Страница 24 из 73
Трудно сказать, была ли это только глупость клирика Света, или здесь имела место общая ненависть эйре ко всему темному, но тем же вечером, пара вагантов-целителей старшей скамьи подловила Волича у самого входа во флигель. Донова спасла только его реакция и то, что семнадцатилетние дуболомы совершенно не ожидали какого бы то ни было сопротивления от «этой черной мелюзги». За что и поплатились весьма основательными порезами рук, а один из них, и вовсе схлопотал вполне профессиональный удар в печень, так что если бы не их специализация, одним вагантом школы Жизни, в Драгобужском университете сейчас было бы меньше.
На следующий день, по совету матери, оставшейся во флигеле с сыном, после того, как она узнала о произошедшей стычке, Донов решил не покидать дома. Но ближе к обеду ему пришлось нарушить данное себе слово, чтобы наведаться в лазарет, поскольку заглянувшая в гости Ирисса сообщила, что Тару нашли в одном из переулков внешнего круга, избитую чуть ли не до полусмерти, и со следами не определенных светлых заклятий.
На этот раз жизнь Донову спас огненный шит магессы Лато. В ученика запустили мощным проклятием школы Жизни, как раз в тот момент, когда он с Ириссой пересекал площадь перед зданием университета. Поход к Таре был отложен, и Волич забаррикадировался во флигеле, с полного одобрения магессы, пребывающей в ярости от того, что какие-то ваганты осмелились нападать на жителя университетского городка, совершенно не считаясь с ее присутствием.
В отличие от Донова, охоту на которого устроили ваганты кафедры Жизни, на Тару вышел сам клирик Света. Он банально подстерег ее недалеко от дома, спеленал Светом и оттащил в ближайший проулок.
Можно лишь предполагать, на что рассчитывал двуязыкий, пытаясь выбить из Тары все, что она знает о новом преподавателе основ Тьмы. Будущая жрица Ночи, не самый лучший допрашиваемый, так что, едва эйре перешел от слов к пыткам, Тьма милостиво забрала сознание девушки, оставив в распоряжении эйре лишь бесчувственное тело. Дальнейшего, Тара, попросту, не помнит.
— Идиот. Клинический. — Со вздохом констатировал Т'мор, вручая плачущей ученице Ллайды внушительную кружку с горячим ллиалом, и поглаживая ее по голове.
— Это ты о ком? — Поинтересовался ректор, внимательно следя за действиями целителя, в этот момент проводившего диагностику Тары.
— О клирике, конечно. — Пожал плечами Т'мор. — Мало того, что он ни с того ни с сего полез на рожон, так еще и умудрился привлечь внимание Ночи. Я даже не удивлюсь, если после такого пренебрежения, она вмешается в ход литургии.
— Это было бы нежелательно. — Нахмурился Ламов. — Нарушение ритуала светлого суда может привести к тому, что в него просто не поверят.
— Ну уж, тут я ничем не могу помочь. — Развел руками Т'мор. — Тьма есть тьма, я не могу ей приказывать.
— Понимаю… Но, может быть есть какие-то ограждающие ритуалы? — Протянул ректор. — Ну…
— Я понял, о чем вы говорите. — Кивнул Т'мор. — Да, такие ритуалы существуют, вот только мне они неизвестны. Эх, сюда бы хоть одного полноценного жреца Ночи! Хотя бы из нижнего храма… Хм. Ректор?
— Я вижу, у тебя есть какая-то идея? — Прищурился Ламов, наблюдая за замершим в неподвижности Т'мором. В ответ, тот криво улыбнулся.
— О да… Идея есть, вот только, что-то говорит мне, что я еще сильно пожалею об этом решении. — Вздохнул тот, и перешел на официальный тон. — Ректор Ламов, я прошу разрешения на использование первостихийных заклятий для изоляции эйре до начала суда.
— Зачем? — Не понял ректор.
— А вы думаете, я их так до суда удерживать буду? — Кивнул в сторону клубка Тьмы, Т'мор. — А мне еще нужно наведаться кое-куда. И если переговоры пройдут удачно, думаю, к утру, я смогу предоставить вам первоклассного специалиста, который с легкостью проведет ритуал ограждения от Ночи.
