Страница 13 из 16
Его темные волосы были коротко пострижены. Золотистая кожа бронзой отливала на выступавших чертах лица - четко очерченных скулах, надбровных дугах, переносице,- как будто он всю жизнь живет под палящими лучами.
Он был прекрасен и неприступен. Сложно было представить это лицо улыбающимся. И на самом деле, Акива не улыбался много лет и не мог представить, что когда-нибудь снова будет это делать.
Но все вышеперечисленное производило лишь мимолетное впечатление. Что действительно поражало людей, заставляя смотреть ему вслед, - это глаза Акивы.
Цвета янтаря, как у тигра, они, подобно глазам этого хищника, было обрамлены черным - тяжелыми ресницами и краской для век, отчего казалось, что в зрачках лучится свет. Эти глаза были чистыми и светящимися, чарующими и до боли прекрасными, но что-то в них настораживало, словно не хватало чего-то. Возможно, человечности - того проявления доброжелательности, что, как они сами на полном серьезе заявляли, было присуще лишь людям.
Когда, неожиданно вывернув из-за угла, на пути Акивы возникла пожилая женщина, вся сила его взгляда обрушилась на нее.
В его глазах плясал живой огонь, который, она была уверенна, мог бы поджечь её.
Испугано вскрикнув, женщина споткнулась. И могла упасть, если бы Акива не поддержал ее. А потом продолжил свой путь и, проходя мимо, задел ее своими невидимыми крыльями. На асфальт упало несколько искр, женщину обдало жаром, и она еще долгое время, парализованная паникой, чуть дыша, провожала глазами его удаляющуюся фигуру.
Она с полной ясностью увидела, как веером раскрылись крылья его тени. Теплый порыв ветра сдул платок и её головы, и незнакомец исчез.
За несколько мгновений Акива взмыл высоко вверх, едва ощущая ледяное покалывание разряженного воздуха. Он сбросил защитные чары, и теперь его крылья пеленой огня разгоняли черноту небес. На огромной скорости он мчался вперед к другому человеческому городу, чтобы найти еще одну дверь, от которой будет струиться горькая магия дьявола, и после этой - другие такие же, и будет искать, пока все они не будут носить черный отпечаток руки.
На другом конце света Азаил и Лираз занимаются тем же самым. Когда все двери будут помечены, наступит начало конца.
И начнется всё огнем.
Глава 10. ДЕВУШКА, КОТОРАЯ НОСИТСЯ ТУДА-СЮДА
Кару удавалось держать обе свои жизни в равновесии. С одной стороны, она была семнадцатилетней студенткой, живущей в Праге и изучающей искусство. С другой - девушкой, выполнявшей поручения нечеловеческого существа, которое, к тому же, было единственной ее семьей. И чаще всего у нее хватало времени совмещать обе эти жизни. По большей части.
Выдавшаяся неделя в это число не попала.
Во вторник, прямо на занятии в лицее, Кишмиш уселся на край окна класса, в котором она находилась, и стукнул клювом по стеклу. Записка, которую он доставил, была еще более лаконичной, чем вчерашняя и содержала лишь одно слово: приходи. Кару повиновалась, хотя, возможно, поступила бы иначе, если бы наперед знала куда Бримстоун ее пошлет.
Рынок животных в Сайгоне был одним из наименее любимых ею мест земного шара. Котята в клетках и немецкие овчарки, крысы, бурые медведи и азиатские обезьяны - все они продавались в качестве еды.
Мать мясника - противная старая корга собирала зубы этих несчастных животных и хранила их в погребальной урне, а Кару, по истечении нескольких месяцев, приходилось забирать их, закрепляя сделку глотком кислого рисового вина, заставляшего ее желудок сжиматься.
Среда: Северная Канада. Два охотника из племени Атабасков, целый мешок волчьих зубов.
Четверг: Сан-Франциско. Молодая блондинка - герпентолог с целой коллекцией тайно собранных зубов змей, ставших жертвами ее неудачных экспериментов.
