Все или ничего

Розамунда надеялась, что Джон поймет ее страстное желание вырваться из того болота, в которое превратилась ее жизнь. Тепличное прозябание в показушной роскоши ничего, кроме презрения и отвращения, не может вызвать у такого скромного и неприхотливого человека, как Джон. Розамунда хорошо понимала, что начинающий молодой писатель не сможет создать для нее тех условий, к которым она привыкла.

Он как-то раз сам заговорил на эту актуальную тему:

— Я живу на скромный доход с капитала, оставленного мне матерью. Приходится довольствоваться малым. Вот если бы мне удалось продать свою книгу...

— У тебя все получится, — с глубокой убежденностью в голосе проговорила Розамунда.

Он удивленно взглянул на нее:

— Откуда такая уверенность?

— Довольно трудно объяснить, — призналась девушка. — Но я думаю, что ты... Скажи-ка мне, Джон, бывает ли у тебя такое странное состояние: вот перечитываешь ты готовые части своей книги и понимаешь, что написано замечательно, настолько превосходно, что ты прийти в себя не можешь от изумления, осознав, что автор — ты сам.

— Да-да! Все так и есть. Меня постоянно поражает мое непосредственное участие в создании книги. Видимо, это проделки подсознания! Но ты-то откуда все знаешь?

— Догадалась по твоему виду. У тебя на лице мелькает такое отрешенное и одновременно блаженное выражение... Я, наверно, нескладно объясняю, — засмущалась она, заметив, какое неизгладимое впечатление произвели на него ее слова.

— Нет, ты просто умница, моя дорогая! Я наконец-то понял, как глубоко и ясно ты мыслишь и чувствуешь. Ты как будто в душу ко мне заглянула и прочитала мои мысли. Скорее поведай мне что-нибудь еще о моей скромной персоне!

— Ни за что! — воскликнула она, лукаво улыбаясь. — Ты тогда совсем возгордишься, и мне не будет спасения...

Розамунда сама не поняла, как это признание сорвалось у нее с губ. Она покраснела до слез и, как испуганная птичка, метнулась прочь от Джона, от его вопрошающих глаз. Господи, что он теперь будет думать о ней, стучало в голове у Розамунды. Задыхаясь от волнения, она вбежала на палубу яхты «Гордость Лондона» и лишь тогда отважилась оглянуться.

Джон стоял у борта и широко улыбался. Поймав ее тревожный взгляд, он прикоснулся рукой к губам и послал ей воздушный поцелуй. Розамунда как во сне подняла руку и ответила ему тем же.

Остаток дня она провела в состоянии легкой невменяемости. Мисс Элис даже не пыталась привести девушку в чувство, прекрасно понимая, что эта блаженная улыбка, этот бессмысленный взор однозначно свидетельствуют лишь об одном: Розамунда влюблена в Джона. Художница вздохнула. Может быть, все будет хорошо, успокаивала она себя. Очень часто правда оказывается на стороне молодых, неопытных и бесстрашных, тех, которые действуют по-своему и не спрашивают совета у старших. Но она обещала Робу присмотреть за девушкой. Ради него она сделает все, как бы трудно это ни было.

В один из дней мисс Элис собралась съездить в Лондон на встречу с потенциальной заказчицей. Художнице очень не хотелось трогаться с места.

— В такую замечательную погоду тащиться в город просто кощунственно, — ворчала она. — Там жарко, душно, плохо пахнет... Боже, сколько сил на это уйдет!

— А вам обязательно надо ехать? — сочувственно посмотрела на нее девушка.

— Боюсь, это необходимо. Я должна встретиться с одной женщиной, все считают ее несравненной красавицей. Это, правда, не значит, что она заинтересует меня как художника. Одно дело — тщательно запечатлеть на полотне совершенное лицо, и совсем другое — вдохнуть в него жизнь. Я многого жду от предстоящей встречи. Может быть, мне удастся поработать с ней... и кое-чего добиться. Если я пойму, что у меня ничего не получается, я с легкостью сверну все работы, благо я могу себе это позволить. У меня есть кое-какие мрачные предчувствия в отношении этой красавицы.

— Ваш отказ вызовет у нее гнев, — сказала Розамунда. — Люди, наделенные безупречной внешностью, ведут себя очень эгоистично, все вокруг них должно происходить в соответствии с их представлениями.

