Замок из песка

Правда, Жанна Викторовна неодобрительно заметила, наблюдая за тем, как я обматываю голову полиэтиленом:

— Знала бы, для кого все это предназначается, ни в жизни бы не дала тебе рецепт!

Но тем не менее с феном «Улыбка» справиться мне помогла. И теперь моя темно-русая шевелюра крупными, тяжелыми волнами лежала на плечах, спускаясь до самых лопаток.

— Не дрожи, — сказал мне Антон у самой двери. — Никто там тебя не съест. Девчонки абсолютно все нормальные, а ребята будут только рады присутствию еще одной красивой женщины.

О том, что я красивая, он говорил как-то спокойно и походя, не придавая этому особого значения. Но мне все равно становилось приятно до легкой дрожи в коленках.

А девчонки и вправду оказались нормальными. Сразу приняли меня в свою компанию и даже привлекли к игре в «дурака». Играла я ужасно, никаких ходов не просчитывала, просто механически вытягивала подходящие карты. А Оля — самая высокая, полная и добродушная — успокаивала:

— Ничего. В этом деле важен только принцип. Как заведено на всех праздниках? Женщины на кухне упахиваются, а мужики в телевизор таращатся, ждут, когда им салатики поднесут. Вот теперь пусть они в передничках пошуршат, а мы в картишки подуемся…

Мужчины, в количестве девяти человек, «шуршали» на кухне вот уже полчаса. А мне почему-то ужасно хотелось увидеть Антона в фартуке, надетом поверх белоснежной рубахи. Но подсматривать было нельзя. И мы добросовестно играли, смотрели телевизор и травили анекдоты, пока в комнату не внесли торт, украшенный дольками апельсинов, бананов и киви.

Я, как все, говорила: « Мыиграли, мыразговаривали, мысмотрели телевизор», но до конца своей себя все же не чувствовала. Почему-то мне казалось, что чудесные и тактичные одногруппницы моего спутника все равно смотрят на меня оценивающе, все равно прикидывают: достойна я его или нет? Объяснять, что я не невеста, не любовница, а просто знакомая, было глупо. Да никто, наверное, и не поверил бы. Тем более я не была уверена, хочет ли этих объяснений сам Антон.

В конце концов мои догадки подтвердились. Оля и Марина вышли на балкон покурить и неплотно прикрыли за собой дверь.

— Хорошая девочка, правда? — спросила Ольга без особой, впрочем, уверенности.

— Хорошая, — подтвердила Марина. — И красивая, и стройненькая. Типичная балерина.

Я уже собиралась незаметно отойти от окна, но тут ребята начали вносить в комнату стол. Мешаться под ногами не хотелось. А если честно, то просто победило любопытство, восторжествовавшее под храп успокоенной совести.

— Вот только не пойму, — продолжала между тем Марина. — Ленку-то он наконец забыл или просто в очередной раз отвлечься пытается?

— Да сколько уже можно вспоминать? Подвернулась девочка, чудная, светлая, и надо за нее держаться!.. У вас-то с Вовкой, кстати, как? Наладилось?..

Дальше они уже говорили о своем. А я впала в состояние угрюмой задумчивости. Почему-то присутствие в жизни Антона какой-то Ленки, которую можно вспоминать, мне абсолютно не нравилось. Но в конце концов мою голову посетила здравая мысль: «А из-за чего ты, собственно, дергаешься? Он тебе — никто, никем и останется. Не на этой неделе, так на следующей найдется Алексей. Даже если бы он захотел забыть свою Ленку ради тебя, что ты-то смогла бы ему дать?» Я утешилась и решила, что буду наслаждаться радостью настоящего.

А настоящее было веселым и милым. Накрыв на стол, ребята приступили к «раздаче слонов». «Слоны» в виде роскошных букетов роз достались всем девушкам, в том числе и мне. Потом мужчины снова на минуту спрятались на кухне и вернулись в комнату уже гуськом. Пятеро из них держали за спиной какие-то коробки, последним шел Антон. Ребята подходили к одногруппницам и с шутливым пожеланием вручали каждой какую-нибудь штучку из мелкой бытовой техники: миксер, тостер или электрочайник.

