Страница 5 из 9
– Тебе, мужик, крупно повезло с женой. Другая бы все отобрала и правильно сделала, между прочим. Не завидую, друг, честное слово, не завидую. Пропал ты, Леха, ни за что ни про что, как тот швед под Полтавой. Всю оставшуюся жизнь придется теперь доказывать, какой ты честный, внимательный и порядочный. Слушай, у меня есть неплохая идейка. Ты соври Татьяне, что старался ради нее, – предложил Чубов, продолжая смеяться. – Мечтал ей сюрприз сделать, манто, например, норковое или новую машину купить к Новому году.
– Иваныч, ты гений! Идея просто супер! Спасибо, спаситель ты мой! Век не забуду! – Алексей воспрянул. – Ладно, побегу, дел полно. А ты не морочь себе голову из-за пустяков. У тебя же есть определитель номера, вычислим мы этого шантажиста за пятнадцать секунд и намылим ему шею.
Чубов кивнул Алексею и не стал объяснять, что бывают случаи, когда вместо номера на дисплее высвечиваются красные черточки. В его случае именно так и произошло. Как только захлопнулась дверь за жизнерадостным Могилевским, раздался телефонный звонок из приемной.
Спокойный, доброжелательный голос секретарши сообщил, что Сергей Владимирович просит его принять. Серега Александров – третий человек в компании. Они все – три трудоголика, три друга – Валентин, Алексей и Сергей – начинали собственное дело с нуля и на сегодняшний день на жизнь и заработки не жаловались. Странно, что Александров просит аудиенции через секретаршу, практически официально. Что за китайские церемонии? Он что, Серегу не принял бы? Смешно, честное слово. Вице-президент компании имеет полное право заходить к шефу запросто. А тут такие сложности. Что могло произойти?
По работе вроде бы все стабильно, особых проблем не наблюдается. Может, дома что не ладится? Помнится, с месяц назад они были у Александровых в гостях, тогда оба родителя вели себя несколько странно. По крайней мере, на его взгляд. Дело в том, что их единственный сын Антон – умница, красавец, студент – познакомился с девочкой. Как истинный джентльмен, мальчик привел новую знакомую домой, представил ее родителям и торжественно объявил, что в Настю влюбился с первого взгляда и навсегда.
Бдительные родители переполошились до смерти. Все разговоры в тот вечер сводились к одной теме: «Ах, ребенок влюбился». Чубовых эта ситуация нисколько не встревожила. Подумаешь, событие века. Все очень даже логично и естественно.
Ребенок вырос, к этому тоже нужно как-то себя подготовить. Сыновья и рождаются для того, чтобы принадлежать чужой женщине. Не может ребенок быть собственностью родителей бесконечно, рано или поздно он начинает свой жизненный путь. А все эти опасения, что любовь ему помешает учиться или заставит сотворить какую-нибудь глупость, – просто элементарный родительский страх. Кому любовь мешала? Глупости.
Они еще тогда с Леркой посплетничали на эту тему. Мол, всполошились, глупые родители. Подумаешь, проблема. Хорошая девочка, ровесница, студентка, из приличной семьи. Это первый плюс. Мальчик ничего от родителей не скрывает. Плюс второй. Радоваться надо, а мамашка с папашкой крыльями беспорядочно машут и страдают изо всех сил.
Это называется – горя не мыкали, привыкли, что ребенок всегда у ноги. Смешные, честное слово. А влюбись Антошка в какую-нибудь беспутную бабенку, да постарше себя лет эдак на шесть – десять, с детишками и богатой биографией? Сколько таких случаев, не счесть. И кстати, никто не застрахован от подобных насмешек судьбы. Да в конце концов, не мальчика же он привел в дом, а девочку!
Может быть, они были и не совсем правы, не им, как говорится, судить переполошившихся родителей, потому что судьба обделила их в этом смысле. Не дал им Бог наследников. Не может его Лерочка иметь детей. Вот такая грустная история: сама доктор, а помочь себе не в состоянии. За годы совместной жизни они предприняли не одну попытку изменить ситуацию, прошли через несметное количество обследований, лечений, санаториев… Потом смирились. Не может им сегодняшняя медицина помочь, в их случае она бессильна…
Тема эта в семье Чубовых больная, слез выплакано море, но что делать? Выше головы не прыгнешь. Они оба, не сговариваясь, после визита к очередному медицинскому светилу и подтверждения неутешительного диагноза, перестали вести разговоры о ребенке. Тяжело, больно, но биться головой об стену, лить бессильные слезы и каждый раз рвать сердце на части – это тоже путь не очень продуктивный.
