Страница 69 из 149
Она вздохнула и положила нунчаки на место.
Может быть, здесь нет оружия для нее. Может быть, она вовсе не была воином, как думал Аарон, а сражалась только потому, что оказалась в невероятной, опасной ситуации.
Неужели все воины мечтают о сражении? Ей-то хотелось только одного: остаться в живых.
Она услышала хлопанье крыльев в вышине. Стая ворон пролетела над их головами. Птицы уселись на провода вдоль Вайн-стрит.
Фиона вновь посмотрела на коллекцию оружия, и ее взгляд упал на деревянную игрушку — «йо-йо». Что-то в этом предмете было завораживающее, он притягивал Фиону еще сильнее, чем нунчаки. Пожалуй, в арсенале дяди Аарона не было ничего более подвижного.
Но Фиона не стала протягивать руку к «йо-йо». Она решила не сдаваться, не давать Аарону шанса сказать ей «нет». Сначала она продумает свои действия, а потом уж выполнит. Может быть, на этот раз ей удастся застигнуть его врасплох.
Фиона сделала глубокий вдох — схватила «йо-йо» и запустила тяжелый деревянный диск в голову Аарона.
Он пригнулся.
Фиона заметила легкое удивление в его глазах. Она резко раскрутила «йо-йо» по кругу, наращивая скорость. Аарон отступил на два шага.
Фиона пошла в наступление, изменила угол вращения «йо-йо», нацелившись на голову Аарона.
Тот увернулся в сторону, выхватил из кармана пальто кинжал и взмахнул им.
Натяжение шнурка мгновенно ослабло, деревянный диск ударился о кирпичную стену, отскочил от нее и покатился по переулку.
— Похоже, это оружие тоже не для меня, — шумно выдохнула Фиона.
Но Аарон не обратил на ее слова никакого внимания. Он внимательно осматривал мусорный бак.
— Похоже, — пробормотал он, — ты все-таки унаследовала талант своей матери.
Он прикоснулся к уголку мусорного бака.
Кусок помятого металла длиной с руку отделился и упал на землю. Кромка его была такой ровной, словно металл разрезали лазером.
Фиона подошла и с изумлением уставилась на железку. Она пыталась понять, что имел в виду Аарон и как это произошло.
Увидев, под каким углом отрезан металл, она сопоставила этот угол с траекторией полета «йо-йо».
Аарон повернулся к ней и широко улыбнулся.
— Попробуй еще разок, детка. Тебе надо понять, когда ты способна это сделать, а когда — нет. В каком тебе надо быть настроении, чтобы все получилось.
Неужели он предполагал, что она перерезала металл шнурком? И удивительнее ли это, чем говорящий крокодил?
Да, да, куда удивительнее. Говорящая рептилия могла оказаться мутантом, каким-то образом сформировавшимся в процессе эволюции неизвестного науке вида. Но чтобы хлопковый шнурок рассек сталь? Это было нарушением всех законов физики.
Фиона посмотрела на шнурок в своей руке, перевела взгляд на Аарона. Он явно не шутил.
Чувствуя себя довольно глупо, она подошла к железной водосточной трубе, тянувшейся вдоль стены. И растерялась.
— А не могу я порезаться шнурком?
— Только если ты позволишь этому случиться, — ответил Аарон.
Фиона сосредоточилась и прижала шнурок к трубе — сначала осторожно, потом крепче.
Как она и думала — ничего не произошло. Перерезать шнурком прочную трубу… с таким же успехом можно было попытаться пронзить куском масла кирпичную стену.
— Вспомни, что ты чувствовала, когда мы сражались, — подсказал ей Аарон.
Что она чувствовала? Фиона ничего не чувствовала, просто девушке надоело, что ей то и дело указывают, что делать. Бабушка, Сенат. Но разве не хотелось ей все-таки ударить милого дядюшку Аарона? Хотя бы долю секунды — но хотелось. Хотелось размозжить ему голову этим деревянным «йо-йо»?
Шнурок неожиданно сверкнул…
И туго натянулся с другой стороны трубы.
Движение было внезапным, как мановение руки иллюзиониста.
Аарон осторожно отвел Фиону в сторону.
Труба со скрипом распалась. Ее верхняя часть отделилась и со звоном упала на асфальт.
