Страница 4 из 58
Встрепенулся гиппогриф, вскидываясь спросонья.
М-да… Тут любой придет в себя. Брюс с Элией шарахнулись друг от друга, как… Ну да. Как любовники, застигнутые на горячем. Похватали одежду, до которой смогли дотянуться. И застыли под прицелами самострелов.
Темные силуэты появились сразу из-за нескольких скал, отрезая пути к отступлению.
— Надо же, а я думал, примстилось, — недоумевал один из незнакомцев, столпившихся вокруг.
— Ишь как пристроились, ни в жизнь бы не найти.
— А мне будто кто на ухо сказал: «Глянь, чего там шевелится!»
— Нечего было зевать, — раздраженно грянул командный баритон, разом отсекающий сразу все обрадованные реплики. — Упустили бы, телепни слепошарые, до зимовья куковали бы на пустошах… — вперед выступил тот, что был заметно выше всех. — Разберемся еще, кому тут тени мстятся, а кто дрыхнет, когда стеречь велено…
— Ну так не пропустили же, Грозь, — виновато забубнили в ответ.
— Значит, вместо обоих ушей, одно Зуйку скормлю.
Брюс краем глаза видел, как Элия тянет руку к куче одежды, чтобы добраться до погребенного под ней огнестрела. Ей это почти удалось, потому что поодаль послышался невнятный шум, кто-то тонко, по-заячьи вскрикнул и сразу же забил крыльями гиппогриф, взлетая. Нечто с бряцанием грохнулось оземь. Чиркнули копыта о край каменного гребня. Вниз посыпались перья. Шум крыльев удалился.
— Улетела, тварь кусачая! — послышалось раздосадованное. Снова глухо брякнуло, будто пнули мешок с железом.
— Куда?! — Один из разбойников наступил на ворох одежды, прижимая оружие, которое Элия уже схватила за рукоять. — Ишь, прыткая какая…
— А девчонка ничего, — одобрительно хмыкнули следом. — Вкусная! Как тебе, Грозь?
Элия запахнула рубаху, пытаясь закрыть плечи. Брюс ринулся прикрывать ее, хотя смысла в этом особого не было. Вокруг столпилось не меньше десятка чужаков.
— Сидеть!..
От удара в челюсть зазвенело в голове и поплыли багровые пятна перед глазами.
— Это откуда ж вы такие горячие? — осведомился Грозь, потянувшись к Элии и ухватив девушку за подбородок. Двое из подручных поспешно схватили рванувшуюся девушку под локти. — Да, сладкая телочка…
Что-то было неправильное в силуэте Грозя. Бросающееся в глаза, но в сумерках неясное. Да и не до того было.
— Не сметь! — прошипела Элия знакомым тоном. Ни малейшего испуга в ее голосе, только злость и отвращение. — Вы! Грязнолапые!
— Ну, насчет лапания — это ты к своему дружку обращайся, — гыгыкнули в ответ. — А мы тебя пока еще не погладили даже.
Брюс стиснул кулаки, скрученный приступом ярости. Незримые трещинки помимо воли побежали от прижатых к земле рук, и почти сразу же послышался глухой, тяжкий отклик откуда-то снизу, из-под скал…
Если драконы мертвы, то есть шанс расшевелить их.
— Слышите? — встрепенулся один из разбойников. — Вроде ворочается чего?
— Скалозуд небось. Развелось паразитов, житья нет… — как-то двусмысленно проворчал другой разбойник.
Они все же забеспокоились, боязливо поглядывая по сторонам. У Брюса от напряжения плыло перед глазами. Поднимать в одиночку такие махины все равно, что тянуть каменные головы за зубы вручную.
— Не сметь! — повторила Элия. — Я дочь барона, вы, мерзавцы! А он… он — маг! Вы еще пожалеете!
Брюс прикрыл глаза, пережидая рвущийся наружу гнев. На разбойников. На Элию. На себя… На Дьенка, который…
— Маг? — заинтересовался вдруг Грозь. — А ну держите и этого покрепче, особенно руки. И тащите к огню…
* * *
Огонь разбойники умело прятали в ухоронке, заложенной сверху. С десяти шагов — ни малейших отсветов. Меланхоличный зуброд потихоньку таскал сушняк из горы хвороста поодаль и трещал, перетирая ветки челюстями. Грозный рог зверя был спилен почти под корень, морда шелушилась и прочные костяные пластинки местами отвалились.