Сергей вошел в кабинет сам не свой. Бледный, встревоженный, нахохленный, как воробей в сильные морозы. Чубов давно не видел приятеля в таком состоянии.
Валентин Иванович понял сразу: случилась беда, не киношная, не наигранная, настоящая. Он даже не стал предлагать Сергею выпить чашечку кофе, молча достал из сейфа перцовку, две стопки, наполнил их янтарной жидкостью. Серега замер в кресле напротив истуканом, не подавая признаков жизни.
– Рассказывай, – протягивая стопку Сергею, произнес Валентин Иванович.
– Что рассказывать? – безжизненным голосом произнес Александров. – В наш дом пришло горе. – Стопка дрожала в его ладонях, кажется, он даже не заметил, что она оказалась в руках.
Чубов сначала не придал значения этим словам. Мало ли что может произойти. Многие люди склонны преувеличивать масштабы бедствия. Он сам потерял равновесие из-за маленькой чужой подлой шутки. Семью Сергея он знал очень хорошо. Счастливый брак, правда ранний, студенческий, но это не имело ровным счетом никакого значения. Прекрасная любимая жена, желанный сын-умница, студент престижного вуза, компьютерщик, на гитаре играет, маму с папой уважает, не доставляет особых хлопот. В доме много лет – любовь, взаимопонимание, мир и согласие. Что такого страшного могло случиться?
– Серега, не раскисай, раз пришел ко мне, давай выпьем по стопочке и рассказывай, что у тебя произошло. Ты же мужик. Ты помнишь, в каких мы переделках бывали? Я тебя не узнаю, честное слово. Давай колись, излей душу, станет легче, я знаю. – Чубов поймал себя на мысли, что разговаривает с приятелем как не самый талантливый врач-психотерапевт, к тому же не слишком уверенный в своих силах. Стало противно на душе, тон был найден неверный. Это он почувствовал сразу.
Сергей поставил рюмку на стол, руки дрожали, каким-то нелепым, не свойственным ему жестом взъерошил волосы, потом зачем-то проверил карманы пиджака, с недоумением глянул на свои освободившиеся ладони, положил их на стол и уставился незрячим взглядом в окно.
Чубов понял – произошла катастрофа. Серегу он знает сто лет. Они выросли в одном дворе, ходили в одну школу, вместе поступили в МАИ и закончили один и тот же факультет. Их биографии отличались только тем, что Сергей после окончания института ушел служить офицером на два года. Благополучно отслужил, вернулся домой, а тут нагрянули идеальные времена, когда можно было развернуться во всю силу своего таланта. Чем, собственно, три друга-соратника и занялись. И кстати, все у них получилось.
Компьютерный бизнес принес хорошие плоды. Удалось выплатить кредит, встать на ноги, и на сегодняшний день, по большому счету, грех было жаловаться на жизнь. В этой области они сейчас одни из первых на рынке. Да, было тяжело, неизвестно что ждало впереди, но молодой энтузиазм, вера в себя, плечо друга – все это сыграло свою роль и сделало их не последними людьми в обществе.
У Сереги всегда все было замечательно, как в пособии по правильной жизни. Умница красавица жена, желанный сын – дитя любви, вырос, как тому полагается, обаятельным современным молодым человеком, подающим большие надежды в математике и музыке, ласковым, чудным ребенком.
Чубов обожал Антона. Ни одного дня не жалел, что стал когда-то по молодости и бесшабашности его крестным отцом. Кто тогда отдавал себе отчет, какую сложную миссию он на себя возлагает, принимая эту роль? Все росли материалистами и сдавали на «хорошо» и «отлично» зачеты и экзамены по научному атеизму. Церковь, религия – были так далеко, да и не возникало особенного желания что-то понимать. Но так случилось, что Антона крестили, а Валентин взял на себя роль крестного отца.