Я на подарок, естественно, не рассчитывала и поэтому просто с улыбкой наблюдала за происходящим. Но когда ко мне направился Антон, сердце мое вдруг заколотилось быстрее обычного. Подойдя вплотную, он несколько секунд помолчал, потом улыбнулся немного смущенно, совсем как тогда, в первый вечер нашего знакомства. А потом просто сказал: «Это тебе» — и застегнул на моей шее цепочку.

Я опустила глаза и увидела, что к цепочке прикреплен кулон с золотыми нитями, обвивающими довольно крупную жемчужину. Почему-то мне сразу стало ясно, что жемчужина настоящая.

— Я не возьму! — Пальцы мои торопливо потянулись к замочку. — Ты же понимаешь: я не могу это взять! Спасибо тебе, конечно, большое, но оставь это себе.

Антон неожиданно растерялся и стал похожим на неуверенного подростка:

— Но почему?.. То есть я, конечно, понимаю — почему, но, пожалуйста…

Я помотала головой, расстегнула цепочку и на ладони протянула ему. Он тоже мотнул головой и сжал мои пальцы в кулак.

— Я сам нашел раковину на дне, — его глаза просили и уговаривали. — Даже жемчужину сам выковырял. Ну, честное слово, Настя! Пожалуйста, надень.

На нас между тем уже начинали обращать внимание. «Как, наверное, обращали когда-то на них с Леной», — промелькнуло у меня в голове. Новых параллелей и сравнений не хотелось, поэтому я пошла на компромисс:

— Хорошо, надену. Но только сегодня. Она и в самом деле очень идет к моему платью. А потом посмотрим, ладно?

Он, улыбнувшись, кивнул и всего на секунду прижал мою голову к своей груди. И, наверное, сам испугался этой нечаянной ласки, потому что тут же заговорил о чем-то смешном и незначительном, потащил меня к столу и принялся хвастаться собственноручно приготовленным овощным салатом.

Потом все танцевали. Рука Антона лежала на моей талии так ласково и уверенно, что я даже не нервничала. Обычные «танцы вдвоем», как правило, вгоняют меня в краску. Мне почему-то все время кажется, что я со своей классической выучкой двигаюсь неудобно для партнера, что тот, напрягается, танцуя со мной. В общем, в результате начинаю наступать на ноги и ему и себе, опровергая мнение о том, что балерины даже в мытье посуды грациозны и пластичны.

Но с Антоном все было по-другому. Я вспоминала ту его мгновенную нежность и позволяла себе спокойно радоваться тому, что именно сегодня, сию секунду со мной интересный, обаятельный мужчина. А завтра придет только завтра. И бессмысленно думать об этом сейчас.

Во время очередного «изящного» танцевального па, в котором мы задели сервант и чуть не налетели на Ольгу с ее партнером, я спросила:

— А откуда у тебя этот шрам на лбу? Жанна Викторовна считает, что это след мафиозных разборок.

— След разборок, — он утвердительно кивнул головой. — Только двадцати… нет, даже двадцатипятилетней давности. Дрался с пацанами, вот какой-то лопаткой или совочком и получил по лбу. Кровищи было, мать выскочила — чуть в обморок не упала.

— Это сколько же тебе тогда лет было? Маленький совсем?

— Почему? Здоровый уже, во второй класс ходил.

— А сколько же тебе сейчас?

— Тридцать четыре. — Антон развернул меня в танце, удачно обогнув диван. — А что, моложе выгляжу?

Выглядел он действительно моложе, но не это заставило меня задуматься. Тридцать четыре, тридцать пять… Между ним и Алексеем был всего какой-то год разницы. Год разницы между Антоном и моим любимым мужчиной. Естественно, мысли тут же плавно перетекли на Иволгина. Я непроизвольно отстранилась и опустила голову.

— Что случилось? — спросил он, тревожно заглядывая мне в лицо. — Ты заскучала или просто устала?.. Заскучала, наверное… А у меня для тебя есть еще один сюрприз! Хотел до вечера отложить, но, ладно, расскажу сейчас!

— Что такое? — спросила я без особого энтузиазма.

Антон секунду помолчал, выдерживая торжественную паузу, а потом сообщил:

— Нашел я твоего Рыбакова, и театр его нашел. И Иволгин твой Алексей Александрович там тоже благополучно танцует. Так что прощайся с беляшами и трубочками, доставай из загашника свои пуанты, и завтра поедем!..