонни – мой племянник, он живет со мной. У него… проблемы. Понимаешь, о чем я? Подросток и все такое.
Чуза пожал плечами:
– Я предпочитаю жить повыше, понимаешь?
– Нет, – честно ответил Эйнджел.
– Мой дом расположен высоко. Здесь спокойно. Когда мне нужно набраться сил, я лезу повыше. На деревья, например. Я многое могу. Некоторые даже считают, что я умею летать.
– Понимаю, – соврал Эйнджел.
– Прелестная Эйлин – твоя жена?
Эйнджел закашлялся:
– Нет.
– Так вы с Аароном не родственники?
– Нет.
– Но эта милая дама – твоя любовница?
– И опять мимо. К сожалению. – Эйнджел вздохнул.
– Вы друзья?
– Да.
– Но ты хочешь более близких отношений? Ты хочешь заниматься с ней любовью?
Эйнджел замер, но не решился отвести взгляд от Чузы. Это была проверка, он знал это и не хотел провалить ее.
– Да, хочу.
– Она соблазнительная.
– Эй…
– Это комплимент, Эйнджел. У тебя хороший вкус. И она умна.
– К чему ты клонишь?
Чуза сложил руки за головой и уставился в потолок.
– Я мог бы помочь… я вижу невидимые нити, связывающие людей. Но… – он вдруг подался вперед, – на самом деле все очень серьезно. Есть люди, желающие зла. Я имею в виду не простое, а абсолютное зло. Поверь мне. Кстати, теперь я лучше понимаю, что происходит между тобой и женщиной, я вижу то, что вас связывает. Сильная страсть иногда может затуманить мое внутреннее око. Вам стоит заняться с ней…
– Мне не нужны советы, со своей личной жизнью я разберусь сам.
– Разумеется. Но она взволнована. Она желает тебя так же сильно, как ты желаешь ее. И будь уверен – вы друг друга не разочаруете.
Господи…
– Это правда?
– Несомненно. Есть некоторые течения, смысл которых пока скрыт от меня, другие же я вижу отчетливо, особенно теперь, когда ты мне кое-что рассказал. Прелестная Эйлин боится, что, если вы не станете любовниками, она потеряет тебя. Ты должен быть более… э-э… настойчив, потому что сейчас для нее на первом месте – чувство долга перед мальчиком. Она не будет с тобой, если ты не сумеешь доказать, что ваши отношения одинаково важны для вас обоих. – Чуза закатил глаза. – Если бы ты видел то, что вижу я, ты не стал бы терять время. Ее обнаженное тело – как сосуд, ждущий, когда ты наполнишь его. Ее грудь жаждет твоих прикосновений. Когда вы сольетесь с ней, ее женская сущность преисполнится страсти. Она будет стонать от желания, пока ты…
– Хорошо, – сказал Эйнджел, обретя дар речи, – на этом можно закончить…
– Я вижу твою силу – и ту, которая дана тебе от рождения, и ту, которую ты обрел.
Эйнджел постарался стереть с лица любые эмоции. Он научился этому в ЦРУ – этап его жизни, о котором он старался не вспоминать.
– Я вижу рядом с вами какого-то важного человека… – сказал Чуза. – Между прочим, твои видения такие же сильные, как и раньше?
Сердце Эйнджела остановилось. Откуда этот знахарь знает о его способности видеть то, что не видят другие? Уйдя из ЦРУ, Эйнджел сделал все, чтобы забыть о своем даре предвидения.
– Они уже не такие яркие, но все еще преследуют тебя? Хорошо. Это может оказаться полезным, очень полезным. Эти видения могут спасти… Я чувствую смерть.
– Ты всегда говоришь загадками? По поводу меня ты не прав. – Эйнджел знал, что его слова звучат неубедительно, но Чуза поймал его врасплох.
– Постараюсь выражаться яснее. – Чуза взглянул в сторону комнаты, где находился Аарон. – Твоя женщина скоро начнет волноваться, мы должны закончить. То, что случилось, – не то, чем кажется. У Аарона ничего серьезного – небольшой синяк или два.