— Добро, Т'мор. Действуй, как считаешь нужным. А я пока пообщаюсь с Радовым. — Кивнул Ламов, бросив хищный взгляд на главу кафедры Жизни. Хм. Т'мор и сам был не прочь поболтать по душам с целителем, вот только он прекрасно понял, что ректору это может не понравиться. И правильно. В конце концов, кто такой Т'мор, чтобы лезть в дела и междоусобицы университетских магов? Он здесь без году неделя, и ждать, что Ламов с легкостью допустит его до здешних тайн, тайночек и секретов, было бы, в лучшем случае, наивно. Ну да ничего. Будем надеяться, что у господина Радова еще найдется пара-тройка минут для приватного разговора… попозже. А больше Т'мору и не понадобится. Пары минут будет вполне достаточно, чтобы узнать личности вагантов решивших напасть на его ученика…
Т'мор нехотя отвел взгляд от пребывающего в бессознательном состоянии главы кафедры Жизни и, кивнув, подошел к Таре.
— Как ты себя чувствуешь? — Т'мор присел на корточки рядом с креслом, в котором устроилась девушка, и постарался заглянуть ей в глаза, одновременно, очень осторожно «просеивая» ее эмоциональный фон и те мыслеобразы, что витают на самой поверхности сознания. Тара подняла взгляд на арна, и тот облегченно вздохнул. Тьма действительно милостива к своим жрецам, хотя бы иногда. И в этот раз она полностью укрыла свою последовательницу, оградив ее от грязи и ненависти. В глазах Тары, как и в ее сознании, Т'мор не нашел ни единого намека на возможный слом. Только легкие отголоски физической боли и огромная усталость. Постаравшись как можно мягче улыбнуться девушке, арн аккуратно поднял ее на руки и, не взирая ни на какие протесты целителя, вышел за дверь. Остаток этой ночи, Тара проведет в его доме, под присмотром Рады.
Целитель было собрался остановить Т'мора, но мрачный взгляд арна и окрик ректора, уберегли мага от поспешных действий, так что, он просто ушел с дороги Т'мора, и даже придержал входную дверь для арна и его ноши.
Т'мор еще не сделал и десятка шагов по коридору, как легкое ровное сопение уткнувшейся ему в плечо Тары, подсказало, что девушка уснула. Хмыкнув, Т'мор сторожко огляделся по сторонам и решительно скользнул в тень. Все одно, каким-то иным способом, проникнуть в свой флигель при полностью активированной защите, он не смог бы.
Устроив так и не проснувшуюся Тару в своей спальне, и поручив ее заботам мающейся от бессонницы, Рады, Т'мор спустился в гостиную и, вооружившись бокалом с вином, уселся в кресло. Ему предстоял довольно сложный финт, а договариваться с нужным специалистом в том состоянии, в котором пребывал сумеречный дракон с того самого момента, как узнал о произошедших в университете событиях, было бы глупо. С таким настроением, он не то что договариваться о помощи будет не в состоянии, но и на совершенно ненужную ему дуэль может нарваться…
Немного успокоившись и хорошенько поразмыслив, Т'мор со вздохом поднялся с кресла и, активировал портал.
Побережье встретило арна ночной свежестью и тихим рокотом прибоя вдали. Дав несколько мгновений сторожевым артефактам на опознание, Т'мор сошел со случайно украденной им из резиденции и-Нилл каменной плиты, испещренной рунными кругами, имитирующими надписи на стационарных портальных плитах, и медленно двинулся к крыльцу дома. К удивлению Т'мора, несмотря на позднее время, окна в доме ярко светились, а из-за приоткрытой двери раздавались знакомые голоса.
— Доброй ночи всем, кого не видел. — Поздоровался Т'мор, входя в общую комнату, и тут же оказался сбит с ног стремительным, но абсолютно безмолвным вихрем, вынесшим его в прихожую. Т'мор только и успел засечь, как под напором чьей-то радости, ощутимо напряглись его мысленные щиты, а в следующую секунду, он уже пытался отлипнуть от стены, в которую его вжала хрупкая эрия, повисшая у него на шее.
— Я знала, что ты обязательно вернешься. Они говорили, что у тебя дела, что ты занят, и тебе не до меня. А я знала, знала, что раз ты обещал прийти сюда, то обязательно меня дождешься. Или вернешься, чтобы встретиться. — Тихим голосом, поразительно контрастирующим с ее бурлящими эмоциями, проговорила, нет, протараторила на ухо Т'мору, Ллайса, сохраняя при этом фирменную невозмутимость белогривых. Сюрреалистичное зрелище. Сестра Ллайды, как всегда в своем репертуаре.