Серый экспресс

– Согласен, Владимир Стоянович. Попробуем творение фламандца. – Кивнул я. Ну что ж, угорь, так угорь… а к нему, пожалуй, возьму еще и льежский салат. Чтобы уж не выбиваться из темы. И пиво… разумеется, тоже бельгийское… то есть, фламандское, поскольку Бельгии в этом мире не наблюдается. Зато есть Объединенное королевство Валлон и Фландрия, чья монаршья фамилия одновременно носит титул герцогов Брабантских, и именно в этом качестве представляет интересы своих протекторий на международной арене, как ни удивителен сей парадокс. Ну да это к делу не относится.

Принесенные нам блюда оказались выше всяких похвал. За свою недолгую гражданскую жизнь «на том свете», я много где побывал и всякого-разного попробовал, благо финансы позволяли побуржуинствовать, в меру, само собой. Но поверьте, сидеть в центре Новгорода, фактически напротив кремля, и наслаждаться великолепно приготовленным угрем в зеленом соусе и теплым льежским салатом, это совершенно особый кайф. А уж запивать это дело траппистским Рошфором и вовсе полный сюр…

Как я и ожидал, история с дневником, князя особо не впечатлила. И хотя он и не стал указывать на бесперспективность идеи похищения Хельги, но скептического хмыканья было хоть отбавляй. А вот моя просьба об официальном подкреплении визита к сыскарям по делу найденных в Старых Мхах татях, князя заинтересовала.

– Что ж, Виталий Родионович, будь по вашему. Распоряжение о подготовке необходимых бумаг, я отдам секретарю сразу по возвращении в присутствие… Но может скажете, что такого вы хотите у них найти? – Отставив чашку и промокнув белоснежной салфеткой губы, поинтересовался князь.

– Да я и сам пока толком не знаю, Владимир Стоянович. – Я утопил бычок в пепельнице. – Но глянуть нужно непременно. Уж больно странно все это… Ну не бывает такого, чтобы столько случайностей и чуть ли не единомоментно!

– Не могу не согласиться с вашими словами. – Задумчиво кивнул Телепнев. – Ну что ж. Если это все, о чем вы хотели поговорить…

– Не совсем. – Протянул я, все еще сомневаясь в целесообразности сообщения князю информации, которая вполне могла оказаться простым совпадением… случайностью, ага. – Я бы хотел знать, кто имеет доступ к информации по нашему проекту.

– Ну-у, Виталий Родионович, что же вы, прямо как маленький мальчик, право слово! – Поморщился князь. – Нашли место для подобных вопросов…

– Я же не прошу назвать кто и чем в нем конкретно занимается. Меня интересуют те, кому известно о его существовании. – Хмыкнул я. – Тем более, как я заметил, с нашим приходом, столик вы заглушили.

– Ох, Виталий Родионович… – Покачал головой Телепнев. – Ладно уж. Будет вам список. Возьмете у секретаря, вместе с бумагами для сыска.

– Благодарю вас, ваше сиятельство.

– Ну что ж. Тогда, думаю, мы можем идти. Куда вы сейчас? – Положив купюру на блюдце, князь поднялся из-за стола.

– В Нещадный. Хочу поговорить со свидетелями. – Ответил я, поднимаясь следом.

– С кем? – Не понял Телепнев.

– Прошу прощения, с видоками, разумеется. – Поправился я.

– Неужто, в допросных листах наших сыщиков, вы какую-то неувязку обнаружили? – Кивая на ходу распорядителю, поинтересовался глава канцелярии, на что я только пожал плечами. Впрочем, кажется, князь уже утратил какой бы то ни было интерес к моим делам, или же сделал вид, что утратил, а потому не стал допытываться, что именно мне понадобилось от соседей Хельги. Ну и ладно.

Выйдя на свежий воздух, мы раскланялись с моим работодателем, и он укатил в дожидавшейся его закрытой коляске, а я принялся ловить извозчика.

Прокатившись по холодку в открытой коляске с явно нуждающимися в подпитке согревающими воздух воздействиями, по приезду на место, я отказался от идеи вести разговор с дворником на улице. Отловленный мною у ворот во двор, служитель метлы и лопаты, с готовностью согласился побеседовать с представителем Особой канцелярии в квартире Хельги.