— Да, ты совершенно права. Вернусь домой к вечеру, как только освобожусь. Справишься тут без меня? Джона ведь тоже не будет. Ты остаешься здесь в полном одиночестве.

— Ничего со мной не случится, — твердо заявила девушка. — Джон обещал не задерживаться. Ему надо подписать какие-то бумаги в Бате, вот и все.

Розамунда даже не пыталась выяснить, о каких документах шла речь, заметила мисс Элис. Возможно, Джон уже говорил об этом, но художница была почти уверена, что девушка ничего не знает. Розамунда слепо доверяла молодому человеку. Для влюбленной девушки это вполне естественно, но не очень разумно, решила мисс Элис.

Оставшись одна, Розамунда занялась делами. Джон и мисс Элис обычно не утруждали себя тщательной уборкой помещений. Все сводилось к тому, что они изредка смахивали пыль по верхам, да проводили мокрой тряпкой по полу. Розамунда решила устроить им сюрприз. Она очень спешила, ведь Джон обещал быстро вернуться. Розамунде хотелось до блеска отдраить обе яхты. Сначала она навела идеальный порядок на «Семи звездах». Надо непременно закончить с уборкой до возвращения Джона — тогда он не сможет долго с ней спорить, утверждая, что ничего не надо было делать.

Но Джона все не было, и Розамунда принялась за работу на «Гордости Лондона», правда, с меньшим энтузиазмом, чем прежде.

Стоял знойный безветренный день, солнце нещадно палило. Розамунда поняла, что поставила перед собой непосильную задачу. Видимо, придется все доделать в другой раз. Случайно увидев свое отражение в зеркале, девушка пришла в ужас: по лицу размазана грязь, пряди волос прилипли к вспотевшему лбу. Джон перепугается, столкнувшись с такой замарашкой! Надо срочно принять ванну или хотя бы душ, решила она.

Не успела она сложить тряпки и щетки, как на палубе послышались чьи-то шаги.

— Джон, это ты? — крикнула девушка, пожалев, что не успела привести себя в порядок. — Я сейчас освобожусь, вот только закончу...

В ответ не раздалось ни звука. Девушка насторожилась: что-то тут не в порядке, Джон не мог не слышать ее голос. Розамунда отправилась на разведку. Она шагнула на палубу и обомлела: там стояла... тетя Рут!

Глава 4

Побледнев от волнения, Розамунда в упор смотрела на тетку.

— Откуда... как ты... — лепетала она помертвевшими губами.

— Как я узнала, где ты? — надменно усмехнулась Рут Гастингс. — О, это было совсем нетрудно!

Она лукавила, так как решила не раскрывать своих карт. Пусть Розамунда поймет, каким глупым и бессмысленным было ее бегство, какими жалкими оказались попытки замести следы. Чем быстрее племянница убедится в своей ничтожности, тем легче будет Рут вновь подчинить ее себе. Рут ни за что не признается, как она попала на яхту. Она очень надеялась, что девушка по-прежнему ничего не знает и не потребует никаких объяснений.

Еще до попытки Роберта Декстера встретиться с ней, Рут Гастингс предполагала, что он каким-то образом замешан в историю с исчезновением девчонки. Представлялось совершенно нереальным, чтобы избалованная неженка отважилась на столь рискованное мероприятие, не имея надежного тыла.

Но если судьба столкнула Розамунду с отцом и тот, пораженный невероятным сходством девушки с его покойной женой, догадался, что случайно обрел дочь, то теперь можно было ожидать чего угодно.

Однако многое оставалось неясным. Если Розамунда отправилась к отцу, то в Лондоне ее точно нет. Хотя Рут испытывала сильную антипатию к доктору Робу, отказать ему в высокоразвитом интеллекте не могла даже она. По мнению Рут, он должен понимать, что без борьбы она не уступит ему Розамунду. Значит, он будет вынужден спрятать маленькую истеричку в каком-нибудь надежном месте.

Но где именно скрывается беглянка? Где найти зацепку? Все эти годы Рут ни на секунду не забывала о докторе Робе, стараясь не упускать его из виду. Недавно ей удалось получить о нем любопытную информацию.