Пленник Забытой часовни

— Но теперь мы их видим, — заметил Сет.

— Поэтому теперь вам нужно быть осторожными вдвойне! В основу договора положен принцип «зло за зло, волшебство за волшебство, насилие за насилие». Магические существа не причинят вам вреда, если вы не нарушите закон первыми. Обидев здешних обитателей, вы тем самым предоставляете им право в свою очередь обидеть вас. Причините им боль, и они получат право причинить боль вам. Примените магию, и они тоже применят магию на вас…

— Применить магию? — оживился Сет.

— Считается, что смертным магия неподвластна, — вздохнул дедушка. — Мы — немагические существа. Но я успешно освоил несколько простейших заклинаний, которые помогают мне в быту. Для вас здесь нет ничего интересного.

— Ты можешь превратить Кендру в лягушку?

— Нет. Но поверь мне, в заповеднике водятся существа, для которых это пара пустяков. А расколдовать твою сестру я не сумею. Пожалуйста, дайте мне договорить. Повторяю: забравшись в некоторые места, вы нарушите закон. В заповеднике есть незримые границы, за которые нет хода некоторым существам. В свою очередь, другим, в том числе смертным, закрыт ход в отдельные части леса. Если вы пойдете куда нельзя, вы, сами того не желая, дадите могущественным врагам повод для воздаяния…

— А близко от дома обитают только добрые создания? — спросила Кендра.

Дедушка вдруг посерьезнел:

— Среди обитателей заповедника нет ни добрых, ни злых — по крайней мере, в том смысле, какой мы с вами вкладываем в эти понятия. И безобидных вы среди них не найдете. Почти все нормы морали применимы только к смертным. Даже самых лучших здешних обитателей нельзя назвать добрыми. В лучшем случае они просто… незлые.

— И даже феи не добрые? — удивился Сет.

— Феи никому не причиняют зла первыми. Иначе я не пустил бы их в сад. Да, они способны на добрые дела, но обычно творят добро исходя из собственных представлений… Или, к примеру, домовые. Они чинят разные вещи не для того, чтобы помочь людям. Они чинят вещи, потому что им нравится все чинить.

— Феи разговаривают? — спросила Кендра.

— С людьми — нечасто. У них есть собственный язык, хотя даже друг с другом они разговаривают редко, в основном обмениваются колкостями. Большинство из них так никогда и не снисходит до того, чтобы пользоваться человеческой речью. Они считают всех остальных ниже себя. Феи тщеславные и самовлюбленные. Может быть, вы заметили, что я осушил все фонтаны и птичьи поилки? Если в них есть вода, феи целыми днями вьются над ними и любуются своим отражением.

— А Кендра — фея? — спросил Сет.

Дедушка прикусил губу и посмотрел в пол, очевидно сдерживая смех.

— Однажды мы вынесли в сад зеркало, и они слетелись к нему, — заметила Кендра, стараясь сделать вид, что не слышала вопрос брата и не заметила дедушкину реакцию. — Я тогда очень удивилась. Они устроили такой переполох!

Дедушка снова посерьезнел:

— Да-да, теперь ты понимаешь, зачем я приказал осушить поилки для птиц. Повторяю, феи — в высшей степени самовлюбленные и самодостаточные создания. За пределами заповедника вроде «Дивного» они не позволяют смертным даже заметить себя. Поскольку самолюбование для них — наивысшее удовольствие, они отказывают в этом удовольствии другим. Кстати, так же считают и почти все нимфы.

— А здесь почему им все равно, видят их смертные или нет? — спросила Кендра.

— Им не все равно. Но они не могут скрыться от глаз тех, кто выпил волшебного молока, поэтому они постепенно, хотя и нехотя, привыкли к тому, что смертные их видят. Иногда до смешного доходит. Феи притворяются, будто им все равно, что о них думают смертные, но попробуйте сказать кому-нибудь из них комплимент! Она покраснеет, а остальные выстроятся в очередь, чтобы и их похвалили. Можно подумать, комплименты их смущают!

— По-моему, они очень красивые, — сказал Сет.

— Они великолепны! — согласился дедушка. — И иногда бывают полезными. Они ухаживают за моим садом. Но назвать их добрыми, хорошими или безобидными язык не поворачивается.

