Искусство Мертвых

Через суетившихся солдат я прошел беспрепятственно, на меня даже никто внимания не обратил. Нет, вру, три капитана, под чьим руководством все и делалось, проводили меня весьма пристальными взглядами, но ничего более. Да, собственно, и я их не знал. Разве что капитана Лайса, ответственного за нужную сотню, то есть сотню, куда собрали людей, слишком важных для Легиона, чтобы можно было держать их на острие атаки. Конечно, когда прижимало, «клеймо смертника» и их заставляло бросаться в гущу боя, но до этого момента этих людей старались беречь.

Если умрет хороший солдат – это плохо, но если умрет хороший лекарь, будет еще хуже. Вот таких людей и собрали вместе. Кузнецов, врачей, сапожников, кожевенников… одним словом, тех, кто мог принести пользу не только махая мечом. И капитана выбрали им под стать. Он раньше работал в купеческой Гильдии, так что на недостаток мозгов не жаловался, как и на управленческие качества. А вот о двух других капитанах я, кроме имен, вообще ничего не знал. Во-первых, не пересекался, а во-вторых, мне и на знакомство со своим десятком времени не хватало. Хорошо узнал только Тирма, более-менее Варлда и Лирта, а про остальных лучше вообще промолчу. Хотя… если подумать, я вообще мало кого знаю. Даже если взять Вейсу, мне просто нечего о ней рассказать. Я мог почти со стопроцентной точностью сказать, как она отреагирует на то или иное действие, но не имел и малейшего представления о том, как она попала в Легион. Да вообще ни о чем сказать не мог! Я ее с удовольствием провоцировал, она с таким же удовольствием кидала в меня ножи, с еще большим удовольствием мы зубоскалили друг на друга, и все. Стоило копнуть чуть глубже – и мой ответ на любой вопрос о Вейсе звучал бы как «не знаю». Точно так же дело обстояло и с Арвардом, и с Рэнсом. Первый все время хватался за голову, изображая из себя жертву обстоятельств, а второй сыпал ядовитыми комментариями с непроницаемым лицом.

Вот и получалось, что по душам я поговорил только с Тирмом и чуть-чуть с Карстом, Торлом и Шуном. На остальных просто не оставалось времени, а зачастую и сил. Не спорю, желание узнать всех получше у меня было достаточно большим – больно много необычных личностей собралось в одном месте, чтобы упускать такой шанс… вот только еще бы время нашлось. Если постоянно стоишь между «узнать побольше и умереть» и «научиться побольше и выжить», выбор становится очевидным. Да и вообще с тех пор как меня поймали за Искусством Смерти, мне казалось, будто кто-то невидимый подцепил меня столь же невидимым крюком и теперь тащит, тащит, тащит.

Только за последний месяц я поучаствовал в сражении за Заставу, сломал печать Хомана, обрел новый Источник и разучился пользоваться старыми двумя, узнал, что Источники имеют свою индивидуальность, свои желания и мысли. Узнал целую кучу невероятных фактов о Легионе, повстречал неведомую тварь, живущую на лицах людей и владеющую навыками психозондирования на таком уровне, до которого мне еще расти и расти. Еще я умудрился заполучить в свое распоряжение непонятный туман за спиной и столь же непонятный «защитный покров», стал видеть Видящих на расстоянии, а теперь еще и чувствовать опасность… и все это – лишь самая верхушка!

Вкупе с постоянными тренировками, устраиваемыми Карстом, тренировками всей сотней, чтением книг, экспериментами с Видящими, редкими разговорами с Тирмом и еще более редким отдыхом я действительно начинал жалеть, что в сутках всего двадцать четыре часа. Нет, серьезно, я даже спать стал едва ли не по три часа. Я без труда выдерживал подобные нагрузки, но мне просто не хватало времени на все это. С каждым новым днем мне все больше и больше хотелось остановиться, сесть и хорошенько надо всем подумать… и это при том, что думать – читай, анализировать – я не переставал даже во сне!

А теперь еще и отношения с Вейсой намечались, и где, спрашивается, взять на них время? А отношения между тем действительно намечались. Стоило мне взобраться по веревке на ледяную стену и спуститься в лагерь, как «удачно» встреченная мной капитан Нейтлинг едва не отправила меня в глубокий нокаут. Я только и успел зажмуриться, когда со смачным «хрусь» мне в лицо прилетел изящный кулачок Вейсы, на поверку оказавшийся ничуть не мягче Карстова.

