Страница 55 из 68
Эткуру осёкся, но только на миг.
— А что?! Вот, ты командуешь мной! Всегда считал меня дураком, всегда! Я тебя взбесил? Ну давай, прикажи убить меня! Моих людей здесь нет, только твои! Все ненавидят меня, все рады подставить — Лев, ты…
— Нашёл время для истерики, — пробормотал Элсу.
Кору смотрела осуждающе, а северяне, кажется, вообще не хотели видеть. В глазах волков Анну читал то самое отношение к Прайду, которое позволило Хенту и Винору увести своих людей в нарушение прямого приказа Льва Львов: не презрение ли?
— Эткуру, — вдруг весело сказал Ник, — брось, Лев, я тебя люблю.
Эткуру вздрогнул и уставился на него во все глаза. Кто-то из волчиц хихикнул.
— Конечно, люблю, — продолжал Ник. — От имени Барса и от своего собственного имени. И никому не позволю тебя убить — ты же обещал показать мне конюшни Прайда, а сейчас мы буквально в двух шагах от этих конюшен…
— О, да! — радостно воскликнула Ви-Э со своим милым и дурацким акцентом. — Я ведь тоже тебя люблю, солнышко — мы с Ником будем тебя защищать, если кто-нибудь пожелает напасть. Ты знаешь, я — грозный воин, из четырёх ос по пяти не промахиваюсь… — и встала в боевую стойку, вооружась какой-то сухой хворостинкой. — Анну, если ты будешь обижать Большого Льва, я вызову тебя на поединок и победю!
Волки уже откровенно смеялись. Эткуру смотрел на Ви-Э, как проснувшийся, щёки у него горели, а глаза сделались влажными. На Анну он оглянулся виновато:
— Всё это было глупо, да? Не вовремя?
Анну протянул ему руки.
— Всё это было в прошлом, брат. Творец дал нам разные души и разную силу, но это неважно. Когда я говорил, что не бросаю своих — ты, Эткуру, ты должен был это принять и на собственный счёт. Я понимаю, что ты чувствуешь. Это пройдёт после боя.
Эткуру схватил его руки и заглянул в глаза:
— Да. Да. Я дерусь вместе с тобой.
— Мы дождёмся Зушру, — сказал Анну. — Не торопись, брат.
Тёмная тень вражды над его людьми пропала, не успев сгуститься.
Ещё до того, как вернулась Зушру, Анну многое узнал о происходящем в его городе.
Они ждали слишком близко. Олу и Кору сообщили Анну, перечитывавшему письмо Барса в тени дремлющего верблюда:
— К нам, от города — приближаются всадники. Двое. Что делать?
— Встретить, — сказал Анну и встал.
Неизвестно, что это за люди, но кто бы они ни были, с ними обязательно нужно поговорить. Эти люди — новости Прайда во плоти.
Они гнали коней против движения толпы, заставляя плебс шарахаться в стороны и падать в пыль. Волки. Анну наблюдал, как они подъезжают, положив руки на рукояти пистолетов; его волки следили и выжидали.
Но приехавшие не собирались затевать заваруху — и не несли на себе знаков послов Прайда. Они были — волки сами по себе, хотя ещё несколько месяцев назад Анну бы не поверил в возможность такого невероятного явления.
И юный боец, не волк, волчонок ещё, спрыгнув с коня, поклонился Анну, скрестив руки у сердца.
— Это, значит, ты, Львёнок Анну, — сказал он, мешая в тоне почтительный страх, восхищение и ещё что-то, тяжело поддающееся анализу. — А все спорят, ты это или не ты. И кто, если не ты. Тебя ведь ждут.
Анну усмехнулся.
— Ждут…
— Лев Львов приговорил тебя к смерти, — медленно сказал боец постарше. — Но кое-кто считает тебя… в общем, мой командир… велел передать… что он… не верит. В твою измену не верит.
— А кто твой командир? — спросил Анну.
— Салту ад Инура. Сотник городской стражи, — Анну чувствовал, как бойцу тяжело говорить. — Я даже и не знаю, что я сейчас делаю: Льва Львов предаю или… или свою душу спасаю.
— А ещё что-нибудь Салту передавал? — спросил Анну.
— Я хочу тебе сказать! — выпалил мальчишка. — Я, а не этот парень! Я всё знаю! Знаю, что гонец из Аязёта приехал, в Аязёте — заваруха, оттуда ждали войска, с Кши-На воевать, а они не придут, там Шестого Львёнка Льва убили, Тхорсу убили! Еретики, гады, приняли истинную веру для виду, а сами Книгу Завета отрицают и пророков не чтят! Моего дядю убили в Аязёте! Еретики, гады, убили! И отец сказал: поезжай, сказал, к Анну, его надо спасти, предупредить — он с шаоя разберётся, если Львёнок Тхорсу такой слабак!