Кендра допила остатки горячего шоколада.

— Значит, если мы не будем ходить ни в лес, ни в хлев и не станем докучать феям, с нами ничего не случится?

— Да. Дом и окружающий его парк — самое безопасное, самое защищенное место во всем «Дивном». Сюда допускаются лишь самые спокойные существа. Конечно, несколько ночей в году все существа в заповеднике становятся опасными; одна из таких ночей уже приближается. Но я расскажу вам о ней подробнее ближе к делу.

Сет наклонился в кресле:

— Расскажи о злых существах! Кто здесь есть?

— Чтобы вы спокойно спали ночью, лучше я оставлю эти сведения при себе.

— Я повстречал в лесу странную старуху… Она на самом деле выглядит по-другому?

Дедушка ухватился пальцами за край столешницы.

— Твоя встреча с ней — лишнее подтверждение тому, что ходить в лес запрещено. Все могло закончиться катастрофой! Ты проник в очень опасную местность.

— Она — ведьма? — спросил Сет.

— Да. Ее зовут Мюриэль Таггерт.

— Как же я ее увидел?

— Ведьмы — смертные.

— Тогда почему ты ее не прогонишь? — удивился Сет.

— Хижина, увитая плющом, — не дом ее, а тюрьма. Мюриэль на собственном горьком опыте убедилась в том, что гулять по лесу небезопасно. Более ста шестидесяти лет назад ее муж был здешним хранителем. Она была умной и красивой женщиной. Но полюбила забредать в самые темные уголки леса, где стала якшаться со всякой нечистью. Новые друзья задурили ей голову, и она всерьез увлеклась черной магией и перешла на сторону темных сил. Мюриэль сильно изменилась. Муж пытался ее образумить, но было уже поздно… Силы зла восстали, и Мюриэль им помогла. Хранителю заповедника пришлось вызвать подкрепление. Мюриэль лишили свободы. С тех пор она сидит в той хижине, а удерживают ее там узлы на веревке, которую ты видел. Пусть ее история послужит вам предостережением и в другом — вам в лесу делать нечего.

— Я все понял, — сказал Сет. Лицо у него сделалось серьезное, торжественное.

— Ну, хватит болтать о законах и чудовищах. — Дедушка встал. — У меня много дел по хозяйству. А у вас теперь есть целый новый мир. Можете его исследовать. Солнце садится, так что постарайтесь успеть как можно больше. Главное, не выходите со двора.

— Чем ты занимаешься целый день? — поинтересовалась Кендра, выходя из кабинета следом за дедушкой.

— У меня очень много дел; я должен поддерживать порядок в заповеднике. В «Дивном» хватает самых необычайных чудес, но и работать тоже требуется много. Иногда я разрешу вам сопровождать меня, раз уж вы узнали, что здесь такое на самом деле. В основном дела у меня самые земные. По-моему, вам будет гораздо интереснее играть в саду.

Кендра положила руку дедушке на плечо:

— Я хочу увидеть все, что только смогу!

Глава 6

МЭДДОКС

Кендра проснулась, как от толчка; оказалось, что во сне она с головой укрылась одеялом. Ею овладело радостное волнение. Что сегодня за день — утро Рождества? А может, ей не надо в школу, потому что они всей семьей едут в парк развлечений? Нет, она у дедушки Соренсона! Феи!

Она сбросила с себя одеяло. Сет лежал чуть ли не поперек кровати в самой немыслимой позе: одеяло перекручено, волосы растрепались, рот открыт. Все еще крепко спит. Они вчера долго не могли заснуть — все обсуждали новости, причем как друзья, а не как обычные брат с сестрой.

Кендра соскочила с кровати и подошла к окну. Солнце уже показалось над горизонтом на востоке и заливало верхушки деревьев золотистыми лучами. Она пошла в ванную, умылась, переоделась и спустилась на первый этаж.

На кухне никого не оказалось. Лину Кендра нашла на веранде: балансируя на высоком шатком табурете, экономка развешивала музыкальные подвески — «ветряные колокольчики». Несколько штук уже покачивались в ряд. Вокруг одной подвески вилась бабочка; подвеска, колеблемая дуновением ветра, исполняла приятную простую мелодию.