Фиона, вытаращив глаза от изумления, уставилась на то место, к которому прикасался шнурок. Она протянула руку, чтобы потрогать край перерезанной трубы, но вовремя одумалась. Кромка была острой, как лезвие бритвы.
— Вы говорите, что моя мать тоже умела так делать? Просто… шнурком?
— Она могла рассечь что угодно, о чем бы ни подумала, — сказал Аарон. — Значит, все-таки ты ее дочь. И моя племянница.
Фиона посмотрела на Аарона. Перед ней стоял тот же самый мужчина, та же суровая гора мышц. Никого страшнее и сильнее его Фиона никогда в жизни не видела, но теперь его взгляд смягчился. Казалось, что-то в ней больше не отталкивает его.
По переулку замелькали тени. Фиона запрокинула голову. Сотня ворон взмыла в небо, птицы начали кружить над переулком. Некоторые из них, спикировав на крышу и стены «Розового кролика», отскакивали от фасада и потолочных окон.
— Прислушайся, — прошептал Аарон. — Твой брат тоже пустил в ход свое оружие.
Только Фиона хотела спросить у дяди, что он имеет в виду, как Джонни со стуком открыл заднюю дверь.
— Фиона! — прокричал он. — Тебя к телефону. Какой-то парень…
— Ладно, — обернувшись, крикнула она, — скажи, сейчас подойду.
Снова повернувшись к дяде, она собралась засыпать его вопросами.
Но и сверток с оружием, и Аарон исчезли.
37
Комплекс Ланселота
Роберт Фармингтон остановил свой «харлей» рядом с тремя запыленными «кадиллаками» с номерными знаками округа Байя, снял кожаную куртку и остался в пропотевшей футболке.
Странно, что в баре скопилось так много местных жителей. Послеполуденная жара была традиционным временем сиесты на сонном мексиканском побережье.
Роберт посмотрел с обрыва вниз, где на берегу океана стояла деревушка Пуэдевас. Об этом месте знали несколько опытных моряков… и слишком много контрабандистов.
Роберт выбирался в Пуэдевас так часто, как только мог. Здесь ему всегда улыбались сеньориты, энчиладас с лобстерами были потрясающе вкусны и, что самое главное, в баре ему продавали пиво.
Он неторопливо зашагал ко входу, но остановился. На окне красовалась табличка «CERRADO» — «Закрыто», а дверь был а распахнута. Видимо, произошла ошибка. Этот бар никогда не закрывался в послеполуденные часы, приглашая богатых американских рыбаков утолить жажду.
Роберт вошел в бар. Саманные стены были выкрашены голубой краской, лопасти подвешенных под потолком вентиляторов вращались, но без толку — воздух в помещении оставался горячим и душным.
У стойки сидели восемь мексиканцев, от которых несло трехдневным потом и порохом после недавней перестрелки. Несмотря на жару, все они были в дешевых кожаных куртках. Роберт сразу догадался, что под куртками мужчины прячут пистолеты.
Это были гангстеры средней руки, посредники между наркобаронами и продавцами наркотиков на американо-мексиканской границе. Роберт называл их бандитами.
С каждым из них по отдельности справиться можно было без труда, но со всеми вместе… Они походили на стаю гиен, а когда гиен слишком много, им уступают дорогу даже львы.
Роберт решил уйти, но заметил Терезу, дочь хозяина бара, — милую девчушку лет одиннадцати. Она стояла в углу, и вид у нее был как у загнанной зверушки.
Тереза кивнула Роберту.
Он понял ее без слов. «Уходи, покуда цел».
Но темные глаза девочки были полны страха и тоже яснее всяких слов молили: «Спаси меня».
Роберт улыбнулся. Маркус Уэлманн всегда упрекал его в склонности к «дамочкам, попавшим в беду». И еще он говорил, что в один прекрасный день это погубит Роберта.
Правда, Маркус никогда не понимал, почему Роберт вообще взялся за эту работу. Девушки в опасности, угрозы, приключения, отсутствие необходимости взрослеть — кто бы стал переживать за свою жизнь, имея все это?
Впрочем… кто погиб, а кто пока что был жив?
Роберт кивнул Терезе и направился к своему любимому столику у дальней стены. Оттуда ему легко было наблюдать за бандитами.
Они тоже хорошо видели его и поэтому могли расслабиться — он вроде как находился именно там, где, по их мнению, ему было положено находиться.