- Знаешь, ты и сама могла бы приходить в магазин, - раздраженно сказала ей Кару. К завтрашнему дню ей необходимо было нарисовать автопортрет, и потому несколько лишних часов ей совсем не помешали бы.
Существовало целое множество причин, по которым торговцы не могли попасть в лавку Бримстоуна. Одни потеряли эту привелегию вследствие плохого поведения, другие не прошли ветеринарного осмотра. А многие просто боялись надевать на шею змею, что, понятно, в данном случае проблемой не являлось, так как эта ученая проводила огромное количество времени со змеями по собственному желанию.
Герпентолог пожала плечами:
- Я как-то раз попыталась. Женщина-змея чуть меня не убила.
Кару с трудом подавила улыбку. Она знала, в чем дело. Исса крайне враждебно относилась к людям, убивавшим рептилий, и имела привычку, разозлившись, побуждать своих змей затягиваться плотной петлей на шеях таких торговцев, доводя их до полуудушения.
- Ну, ладно. - Кару отсчитала двадцатки, составившие порядочную пачку. - Но, к твоему сведению, если ты все-таки отважишься прийти, Бримстоун даст тебе желания, обладающие куда большей силой. - К величайшему огорчению Кару, Бримстоун не поручал ей самой рассплачиваться желаниями.
- Может, в следующий раз.
- Выбор за тобой. - Кару пожала плечами, и, слегка кивнув, ушла. Она направилась назад к порталу и, проходя через него, заметила выжженый отпечаток ладони с наружней стороны двери. Девушка намеревалась сказать об этом Бримстоуну, но он принимал торговца, а ей предстояло еще выполнить домашнюю работу, так что она не стала ждать и сразу отправилась домой.
Кару полночи корпела над автопортретом, потому в пятницу была никакая и надеялась, что Бримстоун не потребует снова мчаться невесть куда, выполняя очередное задание. Обычно он не посылал за ней больше двух раз в неделю, но на этой неделе количество вызовов уже достигло четырех.
Утром, рисуя старину Виктора, на котором из одежды красовалось только боа из перьев ( вид, чуть не вызвавший у Сусанны предсмертные корчи), Кару беспрерывно поглядывала на окно. И потом, на протяжении всего вечера в рисовальной студии, она всё боялась, что в любую минуту может появиться Кишмиш. Но этого не произошло, поэтому после школы она ждала Сусанну, укрывшись под навесом над входом в лицей от моросящего дождика.
- Глазам своим не верю, - сказала её подруга, - да это же Кару. Народ, вы только посмотрите на неё. Всё реже и реже удается наблюдать это неуловимое существо в его естественной среде обитания.
Кару заметила явный холодок в её голосе.
- Траванемся? - предложила она с надеждой.
После такой сумасшедшей недельки, что выдалась у неё, Кару просто хотелось чего-нибудь обычного: зайти в кафе и утонуть в его мягких диванах, посплетничать и посмеяться от души, сделать пару набросков и выпить чая и... наверстать упущенное в своей "нормальной" жизни.
Сусанна одарила ее своим коронным номером с выразительным выгибанием бровей:
- Не уж то, никаких поручений на сегодня?
- Нет, хвала Господу. Ну же, пошли, я мерзну.
- Ну, не знаю, Кару. Может, у меня самой есть неотложные тайные поручения.
Кару прикусила щеку, раздумывая что бы ответить. Благодаря Бримстоуну она слишком хорошо знала, что ощущаешь, когда близкие люди не посвящают тебя в свои тайны, и просто ненавидела себя за то, что вынуждена делать тоже самое по отношению к Суссане. Разве дружба может строиться на отговорках и лжи?
Взрослея, Кару думала, что из-за постоянной необходимости лгать ей просто не суждено завести друзей. Особенно тяжелым в этом плане было время, когда Кару жила в лавке - сюда ж никого не пригласишь просто поиграть!
Каждое утро она выходила через портал на Манхэттан и шла в школу, вслед за школой были тренировки по карате и айкидо, после которых, уже вечером, она возвращалась обратно в лавку.