– Зачем же сразу в нос-то бить? – спустя некоторое время, когда просветлело в глазах и перестали летать мушки, спросил я.

Нос, как ни странно, она мне не сломала, даже кровь не пошла… почти. Закончив с ощупыванием носа, я поднял взгляд на стоящую надо мной Вейсу. Сложив руки на груди, она смотрела на меня взглядом убийцы, нашедшего свою жертву. Причем жертва оказалась настолько жалкой, что об нее даже руки марать не хотелось, поэтому в настоящее время «убийца» пребывала в раздумьях – что же ей с этой самой жертвой теперь делать.

Н-н-да… и чего только в голову не придет.

Поднявшись на ноги, я с некоторой опаской посмотрел на Вейсу. Уйти нельзя, говорить опасно, хочется обнять, но это еще страшнее. Хотя вот такая вот вся из себя сердитая, неприступная, с показательно холодным взглядом, она сейчас нравилась мне еще больше. В конце концов, все-таки рискнул попробовать ее обнять. И впечатления от этого получил просто незабываемые! Когда, подойдя поближе, начал протягивать к ней руки, она так на них посмотрела, что мне пришлось приложить немало усилий и не спрятать их за спину. Опять же подавив в себе желание сглотнуть, я все же забрался руками под ее плащ и, сделав еще один шаг, аккуратно обнял.

Теперь оставалось дождаться ответной реакции.

Секунда, две, три, и… что-то неуловимо изменилось в ее ауре, а затем я почувствовал, как ее руки скользнули под мой плащ. Облегченно вздохнув, порывисто прижал ее к себе, слегка приподнимая над землей. Никогда до этого не влюблялся, поэтому только сейчас стал понимать, почему у всех мне знакомых парней становились такие дебильные лица, стоило объекту их любви показаться в поле их же зрения. Прямо сейчас я чувствовал себя точно таким же дебилом, улыбающимся дебильной улыбкой и с целым роем дебильных мыслей в голове. Если так дальше пойдет, мне придется переиначить свой вопрос. И будет он звучать не «где взять время на Вейсу?», а «где взять время хоть на что-нибудь, кроме Вейсы?».

– Ладно, считай, сегодня тебе невероятно повезло, – раздался голос в районе моей груди. – Спишем на молодость и глупость, но если еще раз случится нечто подобное, я сломаю тебе ноги. А если у тебя будут сломаны ноги и ты будешь лежать в постели, шансов нарваться на неприятности у тебя нет.

С последними событиями могу смело утверждать, что она меня сейчас крупно недооценила, но вслух, конечно, ничего не сказал. Мое мужское эго на ничем не прикрытую попытку доминирования даже не почесалось. Во-первых, старше. Во-вторых, опытнее. В-третьих, если девушка, не особо напрягаясь, вполне способна оторвать тебе голову, лучше вообще не возникать. Хм… надо бы уделить внимание своей психике, а то не хватало еще обнаружить, что я скрытый мазохист.

Всю идиллию разрушил – и кто бы мог подумать? – Карст. Начав с громкого «сс’аргас!», прозвучавшего на весь лагерь, и продолжив «жалким выродком захарда», капрал двинулся в нашу сторону с неумолимостью озверевшего Крани. Я поступил самым благородным образом… позволил более сильному воину стать для меня щитом… и поэтому беззастенчиво спрятался за Вейсу. Хотя вернее будет сказать, попытался спрятаться, потому как если кому и можно было спрятаться, то только Вейсе за меня.

Добравшийся до нас Карст попытался с ходу засветить мне кулаком, но стоявшая девушка ему мешала. Капрал не растерялся и быстро нырнул вбок, но я тоже был начеку. Держа девушку на расстоянии вытянутых рук, я рванулся в другую сторону, опять выставив Вейсу между собой и Карстом.

– И чего вы все сразу начинаете драться? – вполне, как считаю, закономерно возмутился я. – Между прочим, по имперским законам, прежде чем казнить человека, его сначала допрашивают.

– Так я и допрошу, – хмыкнул Карст, – только вот предварительно обработаю как следует, чтобы тебе говорилось охотнее, а затем обязательно допрошу, а то и не раз.