Посланник

– Они не справились?

– Почему же? Справились. Когда я уходил, едва очухавшийся от удара Толик как раз пытался объяснить Михею, что в схватке можно применять еще и честные приемы. Без особого успеха. Впрочем, есть надежда, что в спарринге с Natalie у парня духу не хватит провести столь жесткий болевой.

– Хм...

Что ж, если Анатолий так старался не прибить озлобленного улицей четырнадцатилетнего волчонка, что даже пропустил удар, а после этого смог еще что-то объяснять... Невероятный прогресс. Олег мысленно пообещал сегодня поговорить с будущим величайшим полководцем этой планеты.

– Никогда не видел тебя в таком дурном настроении. – Юрий, казалось, вовсе и не говорил с Олегом, а скорее просто размышлял вслух.

Посланник только неопределенно хмыкнул, поглощенный ароматным супом.

– Если быть откровенным, я даже представить себе не мог, что ты можешь быть сердитым или раздраженным.

– Жизнь полна удивительных открытий, не так ли?

Секунд тридцать они молчали, потом Олег устало откинулся на спинку и отставил опустевшую чашку. Через полчаса можно будет подкрепиться чем-нибудь более существенным.

– Я зашел в тупик.

Юрий воодушевляюще молчал. До сих пор Посланник был с ним более откровенен, чем с кем бы то ни было (остальные ученики пока не знали даже, что он не из этого мира, не говоря уже об остальном), однако в некоторые отношениях Олег предпочитал оставаться непроницаемо-загадочным. Мягко говоря. И теперь, когда в этом вопросе наметился прорыв, Юрий боялся спугнуть свою удачу.

– Понимаешь, первое, что следует определить Посланнику, оказавшись на месте, это какая именно опасность угрожает миру. И уже исходя из этого работать над остальным. А здесь... все не так просто.

Уголки губ Юрия насмешливо дрогнули. По его меркам – настоящая улыбка. Олег только один раз слышал, как парень смеется, – в день, когда тот решил последовать за непонятно откуда свалившимся на его голову пришельцем. Но тогда тот пребывал в состоянии, близком к истерике.

– Неужели наша бедная планета настолько благополучна, что тут нет никаких опасностей?

– Напротив. Вы можете угробить старушку Землю таким количеством разных способов, что я просто не знаю, за что хвататься! – Олег развел руки, наглядно демонстрируя, сколько этих разнообразных способов. – Ну а если серьезно, то вполне нормально потратить некоторое время на рекогносцировку. Можно несколько лет промучиться в первобытном племени в каком-нибудь очень молодом мире, прежде чем поймешь, что к планете летит гигантский метеорит и ты должен в спешном порядке, в течение одной жизни как-то научить свое племя разбираться с такими вот космическими булыжниками еще на их подлете к атмосфере. Но с вашими информационными технологиями я должен был бы уже получить хоть какой-то знак. И если я этого не могу... то либо произойдет глупейшая цепочка совпадений, просчитать которую просто невозможно, либо... Либо о грядущей беде пока на планете никто не может ничего знать. И угроза для жителей этого мира представляет собой то же, что и метеорит для первобытных кочевников. С теми же последствиями.

Кончики пальцев Юрия чуть дрогнули, точно отрицая такую перспективу.

– По крайней мере скучать не придется.

– Вот это я могу обещать стопроцентно!

Олег потянулся к одной из сваленных в кучу книг, но остановился. Было кое-что еще, что не помешало бы обсудить.

– Проблема угрозы не единственное, что ставит меня в тупик.

– Да?

– При чем здесь Россия?

Юрий ответил несколько озадаченным взглядом.

– То есть?

– Меня высадили именно в этой стране. И именно в этом городе. Такие вещи не происходят просто так, для них всегда есть причина. Российская Федерация будет играть в грядущих событиях важную роль. Если бы удалось просчитать какую...

Киллер фыркнул.

– Если говорить о версии с цепочкой глупых совпадений, то страны лучше моей родины для такого не придумаешь. Вот запустит кто-нибудь спьяну атомные ракеты, и прости-прощай планета Земля.