— Здорово… — пробормотал Анну, думая, как ко всему этому относиться. — Лев Львов собирается на большую войну, а у нас беспорядки в тылу… Ладно. А кто видел Синего Дракона?
— Синие охраняют Дворец, — сказал волк из сотни Салту. — Все в курсе: Лев Львов приказал Дракону разделаться с твоей свитой, — и покосился на женщин, — а тебя и Львят Льва доставить во Дворец живыми. Чтобы казнить, как изменников. Но самого Дракона, вроде, в городе нет. Говорят, он в Цитадели и молится за Льва Львов, за его благополучие и победу.
— Ну вот и ясно, — сказал Анну, для которого смысл всех событий действительно стал кристально ясен, как горный воздух. Горячая боль воткнулась под лопатку напротив сердца. — Значит, Синий — меч Прайда. Ясно. Но что ещё, всё-таки, передавал мне Салту? Он не верит — и? Сотня Салту присоединится к нам? Не будет стрелять, если прикажут? Что?
Волк замялся.
— Нет… этого он не говорил. Просто хотел, чтобы ты…
Анну улыбнулся, видя перед внутренним взором обожаемую ледяную улыбку Ар-Неля.
— Чтобы я перед смертью не держал зла на него? Скажешь ему — я люблю его, брат, — и повернулся к волчонку. — Ты, мальчик, принёс более полезное слово. Я благодарен. Хочешь — оставайся, хочешь — возвращайся к отцу. Мы с тобой придём в Аязёт… — он повернулся к Лотхи-Гро, улыбнувшись и ей, — по-другому, не так, как Тхорсу. Но потом. Сейчас нам надо закончить дела в Чангране.
Всё и вышло так, как Анну ожидал. Взрослый волк ушёл, а мальчишка остался; день клонился к вечеру. Никто в городе не делал никаких попыток напасть — там и вправду ждали, когда Анну дёрнется первый, но опыт подсказывал Анну, что при всей ненависти и страсти спешить нельзя.
Его крохотная армия не сможет взять город приступом — даже в том случае, если не пришли войска из Аязёта — в особенности, если его армию в городе ждут.
Остаются… женщины.
Зушру не вернулась. Зато, когда вечерние тени уже сгустились до тёмной синевы, пришла молодая волчица из её свиты. Такая обыкновенная чангранская рабыня, что даже волки Анну узнали её не сразу: Олу остановил, спросив:
— Куда это ты так шустро, сестра? — и ей пришлось скинуть с головы платок, взглянуть ему в глаза и вызывающе улыбнуться, чтобы быть опознанной.
— Никто не заподозрил, — сказала она Анну. — Волки из Дворца ждут мужчин, им не приходит в голову взглянуть в сторону женщин. А напрасно. В Хасурне вам с Зушру было труднее — ворота в Чангран мы сегодня откроем без всякого риска. Будьте готовы.
— «Мы» — это Зушру и её волчицы? — спросил Анну.
— «Мы» — это волчицы Зушру и волки Зушру. Вышло очень смешно. Стражники Львёнка Львёнка, ад Суриту, кажется, остановили нашу Винку. Стали спрашивать, чья она — а она сказала, что принадлежит бедному торговцу, приехала на базар с ним и потерялась. Надо говорить, что они решили забрать себе чужую женщину?
— И стали волками Зушру? — удивился Хенту.
— Нет. Её волками стали бесплотные рабы ад Суриту. А его рабыни, шаоя, нори-оки и вполне наши единоверки — они пойдут с нами, как только погаснет заря. Мы отлично побеседовали через пролом в ограде, не привлекая внимания воинов — кому интересна женская болтовня!
— Когда будут открыты ворота? — спросил Анну.
— В синий час. Мы зажжём три фонаря над воротами, близко друг к другу, в ряд. Это будет сигналом.
— А пушки на сторожевой площадке? — спросил Лорсу.
— Пушек осталось только две, — сказала волчица. — Остальные, как говорят, отвезли во Дворец Прайда: Лев Львов боится нападения и готовится его отражать. А эти две пушки не выстрелят, Зушру поклялась Творцом.
— Ночная стража у ворот, — сказал Анну. — С полсотни? Больше?
— Полсотни, — кивнула волчица. — Но они ждут нападения снаружи, а не изнутри. И ещё. В городе уверены, что ты направишься во Дворец. Что ты хочешь убить Льва Львов и объявить себя его преемником. Болтают, что синяя стража Прайда ждёт тебя каждую минуту, да ещё и отряд, пришедший из Чойгура — невелик, сотен пять, но всё же — тоже охраняет Дворец. Лев Львов боится нас так, что принимает все мыслимые меры.