– Да нет. Не бывало ж у ней никого. Брат вот, разве что приезжал, а боле… нет, не припомню, чтоб кто наведывался. – Чесал репу бородатый мужик в фартуке, отвечая на мои вопросы, и фактически, точь в точь, повторяя то, что уже было записано в допросных листах.

– Ну а как же тот господин, что подвозил ее на извозчике? Дядька Конон, вспомни, ты же сам говорил… – И что у местных за привычка такая, от отчества открещиваться?

– Да ну… Не, был такой щеголь, его-то как раз из квартиры Хельги Милорадовны, синемордые… прошу прощения, охранители и выволакивали. – Прогудел здоровяк-дворник. – Только и он, пожалуй, что впервые у нее побывал. Так, обычно они как подкатят на извозчике, он госпоже Высоковской ручку-то поцелует, и усвистает, а вот последний-то раз, вишь как оно обернулось…

– Стоп. Ты хочешь сказать, что и вечером, накануне исчезновения, сей господин тоже привез Хельгу Милорадовну? И с ней вместе поднялся в квартиру?

– Так и было. – Пожал плечами дворник. – Я, как раз, с Нишкой… ну, с Нискиней-разносчиком со Столбовской, на углу торговался, когда их коляска мимо меня пролетела, а от ворот дворовых, она уж пустая ушла.

– А что ж ты того сыщикам не рассказал?

– Да они ж и не спрашивали. Ну а так-то… – Дворник замялся.

– Что? Не будет с тебя никакого спроса, обещаю, дядька Конон. Говори как есть. – Я подался вперед, заметив знакомые сполохи опаски над дворником.

– Да я ж, как допрашивали меня, о вечере-то, почитай ничего и вспомнить не мог. – Со вздохом признался бородатый. – Вот и сказал, что в дворницкой сидел безвылазно.

– С перепою что ли? – Я усмехнулся.

– Так если б. Всего один полуштоф у Нишки и взял, а как сыскари-то меня растолкали, перед глазами только черное пятно заместо вечера, будто на свадьбе погулял. Как с разносчиком торговался помню, а как в дворницкую зашел того уж и не ведал. Дали б мне водицы испить да отчий наговор на нее шепнуть, я бы тут же все и сказал, да где там! Как был в исподнем, так для допроса сюда и привели.

Ха, да если я полуштоф вылакаю, в одно лицо и без приличной закуски, тоже наутро не вспомню, что с вечера творил… Хотя, Конон-то на полголовы выше меня будет, да и массой посолиднее. Хм-м. Ладно.

– Вот точно говорю вам, ваше благородие. Как есть Нишка, стервец, низовскую водку приволок. Иначе б, с чего мне так с утра головой-то маяться? Я ему, поганцу, устрою веселую жизнь Он у меня заречется в Нещадный заглядывать. Всем окрест расскажу, какой подлостью он добрых людей потчует. – Пока я размышлял над сказанным, бородач разошелся не на шутку.

– Ну полно, полно тебе причитать-то, Конон. – Попытался я утихомирить дворника.

– Да, а ежели Нишка над тем полуштофом наговор какой прочел? Он же, ирод, по сию пору мне должок отдавать не хочет, и водки взамен не наливает. А ну как, он и вовсе памяти меня лишить вздумал?

– Памяти, говоришь… А что, велик должок, что за него доброго человека памяти лишить можно?

– Полтора рубля… да не бумажками, а серебром. О как. – Дворник даже палец указательный для убедительности вверх воздел.

– И что, неужто и тебе такой наговор ведом?

– Батька мой, вроде знал, да мне не сказывал. – Развел руками дворник. – Как память возвертать, коли спьяну али ведовством лишен был, тому научен. Да, у нас все села окрестные памятный наговор знают.

– Научишь?

– А что ж. И научить можно. Только, ваше благородие, наговоры, такая вещь, даром не даются. Силу теряют, так наши старики говорят… Хоть рубль, а заплатить надобно. – Степенно огладив бороду, хитро сверкнул глазами дворник. Ну-ну. Сделаю вид, что поверил. Заодно и идейку новую проверю.

Выпроводив в конце концов дворника, я наведался ко вдовой соседке, но выяснить у нее что-либо новое мне не удалось. Разве что, в мужских костюмах в шкафу Хельги, она признала вещи Берга, изредка остававшегося в квартире на ночь, а вовсе не Буса, как я предположил при первичном осмотре.

ЧАСТЬ 3.

Глава 1. Самый точный диагноз всегда ставит патологоанатом.