Олег сделал отрицательный жест.

– Это я уже проверял. В первую очередь. Вопреки распространенному мнению, атомные бомбы хранятся не так уж небрежно. И даже самые яростные фанатики не так уж стремятся их запустить. Эту опасность давно осознали и пытаются контролировать. Меня гораздо больше беспокоит биологическое оружие. Вирусы, бактерии... Кое-что еще, до чего уже додумались, но достоянием общественности сделать пока не спешат. Это игры с огнем. У вас еще ни разу не было крупномасштабной биовойны, и вы, боюсь, недооцениваете... Впрочем, здесь во мне, скорее всего, говорит горький опыт.

Посланник беспокойно постукивал удлиненными пальцами по столу, лицо его вдруг застыло, глаза потемнели от каких-то старых воспоминаний. В уголках рта образовались горькие складки – в этот момент сидевший за компьютерами мальчишка не выглядел ни юным, ни несерьезным. Юрий замер, краем глаза следя за метаморфозами подвижного, скульптурно вылепленного лица.

Олег резко выдохнул, прогоняя непрошенные воспоминания.

– А вот что действительно интересно в этой стране, так это люди.

Юрий аж скривился. И этот туда же!

– Вижу, у тебя уже выработался настоящий иммунитет к ура-патриотизму, не так ли? – Усмешка прогнала последние следы старой боли из карих глаз. – Не беспокойся, я вовсе не собираюсь распространяться про народность и духовность. Но кое-какие из научных данных действительно наводят на размышления.

Он подтянул к себе папку с распечатками и искоса взглянул на Юрия. Тот, уловив намек, ногой подцепил стул и, повернув его задом наперед, уселся верхом, положив руки на спинку и опустив на них подбородок. Весь его вид являл собой безграничное внимание.

Олег достал первый листок с данными. Все эти цифры он помнил наизусть и не слишком им доверял (статистика, как известно, показывает лишь то, что хочется увидеть исследователю). Но все равно результаты были занимательными.

– Ты изучал антропологию, Юрий?

– Нет.

– Зря. Настоятельно рекомендую. Ваши ученые здесь дошли до очень интересных вещей... пока не были уничтожены все самобытные сообщества этого мира, которые они могли изучать. Теперь тут осталась только одна большая «глобализация»... Или скоро останется. Впрочем, сейчас не об этом. Есть такая наука, называемая социальной антропологией, которая изучает человеческие культуры, а также особенности человека как представителя определенной культуры. Другими словами, пытается понять, чем японец отличается от испанца... И чем от них обоих отличается русский (что бы под этим ни подразумевалось). Были выделены определенные характеристики, которые при кросскультурных исследованиях давали устойчивые, статистически значимые отличия. Были составлены тесты, – Олег поморщился, не желая вслух высказывать все, что думал о валидности этих «тестов», – с помощью которых изучали выходцев из различных культур.

Юрий чуть нахмурился, затем кивнул, ожидая продолжения.

– М-мм... Ну, половина здесь – полный бред. Но из того, что действительно может иметь смысл... – Олег окинул внимательным взглядом смуглую физиономию и поджарую фигуру профессионального убийцы. – Н-да. Среднестатистическим представителем тебя назвать сложно, ну да где их взять, среднестатистических представителей? Будем работать с тем, что есть. Итак... Критерием для выявления простоты или сложности культуры обычно является отношение ко времени. Вот ты, Юрий, время считаешь днями или минутами?

– Смотря для чего. Могу и столетиями.

– Угу. Кто бы сомневался. Дальше, специфика отношения к групповым нормам. Соблюдает ли их индивид сам и требует ли того же от других?

Юрий проворчал что-то ироничное.

– Я не имею в виду законы и общественную мораль. – Олег взмахнул рукой, подчеркивая отрицание. – Здесь подразумеваются нормы той группы, к которой ты принадлежишь. Существуют ли некие неписаные правила поведения в среде... Ну, допустим, не наемных убийц (в данном случае это скорее занятие для талантливых одиночек, нежели нечто организованное), а членов определенной криминальной группировки, которые они будут соблюдать даже в ущерб собственным интересам?