— А ну, пшел!.. — главарь пихнул потянувшегося к нему зуброда, выдернув из зубов недоеденную колючку. — Кто Зуйка пустил?
— Да не уследишь же… — рыжий верзила, подпрыгнув, уцепился за косматый загривок зверюги и попытался стронуть с места. Зуброд лениво отмахнулся хвостом.
— Будешь зевать, Жемон, он тебе яйца зажует!
Грозь утвердился на самом крупном из прикаченных к огню валунов. Уселся, словно полководец, на драконий череп, картинно упер кулак в бедро. Через прореху в обветшавшей штанине проглянуло волосатое колено.
Видно, неважно шли дела у разбойничков. Вот уже и обжились, хозяйством обзавелись, поджидая идиотов… Вроде Брюса с Элией.
В горделивой позе главаря снова угадывалась неочевидная странность, но разгадать ее Брюс не успел, потому что прочая разномастная компания почти полным составом сгрудилась вокруг предводителя, за исключением тех, кто волок пленников. Пристроились, переглянулись, блестя глазами.
— Эй, тащите этих сюда!
Пленников с готовностью выволокли в центр освещенного круга. Руки Брюса, как и было велено, держали крепко, заломив так, что от боли он плохо разбирал подробности происходящего. Только дышал ртом, судорожно сглатывая воздух.
Не самое приятное занятие, если учесть, что дым костра был густо замешан на мощном животном духе Зуйка. Через пару минут стало казаться, что рот забит косматой шерстью.
— Отпустите нас немедленно! — подала голос неуемная дочь барона.
— Непременно, — пообещал Грозь. — Как только ваш… м-м, спутник… А он кто вам? Муж, жених, хахаль? Телохранитель?.. Хотя больно тощий…
— Не твое дело, головорез!
Ну, воистину наследница воинственных воителей Загорских. У Брюса аж слезы выступили. То ли от умиления, то ли от невыносимой боли в заломленных конечностях.
А еще у него в глазах двоилось и показалось, что тень разбойника, плясавшая на скале, позади него, то удлиняясь, то укорачиваясь, расслоилась на пару мгновений.
— И впрямь, не мое дело… — Грозь переменил позу, уперев в бедро теперь уже другую руку. Прямо над аккуратной заплатой на колене. Выставленный локоть выглядел так, будто был лишним. — Меня интересует лишь действительно ли ваш спутник маг?
— Руки освободите, — прохрипел Брюс. — И сразу станет понятно.
Грозь засмеялся. Глядя на главаря, принялись ухмыляться и остальные. Даже зуброд заинтересованно повернул лобастую башку, продолжая хрустеть ветками. Только свалившийся с его холки рыжий Жемон уныло сопел, притулившись у лохматого бока зверюги и почесывал лысеющую макушку.
— За дураков нас держишь, парень? А то я магов не видал в деле! — главарь перестал смеяться, разом потемнев лицом. — Их только врасплох застать и можно… Нам повезло.
— Может, для верности порезать? — кому-то из топчущихся вокруг Грозя явно неймется.
— Сколько раз тебе говорено — мучение и убийство без надобности, к поганой судьбе, — раздосадованно бросил Грозь. — Потом все стихии против нас обернутся. Тебе язык для чего даден? Со всеми договориться можно.
— Ну а девку-то?
Грозь с сомнением уставился на Элию. Брюс почувствовал, как заледеневшее сердце пропускает удар.
— Если… — главарь вдруг застыл, судорожно дернувшись. Пальцы изогнулись когтями, глаза знакомо остекленели и замутились, рот перекосило. Слова с трудом протискивались через сведенные челюсти: — Если… кто дотронется до… нее… оторву голову!
— Как скажешь, — недовольно пробурчал любитель сладкого. — Хотя с нее бы не убыло.
— Что? — Грозь вцепился в голову сразу обеими руками. Голос у него стал прежним, хотя и хриплым. — Чего ты там бормочешь?
— Слушаюсь, говорю, — с опаской повторил разбойник. — Не стану я ее трогать.
Грозь, страдальчески морщась, воззрился на него исподлобья.
— Передумал, что ли?
— Как ты сказал…
— Что я сказал?
Разбойник даже рот разинул в удивлении. Неуверенно напомнил:
— Ты только что велел ее не трогать…
— А… — Грозь сморщился, словно надкусил чувствительный зуб. — Раз сказал, значит, не трогай! — он бросил испытующий взгляд на Брюса. Кажется, хотел что-то спросить, но, видно, перекошенная от боли физиономия пленника сняла зародившиеся подозрения.